Слова, слова, хоть в голос закричи
Уже третий месяц я читаю исключительно новости. А тут — пожалуйста, новость: в издательстве Corpus вышел очередной роман Франзена. Франзен не самый мой любимый писатель в том смысле, что я обычно не идентифицирую себя с его героями, но с большим вниманием и уважением отношусь к его творчеству и до сих пор ни одного романа, переведенного на русский язык, не пропустила.
Но 999 рублей на Озоне? 1117 рублей в Лабиринте? Подожду, пока с товара снимут зеленый ярлычок новинки, а пока утешусь сборником эссе того же автора. Франзен замечательный эссеист.
«Спасти то, что любишь», «Чтоб вам пусто было», «Невидимые потери», «Эссеистика в мрачные времена» и т. п. Автор толкует о том, что у него болит — о сохранении планеты и климатических изменениях.
Рассказ «Конец конца Земли», давший название всему сборнику, посвящен путешествию автора в Антарктику («пока она не растаяла», иронизирует автор, хотя отправился в круиз по гораздо более личным причинам). Точный, выверенный слог, каждый факт приведен со смыслом, который ты, возможно, поймешь чуть позже и захочешь перечитать снова, а лучше выписать в блокнот, — тут Джонатан Франзен верен себе.
Понятно, что написана книга не в этом году, но, дочитав до фразы, что у человечества еще есть несколько лет, чтобы радикально переустроить мировую экономику и предотвратить рост глобальной температуры на два с лишним градуса к концу столетия, я поняла, что читать дальше не хочу. «Нам повезет, если мы избежим повышения на два градуса к 2030 году», — пессимистично заявляет автор.
Очевидно, что нам не повезет.
Дочитаю как-нибудь потом. Тем более что у меня уже наготове другая книга: «Безмолвные» Розмари Кроссли. Кроссли — специалист по работе с неговорящими детьми, автор методики облегченной коммуникации. FC (общепринятое сокращение от англ. facilitated communication) — не просто техника, это другое мировоззрение, меняющее наше отношение к людям с тяжелыми нарушениями речи.
В предисловии к русскоязычному изданию разные российские специалисты пишут, что для всех, кто так или иначе связан с неговорящими людьми — персонала больниц и интернатов, педагогов и психологов, а в первую очередь для родственников таких людей, -книга может стать пособием. А для всех остальных (как и для меня) — подборкой душераздирающих историй о несправедливости, косности окружающего мира, о борьбе с системой, со спесивой уверенностью иных (прекрасно говорящих) дураков, что отсутствие речи есть явный признак ущербности интеллекта.
Кроссли приводит примеры, много примеров. Вот Дерек, ставший овощем в результате автомобильной аварии. Это не фигуральное выражение, а диагноз — устойчивое вегетативное состояние. Дерек может только глотать, и то если пищу пропихнуть ему в рот достаточно глубоко, чтобы сработал рефлекс. Оказалось, несмотря на уверенность неврологов в необратимости повреждения мозга, он все слышит и понимает. Кроссли дает ему картонку с алфавитом и головную указку, и первая фраза, которую юноша складывает по буквам, — «убейте меня».
Хорошо, когда рядом есть любящий человек, отказывающийся смириться. Ищущий специалистов, хватающийся за любую возможность. Трагичнее, когда родители убеждены, что их неговорящий ребенок родился умственно неполноценным, и даже не пытаются ничего предпринять. Розмари Кроссли за сорок лет работы с неговорящими научилась видеть другое: они с нами разговаривают, это мы не умеем их услышать.
Eсли ребенок в результате функционального расстройства не может ходить или пользоваться руками, от этого он не перестает быть личностью, уже понятно всем. Но если он не говорит — это клеймо.
Люди без речи не глупее других. Одна и та же мысль в книге повторяется на разные лады, чтобы до нас наверняка дошло.
И, кстати, развитая речь тоже не показатель умственного благополучия.