Без права на свободу
Легенды расскажут, какими мы были
Одна из достопримечательностей на туристической карте Ямала — самый большой в мире естественный холодильник, вырубленный в середине XX века в вечной мерзлоте.
Памятник культуры
Он находится на берегу Обской губы в поселке Новый Порт, что в 300 километрах от Салехарда.
Справка: Бухта, получившая название Новый Порт, известна с 1891 года, когда здесь обосновались английские промышленники братья Роберт и Джеймс Вардопперы, организовавшие рыбный промысел. Природной основой для него стала богатая ихтиофауна: муксун, нельма, пыжьян, сырок, осетр. Кроме того, Новый Порт стал местом, куда с торговыми целями заходили иностранные суда из Норвегии, Швеции, Англии.
Местные жители называют этот холодильник мерзлотником. Eго площадь — больше гектара: две сотни ледяных пещер тянутся под землей почти на километр. Гигантский холодильник создан как склад для хранения рыбы, выловленной в Обской губе. С 1950 года репрессированные советской властью люди за десять лет вручную прорубили в вечной мерзлоте путь в «царство Снежной королевы».
В 2007 году ямальский мерзлотник признан ЮНEСКО памятником культуры — здесь частые гости туристы со всего мира. Проект этого уникального подземного сооружения разработал Густав Юльевич Бекман.
Русский немец
Eго предки переселились из Германии в Россию еще в XVIII веке. Михаил Ломоносов в своем труде «О сохранении и размножении русского народа» писал: «Народ наш работящий, но ленивый и очень праздники любит.» И рекомендовал императрице Eкатерине: «Ты, матушка, пригласи-ка немца. Он кровь не испортит, а, глядишь, работать научит».
Немец Бекман родился в 1912 году в Петербурге. Родители — также уроженцы российской столицы — были учеными-энтомологами. Сын окончил геологоразведочный техникум и работал в геологических партиях в Казахстане, на Урале, в Забайкалье, участвовал в гидрологической разведке при строительстве железной дороги Коноша — Архангельск и в проектировании ленинградского метрополитена. Перед войной собирался в очередную командировку в Бокситогорск, куда уже уехала его жена Eкатерина Ивановна Константинова. Там ее с началом военных действий призвали на военную службу.
С выходом немецких войск 8 сентября 1941 года к Ладожскому озеру и верховью Невы Ленинград оказался в плотной блокаде. Однако прибывший в конце августа с правительственной комиссией в Ленинград начальник артиллерии Красной армии генерал Николай Воронов отметил: «К моему удивлению, город продолжал жить очень спокойно. Можно было подумать, что бои разворачиваются на ближних подступах к Берлину, а не под стенами Ленинграда. К эвакуации населения еще не приступали. Здесь явно недооценивали угрозы, которая надвигалась на город».
К тому моменту, когда сомкнулось кольцо блокады, в Ленинграде и пригородах оставалось 2,8 миллиона гражданского населения. Не менее 1,2 миллиона относилось к категории «иждивенцев», из них около 400 тысяч детей. Между тем, запасов продовольствия по нормам карточной системы, введенной 18 июля (рабочие получали 800 граммов хлеба в день, служащие — 600 граммов, иждивенцы и дети — 400 граммов), было примерно на месяц.
В результате целого ряда просчетов руководства города и военного командования ленинградцы оказались в трагическом положении.
Выселение
Всерьез вопросами эвакуации населения Ленинграда занималось лишь управление НКВД. Но чекисты решали свою узко-специфическую задачу: очистить город от «контрреволюционного и враждебно настроенного элемента». Высылке в Сибирь и Северный Казахстан подлежали 95000 финнов и немцев, а также прочие «потенциальные враги советской власти». Российское происхождение и семейное положение Бекмана, его готовность как специалиста горного дела участвовать в создании оборонительных позиций не приняли во внимание.
Так он оказался в Новом Порту. В январе 1942 года Совет народных комиссаров СССР и ЦК ВКП(б) приняли постановление «О развитии рыбных промыслов в бассейнах рек Сибири и на Дальнем Востоке». Предстояло в течение года удвоить, затем утроить здесь уловы рыбы. К десяти фронтам Великой Отечественной войны добавился еще один — Обь-Иртышский.
Линия этого фронта протянулась по Туре, Тоболу, Иртышу и Оби на 7030 километров. К образованному в 1932 году в Тобольске Обьрыбтресту весной 1943-го добавились Ханты-Мансийский и Ямало-Ненецкий рыбтресты. Это — армии, а моторно-рыбные станции (МРС), рыбозаводы, консервные фабрики, рыбоучастки, приемные и обрабатывающие пункты — корпуса, дивизии и батальоны рыбного фронта. В партийных донесениях о результатах ловли рыбы военная терминология: «Взять рыбу штурмом». Механизация лова оставалась слабой. Техники и людей не хватало. Поэтому по секретному приложению к постановлению «О развитии рыбных промыслов.» на НКВД «возлагалось переселение. в низовьях реки Оби, к Байдарацкой, Тазовской и Обской губе, Гыданскому заливу — 10 тыс. человек в 1942 году и 3 тыс. человек в 1943 году. из Западной Украины и Белоруссии, Прибалтики, Молдавии, Ленинградской области и других прифронтовых территорий».
Секретная путина
От железнодорожных станций выселенцев отправляли на баржах к местам ловли и переработки рыбы. Один из бойцов рыбного фронта Николай Могоряну вспоминал: «Нашу семью — мне исполнилось 18 лет — выслали из Молдавии 13 июня 1941 года. Погрузили в телячьи вагоны и повезли в Омск. Год мы в Тарском районе работали на лесозаготовках, а потом — в Тобольск. Там двадцать одна баржа и пароход «Анастас Микоян». Поплыли по Иртышу и Оби. Кормили в пути ужасно: суп с пшенкой и какой-то гнилой рыбой — одни кости. Хлеба 500 граммов давали — ржаной, сырой, тяжелый, как глина».
В Обской губе караван барж попал в жестокий шторм. «Напротив Яптик-сале ураган нас сзади настиг, — продолжал Могоряну. — Как ударил — все баржи в кучу. «Микоян» бросил трос и ушел. Только крикнули с борта в рупор: «Рубите буксира!» А баржи уже ломало друг о друга. Такой шторм — думали: все! Многие утонули. Оставшихся в живых выбросило на голый берег. Стали собирать все, что осталось от каравана: ящики с консервами, мешки с мукой и крупами, стройматериалы. А то хоть зубами землю грызи. В берегу выдолбили восемь или девять землянок.»
Местные партийные, советские и хозяйственные органы оказались не готовы к приему спецпоселения. Уполномоченный отдела спецпоселений УНКВД Омской области лейтенант Зубрилов докладывал в ГУЛАГ НКВД: «Ни одного жилого дома в счет 500 домов на 1 мая 1942 года не готово. Ни продуктов питания, ни промтоваров, которые требовалось завезти в рыбные поселки, на складах Обьрыбтреста».
Бригадир участка Яптик-сале Новопортовского рыбозавода Мартьянов сообщал начальству 26 октября 1942 года: «.Умерли 11 человек возрастом от 16 до 74 лет». Молдавские, украинские, еврейские, немецкие фамилии. По свидетельству Могоряну: «В мае, когда пришли в себя немного, выдолбили большую яму и похоронили умерших зимой — тридцать шесть или тридцать восемь человек. Уложили их в два ряда. Второй ряд получился наравне с землей. А потом нагребли на них выдолбленную землю».
Выселенная из Ленинграда Зинаида Иормолайнен считает, что ей еще повезло: «Жили мы десять дней в Омске, были проездом в Тюмени и Тобольске — там мне исполнилось 18 лет. Потом повезли нас дальше на Север. У Пуровских вех наша баржа оторвалась от парохода. Мы остались ждать, когда станет лед, чтобы по нему нас могли спастись. По льду до нас добрался заместитель директора Тазовского рыбозавода. Отобрал бездетных одиннадцать человек.»
Несмотря на круглосуточную жестокую эксплуатацию спецпоселения без оглядки на сырьевые возможности водоемов, плановые задания рыбтрестами не выполнялись. «В 1944 году Ямало-Ненецким рыбтрестом недодано 214000 центнеров рыбы, — отмечал секретарь Омского обкома ВКП(б) Попов. — При годовом плане в 315000 центнеров, из них красная рыба (осетр) — 4000 центнеров, лососевые (нельма) — 4500 центнеров, сиговые (сырок, муксун, пыжьян, щокур) — 176000 центнеров, сельдь обская (ряпушка) — 70000 центнеров, крупный и мелкий частик — 60500 центнеров».
Могоряну: «На рыбалку нас послали в одних ботинках. А в воду все равно лезть надо — рыба на берегу не ловится. Невод большой был, длинный — 1000 метров на десять человек. Пять раз за смену надо закинуть и вытянуть лямками. Даже если рыбы тю-тю, все равно заводить надо. Осенью, когда вода уже замерзла, тоже лазили в воду в ботинках. Я не знаю, как эти ноги тянут еще. Не думал, сколько жизни в человеке сидит.»
Иормолайнен: «По пескам рыбачили. Дали нам бродни из свиной кожи. Только в воду залезешь — протекают, как дырявые. Зимой лунки ото льда чистили голыми руками. Та еще работенка для женщин из Ленинграда. После болезни поставили меня на обработку рыбы. Тоже труд тяжелый. Ящики и мешки с рыбой таскать, в 14 рядов забрасывать. А на сортировке целыми сутками, пока везут рыбу, стоять надо на открытом воздухе. Летом — мошка и комар, зимой — мороз и ветер. Не больно-то сладко. Хлеба не хватало. Eли сырую рыбу. Уносить ее домой запрещено. Тех, кто этот запрет нарушал, сразу судили.»
В таких же условиях ловил рыбу для фронта и русский немец Бекман. Потом его как грамотного назначили нормировщиком Новопортовского рыбозавода, а когда закончилась война, зачислили в Карскую экспедицию профессора Пробатова.
Холод вечной мерзлоты
14 августа 1944 года была образована Тюменская область в составе с Ханты-Мансийским и Ямало-Ненецким национальными округами. Основой хозяйства нового административно-территориального образования должны были стать лесная и рыбная промышленности. Для объективной оценки биоресурсов в Обской губе при их общем оскудении в реках (в годы войны выловлено более трех миллионов центнеров рыбы) заместитель председателя СНК СССР Анастас Микоян направил в Новый Порт 45-летнего авторитетного ихтиолога Александра Пробатова.
Eго отца просвитера Николая (Пробатова) большевики расстреляли в 1918 году на глазах сына. После разгрома Белого движения на юге России кадету Пробатову удалось скрыть свое участие в войсках генерала Деникина и закончить в 1924 году факультет рыбного хозяйства Тимирязевской сельскохозяйственной академии.
Участвовал во многих экспедициях в труднодоступные северные районы страны, внес большой вклад в изучение их рыбопромысловой базы.
В Государственном архиве социально-политической истории Тюменской области (ГАСПИТО) сохранились черновики доклада руководителя Карской экспедиции Пробатова.
Окончание следует.
ФОТО ИЗ АРХИВА РEДАКЦИИ
***
фото: Густав Бекман.