Если вдруг собрался в путь
Предложений треккинговых маршрутов очень много: рынок откликается на спрос. Предлагаются восхождения в горы с примечанием «подходит для новичков». Но горы новичков встречают по-разному.
Сентябрьская трагедия на Эльбрусе заставила вновь вернуться к обсуждению этой темы.
23 сентября пять человек скончались при спуске с вершины. Руководителя компании, организовавшей тур, поместили в СИЗО. В числе погибших тюменец Вячеслав Борисов. Во время восхождения погода испортилась, началась снежная буря.
— В тот день это была не единственная группа на маршруте, -говорит руководитель Тюменской областной федерации альпинизма Тимур Гайнуллин. — Были и другие. Но другие успели подняться и спуститься, потому что грамотно использовали окно. Погодный прогноз на ближайшие дни был неблагоприятный. Несмотря на это и минимальную подготовку, гиды все равно повели группу.
— Думаете, было давление со стороны участников восхождения, мол, мы вам заплатили, ведите нас?
— Это уже установит следствие, но именно так чаще всего и бывает. Каждый год одна и та же история. Поднимаемся на высоту две тысячи двести метров. Для дальнейшего восхождения нужна акклиматизация — несколько дней. Погода стоит отличная, гуляем, обживаемся, провожу инструктаж. Выходим, дошли до четырех тысяч шестисот метров, потом на пять тысяч, а перед вершиной погода меняется, люди возмущаются: «А зачем мы на первой высоте так долго сидели?!» Объясняю: ребята, процесс акклиматизации очень тонкий. Рекомендую почитать литературу об этом, благо интернет в горах есть. Почитайте, что это такое и как должно быть. Но нет: «Ты профессиональный гид и можешь сводить нас в любую погоду». Я-то могу, но есть шанс, что не все вернутся. Разговор короткий. Поэтому мы ловим окно, как та группа.
Не сказать, что они плохо вышли — дождались хорошей погоды и пошли. Но у них темп был катастрофически низкий. И когда в контрольное время не дошли до намеченной точки, надо было просто возвращаться. Это роковая ошибка. Группа непрофессиональная, начнет уставать, особенно после обеда на такой высоте. Расчет времени и сил по маршруту -эти правила написаны кровью. Гидов для таких маршрутов готовят в школе инструкторов. Учеба длится несколько лет с условием того, что они занимаются альпинизмом, должны совершить несколько десятков восхождений на всех видах гор. И то половина ее выпускников потом не хочет водить туристов в горы. Знание — это осознание ответственности и рисков. Ну, заплатят тебе пятьдесят тысяч рублей, а если что-то пойдет не так, готов сидеть потом? Нет.
В этом плане очень показательна история из фильма «Эверест». Я был на мемориале, установленном там в память о людях, которые погибли при восхождении. У меня самого был страшный случай на Эльбрусе. Один человек из группы шел крайне медленно. Второй сопровождающий говорит: парень медленно идет и в контрольное время не попадает на точку. Надо возвращать их вниз. Причем сам сопровождающий еще не был на Эльбрусе и очень хотел дойти до вершины. А парень стал упираться, что хочет подняться. Спор завязался, настояли вернуться. В лагере парень устроил скандал: якобы оставалось дойти всего несколько сотен метров. Но это четыре часа с его ходом! Контрольную точку должны были пройти в час дня, а вернуться на базу к трем. Он: «Я всем знакомым сказал, что поднимусь!» Скандалил, а ночью сбежал. Ушел наверх, когда все спали. Я утром всех собрал, начали восстанавливать хронологию, но никто ничего даже не слышал. Мужчине тридцать лет. Наверно, можно назвать это самодурством. По договору я не обязан идти ловить его. Перед лицом системы я не виноват, если он погибнет: по факту восхождение завершено накануне. А как жить с этим? Мы уже готовили спасательную операцию, и тут он возвращается. Прицепился к какой-то группе, поэтому выжил. Мы с ним разорвали все связи.
— Борьба рациональности с эмоциями.
— В этом и суть. Это же не игра «кто выше, быстрее, сильнее». Когда-то альпинизм ошибочно приняли за спорт, и теперь мы тянем эту лямку. Спортом можно назвать ледолазание, ски-альпинизм, сейчас скайраннинг.
Альпинизм в классической версии -поход в горы с костром и гитарой -должен быть под другим крылом, не министерства спорта, не за званиями мастеров и категориями. Сейчас же даже у мастеровитых планку срывает на тему званий.
— С точки зрения здоровья, насколько это вредно?
— Все очень индивидуально. Eсть ряд клинических исследований, что самая приемлемая высота для человека — это две тысячи двести метров. На ней и базируются все лагери. Eсли приехал на две тысячи двести и сразу пошел на три тысячи восемьсот, как это сейчас делают, то жди удара по организму, отката назад на пять шагов по иммунитету.
Поэтому и существует плавная программа по акклиматизации, ее называют пилой. Так выглядит трек на Эверест: поднялся на четыре тысячи метров — спустился на две двести, поднялся на пять тысяч -спустился на четыре. И в таком темпе идет восхождение на всех семитысячниках. Сейчас ее подрезают, чтобы ускорить процесс, увеличить оборачиваемость групп. Но суть советского альпинизма сохранена в этой пиле. Дыхание другое, пульс частый, организм перестраивается, нужно время. Чтобы адаптироваться к высоте, у одних уходит четыре часа. У других — шесть. Так же и со спуском.
Многие поднимаются на Эльбрус на фуникулере, и при спуске начинает болеть голова, потому что не хватает времени для адаптации организма. Eсли все правильно идет, то никаких последствий не будет. У нас есть альпинисты, которые в преклонном возрасте продолжают восхождения и чувствуют себя хорошо. Кто-то говорил, что память ухудшается, когда ходишь выше восьми тысяч метров. Но ветераны восхождений доказывают личным примером и остротой ума обратное.
— Eсли тщательно продумывать маршрут, не теряются ли эмоции?
— Спонтанные сборы могут быть только у тех, кто осознает риски. Eсли спонтанное решение пойти в горы принимает неопытный турист, велика вероятность, что он в последний момент передумает. И это тоже правильно.
Eсть несколько типажей таких туристов. Первый заплатит деньги за восхождение, а изучив вопрос глубже, прослушав инструктажи, говорит, что не ожидал, что там еще и снег будет, и холод, и туалет на улице.
Вторые посещают обязательные собрания, но, как правило, в чате. Попадая в базовый лагерь, они бывают шокированы, что трудно дышать. Они до этого не бегали, сосуды свои не тренировали, максимум — тренажерный зал. Многим уже на 2200 метров плохо — напоминают о себе старые травмы.
Третья категория отказывается перед восхождением. Их приводишь на Гара-Баши (это три тысячи восемьсот метров), где стоят вагончики. Сейчас это лакшери вариант -у тебя есть подушка, плед, повар готовит тебе. Плати деньги -и все будет (раньше сами себя обеспечивали). Отсюда удобно спуститься, если передумал. Но есть те, кто понял, что им плохо, но пытаются себя побороть. Они делают это вопреки. Опасные люди. Сколько таких случаев было -гипоксия, а на ее фоне галлюцинации. Сознание может быть расплывчатым: ты осознаешь, где находишься, но сделать ничего не можешь. Ноги ватные, не слушаются. У меня горной болезни никогда не было. Мне говорят, это из-за того, что жил на Севере. Из-за этого недостаток кислорода переношу нормально, как и низкое давление. Много тренируюсь, бегаю обязательно.
Вверх бегут все, если укладываются в положенные восемь часов на восхождение. Вниз — все отключатся. И тут начинается работа гида: что ты будешь делать, как — страховать, мотивировать или попросту тащить на себе? Одного такого дедушку я так и вынес. Eму под восемьдесят лет было, когда решил покорить вершину. Вверх шел хорошо, а на спуске отказали ноги. Он все понимал, извинялся, что не может сам идти. Я его пристегнул и волоком спустил. Вечером его отпустило. До сих пор дружим.
— На что обращать внимание, выбирая компанию для восхождения? Можно ли идти в горы с группой выходного дня, должен ли быть зарегистрирован маршрут?
— В Тюмени сейчас очень много разнокалиберных клубов, и у них открытые отзывы. Прочитай их, и будет понятно.
Руководствоваться надо здравым смыслом. Но его, как правило, затмевает желание. Я так понимаю, что сначала смотрят на цену, а только потом уже на то, какой багаж знаний у гида. Школа инструкторов — это современный институт горовосхождений. Соответственно, окончивший ее гид вызывает большее доверие. Eсть сайт федерации альпинизма России, там реестр инструкторов: вводишь фамилию гида, с которым планируешь идти. Eсли он там, то все в порядке. Нет — уходи! Гидов, чья группа попала в беду на Эльбрусе, в реестре нет. Они совершили несколько восхождений, и им разрешили водить новичков. Думаю, что этот случай будет способствовать тому, чтобы система коммерческих восхождений заработала в правовом поле. А гидов заставят учиться.
***
фото: Восхождение на гору Монблан, 2018 год;Тимур Гайнуллин.