Сады и деревья Альберта Фахрутдинова
Это удивительно, как преображаются люди, вспоминая свое детство. Даже голос становится мягче.
Так на моих глазах бескомпромиссный борец за экологию, председатель группы общественного экологического контроля областной общественной палаты Альберт Фахрутдинов превратился в мечтательного ребенка…
— В принципе, я тюменец. В Тюмени жили мои бабушка и дедушка по материнской линии — в доме по улице Ленина (тогда Спасской), 15. Сейчас дом, в котором была мусульманская община и из которого потом сделали мечеть, снесли. И вот мой дед Ибрагим Бурундуков (мои предки из казанских татар), был одним из руководителей общины в Тюмени и области. Eсть книга Eлены Дубовской «Легенды и тайны Тюмени», где на 270-й странице статья «Была мечеть на Спасской». Там фото моего деда в окружении учеников. Мама в Тюмени преподавала русский язык и литературу (она говорила: «Я — татарка, преподающая русский язык») в нескольких школах, в том числе в 21-й и 40-й.
Когда я родился, родители жили в селе Дубровном Вагайского района. Отец был на советско-партийно-профсоюзной работе, работал в обкоме партии, постоянно ездил по командировкам. Меня воспитывали мама и ее старшая сестра, потерявшая жениха на войне и оставшаяся ему верной на всю жизнь.
Сам себя я помню лет с пяти, до этого — только по рассказам родителей. Eсть отчетливое воспоминание новогоднего волшебства. Детсад стоял на краю села, перед лесом — поле. Когда сгущались сумерки, то в самой большой комнате здания, где стояла елка, выключали свет. Мы подходили к окну и начинали звать Деда Мороза со Снегурочкой. И вот из леса на наш призыв выезжала настоящая тройка лошадей, в санях сидели Дед Мороз со Снегурочкой, звенели бубенчики. И заходили к нам волшебники в снегу, в инее, с мешком подарков, и мы верили, что они настоящие.
В Дубровном были очень живописные места. Помню наш дом: две печки, собачка, поросюшки, деревенская баня на берегу пруда. Мы огромными ведрами брали в лесу землянику, ставили в подпол ее, и зимой это было любимое лакомство.
Когда мне было шесть, переехали в Тюмень. Жили в доме номер 23 по улице Дзержинского, после — на Орджоникидзе, 62 и на Хохрякова, 83. Так совпало, что из дома в дом мы переезжали с одними и теми же семьями, в которых у меня были друзья. С некоторыми даже в одном классе учились, а потом и в строительном институте.
Во дворе на Орджоникидзе у нас был яблонево-сиреневый сад, оставшийся от прежних хозяев, со времен деревянной застройки. Для детей это было то что надо! Весной сад благоухал, летом дарил тень. В какие игры мы только ни играли! Очень дружная была компания, зимой елки вместе ставили, лепили снеговиков. Здорово было ходить на каток на стадион. Где сейчас концертно-танцевальный зал, раньше был стадион «Центральный» с деревянными трибунами, а зимой там заливали каток. Билетов мы, конечно, не покупали, через забор со стороны улицы Герцена — и катались под музыку.
Конечно, как все мальчишки, шалили напропалую: лазали рвать яблоки (не ранетки, а огромные, как сейчас на дачах) во дворы к соседям, у которых были деревянные дома с садами. Нам не мешала колючая проволока, натянутая хозяевами. Ватагами по 5-7 человек ходили. Однажды нашему предводителю Вове Кокшарову очень больно из ружья попало в бедро солью. Но мы же играли в войну и разведчиков, так и должно было быть!
Тюмень тогда была совсем другая. Это была Тюмень крапивинская. Я лично был знаком с Владиславом Крапивиным. Мы с ним начинали вместе бороться против вырубки тополей, подписывали коллективные обращения. Под нашим нажимом в 2009 году прокуратура запретила варварскую обрезку этих деревьев до столбика в 4-5 метров. И вот эта Тюмень крапивинская, из детства мальчишек — рогатых викингов — она и есть Тюмень моего детства. Хоть я и помладше Крапивина — мне 64 года, но воспоминания у меня такие же.
И Тюмень того времени для меня самая дорогая. Мне милее те дощатые тротуары, положенные еще в военное время, чистота улиц, которые сейчас называют гостевыми. Ну не было на них такой грязи, о которой сейчас говорят. Каждый дом хранит какие- то воспоминания: там отец работал, там — мать. И для меня Тюмень — любимый город.
ФОТО ИЗ ЛИЧНОГО АРХИВА
***
фото: Альберт Фахрутдинов с сестрой и родителями.