Тюмень в «деле врачей»
13 января 1953 года газета «Правда» опубликовала сообщение ТАСС «Арест группы врачей-вредителей» и на первой полосе редакционную статью «Подлые шпионы и убийцы под маской профессоров-врачей».
Население негодует
На следующий день эти материалы были размещены в газете «Тюменская правда». Как все советские люди, тюменцы узнали, что органами госбезопасности «раскрыта террористическая группа врачей, ставящая своей целью путем вредительского лечения сократить жизнь активным деятелям СССР».
Так началась всесоюзная кампания по выявлению «убийц в белых халатах».
Местные управления МГБ получили указания информировать региональные партийные комитеты и министерство госбезопасности СССР о реакции населения на эти публикации.
17 января начальник УМГБ по Тюменской области полковник Сергей Соловьев доложил первому секретарю обкома Федору Горячеву и на Лубянку, что «широкие слои населения выражают глубокое негодование и презрение к этой оголтелой банде наемников иностранных разведок и требуют примерить к ним высшую меру наказания».
Историки считают, что первые контуры заговора — «врачи, убивающие вождей советской власти», -зародились у стареющего Сталина (в декабре 1949-го ему исполнилось 70 лет) в июле 1951 года.
«Врачи-убийцы особо опасны, -сформулировал Сталин, — потому что их покрывает министр государственной безопасности генерал-полковник Абакумов».
11 июля Политбюро ЦК ВКП(б) приняло постановление «О неблагополучном положении в МГБ СССР». На следующий день Абакумова арестовали и предъявили обвинение: «вынашивал изменнические замысли и, стремясь к высшей власти в стране, сколотил в МГБ СССР преступную группу». Сталин, раздраженный сообщениями иностранных информационных агентств о состоянии своего здоровья, был недоволен чекистами и именовал их «бездельниками». Он требовал, чтобы они выяснили, от кого иностранцы получают эти сведения, отнесенные к государственной тайне. Все должны были считать, что вождь полон сил и работает. Он не мог примириться с тем, что выглядит плохо и часто болеет. Иностранные корреспонденты писали, что Сталин после окончания войны подолгу отсутствует в Москве и мало кого принимает. Эти статьи с намеками на старение и болезни были для него невыносимы. Он предположил, что источником информации о состоянии его здоровья являются врачи лечебно-санитарного управления Кремля и персонал Кремлевской больницы и поликлиники.
«Спорить с ним было бесполезно», — писала его дочь Светлана Аллилуева. Сталин повсюду видел врагов: «Это было уже патологией, это была мания преследования от опустошения, от одиночества… Он был предельно ожесточен против всего мира». С возрастом и болезнями его патологические черты только усилились.
4 декабря 1952 года Сталин подписал разгромное постановление ЦК «О положении в МГБ и вредительстве в лечебном деле», где говорилось, что многие работники госбезопасности «поражены идиотской болезнью благодушия и беспечности, проявили политическую близорукость перед лицом вредительской и шпионско-диверсионной работы врагов». От нового руководства МГБ и территориальных органов Сталин требовал вскрыть «существующую среди врачей вражескую группу, проводящую вредительскую работу против руководителей партии и правительства». Арест следовал за арестом. Ветераны органов госбезопасности вспоминали: «Достаточно было какому-либо арестованному назвать нового врача, как правило, следовало указание товарища Сталина его арестовать».
27 декабря в Дом правительства на набережной Москвы-реки по улице Серафимовича, 2, построенный в 1931 году, пришли за Борисом Ильичом Збарским, академиком Академии медицинских наук СССР, лауреатом Сталинской премии (1944), Героем Социалистического Труда (1945), главным хранителем тела Владимира Ильича Ленина.
Эвакуация
2 июля 1941 года, когда немецкая авиация сбросила на Москву первые бомбы, Политбюро ЦК ВКП(б) приняло решение:
«Для сохранения тела В.И. Ленина
1. Вывезти тело вглубь страны в г. Тюмень.
2. Для наблюдения за телом и его сохранения одновременно направить к месту назначения тела профессора Збарского Б.И., 3-х его ассистентов и 5 чел. Обслуживающего персонала.
3. Возложить полную ответственность на профессора Збарского Б.И. за сохранение тела В.И. Ленина в пути и на новом месте хранения.
4. Охрану тела в пути его следования и на месте нового хранения возложить на НКВД и НКГБ СССР.
5. НКПС выделить специальный классный вагон для обеспечения этого мероприятия».
В изданных в 2011 году дневниках Лаврентия Берии (часть историков считают их фальсификацией — А.П.) есть запись от 4 июля 1941 года: «Только что вернулся от Кобы. Сегодня гроб с Ильичем увезли в Тюмень. Доложил Кобе, что все проверил лично. Поехал Збарский и вся его компания. Збарский спрашивает: «И на сколько это?» Говорю, считайте, не меньше чем год. Похоже, он не поверил. А я думаю, и не год даже. Меньше двух не получится».
Через 50 лет, в июле 1991 года, по приглашению клуба «Тюменская старина», в Тюмень приехал Илья Борисович Збарский — сын Збарского от первого брака. Eще студентом последнего курса Московского университета его зачислили в штат возглавляемой отцом лаборатории при мавзолее Ленина.
Збарский младший рассказал мне, тогда сотруднику УКГБ по Тюменской области, об условиях хранения в нашем городе тела Ленина и о предъявляемых ему и отцу обвинениях в 1953 году по «делу врачей».
По воспоминаниям Збарскогосына, «решение Сталина о нашей эвакуации в Тюмень было принято в ночь со 2 на 3 июля. Отца известили в 5 часов утра — тогда же стали готовиться к отъезду… Изготовили гроб из дерева (чинара) и щит из целлулоида для прикрытия лица забальзамированного тела.
Продолжение следует.