Перемелется, жилье будет
Огромное здание элеватора в микрорайоне «Тура» пустует с начала нулевых.
Прежде здесь был один из филиалов компании «Тюменьхлебопродукт». Сушили и хранили зерно, поступающее из колхозов. Филиалы были во всех районных центрах.
Приходили машины с зерном, лаборанты брали пробу (на элеваторе была лаборатория). Зерно классифицировали, определяли, не болеет ли оно.
Здесь же была и мельница. Самое первое мельничное производство было ржаным обдирным. Получить высококачественную муку из зерна — задача непростая. Поэтому мельничное оборудование очень долго и чутко настраивали.
Готовую продукцию отправляли уже не только автотранспортом, но и по железной дороге, и по реке. По реке в основном на Север, а железнодорожные вагоны прибывали со всего Советского Союза. Железнодорожные пути и причал для разгрузки водного транспорта, сейчас, конечно, в удручающем состоянии. Но в целом еще можно догадаться, как все работало: к причалу от склада вели рельсы.
— Я пришла работать уже во время перемен, в 1995 году. Когда все советское рушилось, появлялись частники с новыми порядками, — рассказывает бывшая работница элеватора, пожелавшая остаться анонимной, но сообщившая, что была секретарем директора. — Помимо секретарских обязанностей, я заказывала мебель после ремонта. Делопроизводство тоже было на мне: отдел кадров был, но если кто-то уходит в отпуск, допустим, или на обучение, то мы могли друг друга заменить. Работала с колхозами, заключала договоры. Первые компьютеры появились у меня и у главного бухгалтера.
Практиковались разные формы хозяйственных отношений. Например, аграрии весной брали на элеваторе семенной материал, а осенью отдавали зерном. Была своя пекарня, где выпекали ароматный ржаной хлеб, а потом продавали его здесь же, в магазине при предприятии. Торговали мукой, крупами. В продаже одно время были даже макаронные изделия. Для их производства специально закупалась мука из твердых сортов пшеницы, которую также привозили по железной дороге.
— Коллектив был великолепнейший, — продолжает бывший секретарь, — например, была у нас главная среди грузчиков. Бабушка. Eй было уже под восемьдесят лет. Но она там держала всех мужиков одним своим словом. Очень хорошая женщина. Был свой определенный порядок, хранение зерна и муки было очень регламентированным. Элеватор — опасное производство: при измельчении зерна образуется очень мелкая пыль, и достаточно искры, чтобы она загорелась, а то и взорвалась. Даже крыс изводили дозированно, потому что чем больше уничтожаешь, тем больше появляется. Было очень много инспекций. Государственный контроль велся очень четко.
При директоре Тенгизе Маршании предприятие построило теплицы для рабочих. Был хороший соцпакет. Персонал был полностью укомплектован: юристы, агрономы, лаборанты, электрики и так далее. А на проходившей с 7 по 11 октября 2000 года Российской агропромышленной выставке в Москве Тюменский элеватор получил диплом I степени и золотую медаль за лучшее качество муки ржаной обдирной.
— В 1998 году я ушла в декрет, не успела вернуться — все уже разрушилось. Потому что предприятие стали реорганизовывать, создали акционерное общество, но ремонт и содержание лабораторий требуют очень больших вложений, акционерам, видимо, они оказались не под силу, — продолжает собеседница. — Крестьяне стали строить свои сушилки. Хранилища элеватора требовали постоянного внимания, потому что если за процессом не следить, зерно сгниет.
?.Сейчас все железо с территории элеватора срезано и сдано в лом. Стоят чьи-то контейнеры, к ним подъезжают какие-то грузовики. Само здание охраняется, меня туда не пустили. Предполагаю, его вскоре снесут за ненадобностью, а участок пойдет под застройку.
***
фото: