Космический танк города Тюмени
Окончание. Начало в № 45.
Небесный камень
На газетное обращение «Соберем памятники тюменской старины» (29.01.1927) местные старожилы рассказали Россомахину о падении в 1903 году в окрестностях Тюмени «огромного светящегося шара». В районе деревни Ушаковой он нашел большой метеорит, перевез в город и зарегистрировал в Главнауке под названием «Тюменец».
21 апреля 1930 года в переданном Росомахину Благовещенском соборе на улице Республики открылся антирелигиозный музей. «Через 225 лет вместо очага мракобесия будет очаг науки и культуры», — сообщила окружная газета «Красное знамя». Главным экспонатом этого музея стал «небесный камень», свидетельствующий о «небожественном происхождении вселенной».
Антирелигиозная экспозиция просуществовала недолго. Объявленная ЦК ВКП(б) в 1932 году «2-я пятилетка безбожия» началась в Тюмени со сноса Успенской церкви и Благовещенского собора. Саперная рота дислоцированной в Тюмени 65-й стрелковой дивизии в ночь с 13 на 14 июня взорвала собор без уведомления директора музея и в его отсутствие.
Россомахин обратился в народный суд Тюмени с жалобой на неправомерные, по его мнению, распоряжения и действия горсовета -Благовещенский собор принадлежал к учтенным Главнаукой архитектурным шедеврам. Рассмотрев заявление Россомахина, суд 17 января 1934 года приговорил заместителя председателя Тюменского горсовета А.А. Савина к одному году принудительных работ с удержанием в пользу города четверти заработной платы.
Убедившись, что излишнее рвение в перевыполнении директив «2-й пятилетки безбожия» могут привести к нежелательным последствиям, новое руководство горсовета (с декабря 1933-го по декабрь 1934-го существовала Обско-Иртышская область с центром в Тюмени — А.П.) воздержалось от сноса других тюменских храмов. Однако главный экспонат антирелигиозного музея — метеорит «Тюменец», считался после взрыва здания бывшего собора утраченным.
Запас прочности
Недавно мне стало известно, что Павел Афанасьевич нашел-таки в руинах небесный камень и спрятал его в экспозицию нового антирелигиозного музея, о котором писал в статье «Музей и вторая пятилетка» («Красное знамя», 12.01.1933): «…Антирелигиозный музей организовал своими силами и средствами. Посещаемость и отзывы (главным образом рабочих) были хорошими. Горсовет на содержание этого музея не отпускал ни копейки, а вместо помощи… продал здание, закрепленное за сектором науки на слом».
Россомахин призывал горсовет и общественные организации «помочь в восстановлении антирелигиозного музея. Для этого надо немного: вместо разрушенного дать новое помещение и обеспечить его средствами. Жду ответа по существу». Не дождался!
В январе 1935 года была образована Омская область, в состав которой включили упраздненную Обско-Иртышскую область. Россомахина направили в Омск директором областного краеведческого музея, а в 1937-м арестовали. Повод для ареста — «хранение в музее старинного оружия», быстро перерос в обвинение: «подготовка вооруженного восстания с целью свержения Советской власти». Eго продержали в тюрьме почти два года — требовали указать известное якобы ему место сокрытия в 1919 году ценностей сибирского белого движения. Он убедил следователей НКВД в том, что будет искать этот клад при археологических раскопках. В 1939 году Россомахина отпустили в Тюмень, но держали под постоянным наблюдением. Вновь его выручила война с гитлеровской Германией: 55-летнего майора запаса Россомахина назначили помощником командира 1276-го стрелкового полка, сформированной в Ишиме 384-й стрелковой дивизии, которая вошла в состав 11-й армии Северо-Западного фронта. Дивизия вела тяжелые бои под Старой Руссой на реке Ловати. Из 1276-го Ялуторовского полка уцелело 18 бойцов, которых после гибели командира майора Б.М. Витлина вывел из окружения Россомахин. В сентябре 1943 года письме в Тюмень он просил жену Валентину Петровну передать в фонд обороны хранимый в погребе дома на улице Коммуны (до 1922-го Царевогородищенская 1-я) метеорит: «Ты знаешь, где он…»
В Магнитогорске небесный камень использовали в качестве катализатора при плавке броневой стали. В Челябинске из готовых стальных плит собрали танк Т-34. Eго купили на личные сбережения приехавшие в южноуральский город за новой техникой танкисты 1-й гвардейской танковой армии генерал-полковника М.E. Катукова. Инициатором этой покупки выступил ветеран этого соединения механик-водитель старшина П.Д. Ковалев, раненный в Курской битве. Находясь в госпитале, он внес 15 тысяч рублей на строительство танка и обратился к Сталину с письмом, в котором просил, чтобы ему дали возможность стать механиком-водителем этой боевой машины. Вскоре пришла телеграмма: «Мой боевой привет и благодарность Красной армии, товарищ Ковалев, за вашу заботу о бронетанковых силах Красной армии. Ваше желание будет исполнено. И. Сталин». После излечения Ковалев ознакомил с ответом Верховного главнокомандующего своих однополчан, и они также решили передать свои сбережения на строительство танка.
Возникает вопрос: каким образом танкисты скопили сто тысяч рублей (условная цена танка)? Благодаря приказу Сталина от 24 июня 1943 года № 0387 «О поощрении бойцов и командиров за боевую работу по уничтожению танков противника». В этом документе установлены премии: «…за каждый уничтоженный (подбитый) танк противника экипажем нашего танка: командиру, механику-водителю танка и командиру орудия (башни), по 500 рублей каждому, остальным членам экипажа — по 200 рублей каждому…» Нетрудно подсчитать цену «космического танка Тюмени» в уничтоженных в Курской битве и на Правобережной Украине танков вермахта танкистами 1-й гвардейской танковой бригадой.
Заговоренный
Этой бригадой командовал гвардии полковник Абрам Матвеевич Темник. В ноябре 1939 года он прибыл в Тюмень после войны с японцами на Халхин-Голе для организации здесь по приказу наркома обороны СССР К.E. Ворошилова военно-пехотного училища. Через год капитана Темника, награжденного за Халхин-Гол орденом Красного Знамени, направили на курсы при Военной академии бронетанковых и механизированных войск РККА. Великая Отечественная война застала его под Гродно в Белоруссии комиссаром противотанковой артиллерийской бригады. С боями артиллеристы пробились из окружения, вынеся на руках тяжело раненного Темника. Из госпиталя он писал жене в Тюмень: «Простите, что долго не сообщал о себе. Наша часть находилась в окружении. Бились до последнего патрона, но врагу не сдались. Вынесен из окружения с прострелянными ногами. Но в госпитале не задержусь, уйду на фронт…» В октябре 1944 года подполковник Темник возглавил 1-ю гвардейскую танковую бригаду.
Перед Висло-Одерской наступательной операцией войск 1-го Белорусского и 1-го Украинского фронтов (январь — февраль 1945 года) бригада получила новые «тридцатьчетверки». «Днем и ночью приходили эшелоны, — вспоминал командарм Катуков. — С гомоном, криками, шутками высыпало на платформы пополнение — рязанские, ярославские, вологодские, уральские, сибирские ребята. Кое-кто из них уже понюхал пороху, другие знали о войне только понаслышке — из газет, рассказов вернувшихся по ранению земляков. Были среди них совсем юные, жизнерадостные офицеры — выпускники танковых училищ».
Ни один фашистский снаряд не смог пробить броню купленного в Челябинске танка — он был словно заговорен. О его неуязвимости в 1-й танковой армии ходили разговоры. Эта слава окончательно утвердилась после танкового сражения с превосходящими силами противника возле Кунерсдорфа.
«Во второй половине дня 2 февраля я приехал в Кунерсдорф, -продолжал рассказ Катуков. — Там еще дымились подбитые танки и пылали пожары. На одной из узких улочек я разыскал Темника. Он стоял у танка… Eдинственного уцелевшего при отражении контратаки противника». Этот «заговоренный» танк комбриг закрепил за собой в качестве командирского.
Накануне Берлинской наступательной операции в 1-й гвардейской танковой армии насчитывалось около 45 тысяч солдат и офицеров, 709 танков и самоходно-артиллерийских установок, 700 орудий и минометов.
На Берлин
5 апреля 1945 года на окраине небольшого городка Бирнбаум в штабе 1-го Белорусского фронта на совещание и военную игру собрались командующие четырех общевойсковых и двух танковых армий, члены военных советов и начальники штабов армий, командиры отдельных танковых и кавалерийских корпусов, начальники родов войск и служб фронта. Здесь Россомахин, ставший к тому времени полковником и старшим помощником начальника оперативного управления штаба этого фронта, встретился с начальником штаба 1-й гвардейской танковой армии генерал-майором М.А. Шалиным. Они были знакомы еще по Тюмени. В 1927 году бывший прапорщик 17-го Сибирского полка, награжденный орденом Красного Знамени за «подавление Кронштадского мятежа», возглавлял в нашем городе окружной военкомат. Через год они, как сообщила газета «Красное знамя», «убыли в длительную командировку». После окончания восточного факультета военной академии имени Фрунзе Шалин служил военным атташе при посольстве СССР в Токио, затем в разведотделе СибВО в Новосибирске. В августе 1943 года назначен начальником штаба 1-й гвардейской танковой армии.
Позднее, анализируя наступление войск 1-го Белорусского фронта на Берлин после прорыва тактической зоны обороны противника и взятия Зеловских высот, маршал Советского Союза Г.К. Жуков отмечал «значительную роль 1-й гвардейской танковой армии, которая, выйдя 24 апреля на юго-восточную окраину Берлина, облегчила дальнейшую борьбу в самом городе». Этот успех был достигнут ценой больших потерь: погибли многие танкисты, и среди них полковник Темник.
«…Eго танк подавлял огневые точки противника, прорубал себе путь в плотной обороне, — писал Катуков. — Автоматчиков в бригаде было мало, и танкистам часто самим приходилось вступать в ожесточенные схватки с гитлеровцами, засевшими в подвалах, на этажах и чердаках зданий. Когда совсем поредел строй нашей пехоты, Темник лично возглавил штурмовую группу. Уже удалось очистить от врага один квартал. Но тут неподалеку разорвалась мина. Темник был ранен в живот. На следующий день, 25 апреля он умер в армейском госпитале…»
Командира 1-й гвардейской Чертковской дважды орденов Ленина, Краснознаменной, орденов Суворова, Кутузова, Богдана Хмельницкого танковой бригады Героя Советского Союза полковника Темника похоронили в Берлине у рейхстага и Бранденбургских ворот. А охранять покой погибших при штурме Берлина воинов установили на постаменте тот самый «заговоренный» чудо-танк.
Неумолим бег времени
Дважды Герой Советского Союза командующий 1-й гвардейской танковой армии Михаил Eфимович Катуков стал маршалом бронетанковых войск (1959), автором мемуаров «На острие главного удара», выдержавших несколько изданий.
Бывший тюменский военком и начальник штаба танковой армии Михаил Алексеевич Шалин в 1945 году возглавлял штаб 39-й общевойсковой армии в Порт-Артуре. Дважды назначался начальником Главного разведывательного управления Генштаба Советской армии (1952) и (1957-1958). Умер в 1970 году.
Полковника Россомахина уволили в отставку по возрасту в апреле 1947 года. К его царским наградам и революционному ордену Красного Знамени добавились ордена Красной Звезды, Отечественной войны I и II степени, медали «За освобождение Варшавы», «За взятие Берлина», «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941-1945 годов». Он вернулся в Тюмень и прожил еще десять лет. Вспоминать о войне не хотел. В созданных им художественных полотнах и 255 этюдах, хранящихся в Тюменском музее, нет ни одной батальной сцены. Только пейзажи…
***
фото: Танк Т-34 на мемориале в Тиргартене.