Не думай о чистоте своих пальцев
Территория мясокомбината «Ялуторовский» была бы приятной для прогулок — здесь много растений, все аккуратно прибрано. Но я с трудом выдерживаю здесь и пять минут, потому что запах просто невыносим.
И нет, пахнет не мясом, как можно было бы подумать. Мясо здесь хранится надежно и в правильных условиях. Пахнет из печи, в которой сжигают останки животных.
Кто-то из журналистов на экскурсии по комбинату недобро замечает: «Настоящий крематорий».
Технолог Надежда Шмакова искренне откликается:
— Да, довольно жутко. Eще их ведут на убой по мрачному коридору.
Компания, владеющая мясокомбинатом, работает в полном цикле. Здесь выращивают растения, которыми потом кормят коров, коровы подрастают, идут на убой и оказываются в составе колбас. Убивают коров током. На наш вопрос, каково человеку, выполняющему такую работу, Наталья Шульц, специалист маркетингового отдела, пожимает плечами.
— Человек ко всему привыкает, — говорит она. — Вот вы замечаете этот запах из печи, а люди, которые давно здесь работают, — уже нет.
Наталья также удивляется нашей природе. Люди вообще-то любят шашлык, колбасу и другие виды мяса. Но никто не хотел бы видеть или даже думать о том, что ради этого убивают животных.
В день мясокомбинат производит от пяти до 12 тонн мясной продукции. Здание старое, еще советское. Но оборудование постепенно обновляется. В основном везут его из Германии и Австрии.
На территории комбината чисто. Прежде чем допустить посмотреть процесс производства, нас заставляют одеться по всем правилам. В одноразовый халат, бахилы, шапочки и маски. Сумки нас просят сдать, их проносить негигиенично.
Провожатые просят нас слишком близко не подходить к работникам. Особенно к тем, у кого в руках нож. Дело в том, что специалисты всю смену выполняют одни и те же движения ножом. Eсли попасть под их траекторию, можно пораниться. Довольно завораживает зрелище разделки туши. Кусочки сортируются и выглядят одинаковыми, как будто их резал робот. Причем работу эту хорошо выполняют и мужчины, и женщины.
Надежда Шмакова рассказывает, что максимальное количество мяса в колбасе — 75 процентов. Минимальное — около 50 процентов. Все остальное занимают специи, именно они придают колбасе и мясным продуктам симпатичный вид и вкус.
— Вы бы не стали есть колбасу на сто процентов состоящую из мяса, — уверена Шмакова. — Вы видели, как выглядит настоящее вареное мясо? Оно серое. Да и сами вы как готовите котлеты? Многие добавляют яйцо, кусочки хлеба, чтобы они стали воздушнее, различные приправы. Иначе будет невкусно.
После разделки мясо везут в комнату, где готовится фарш. Делают это две большие машины, способные за раз перемолоть четыреста килограммов. Мясо в них прокручивается как в обычной мясорубке, только увеличенной.
Готовый фарш распределяют в кишку — натуральную колбасную оболочку, для этого тоже работают машины, напоминающие кондитерский шприц. Только вместо крема в нем фарш. Дальше идет горячий этап — варка и копчение. Большинство колбас варят и коптят в универсальных камерах дымом от древесных опилок. Эту камеру для нас открывают, но просят отойти на несколько метров. После нее колбаса принимает холодный душ. Остужаясь до 45 градусов тепла, она попадает в цех вакуумной упаковки.
Мы выходим на улицу. Снова пахнет этим невыносимым, ни на что не похожим дымом. А после как ни в чем не бывало журналистам предлагают попробовать несколько видов колбасы. Некоторые отказываются. Хотя производство оставило исключительно положительное впечатление, запах, кажется, впитался в одежду. И аппетита это не добавляет.
Я думаю над словами Натальи Шульц о нашей специфической природе. Мы любим есть мясо, но считаем даже несколько неприличным вспоминать, кто нам дает его. И дело тут не только в отсутствии жалости к животным, которые погибают зря, когда продукт так и не попадает к покупателю и отправляется на свалку.
Eсли бы на секунду мы вспоминали, что наша одежда и почти вся еда создана чьим-то трудом, возможно, мы бы бережнее и разумнее относились к потреблению, считает активистка зеленого движения Айгерим. Может быть. Но, покупая колбасу, все равно стараюсь отогнать мысли о мрачном коридоре. Так жить спокойнее. Не знаю, правда, насколько правильнее.