Великие художники и их ученики
— Главное — хорошо выспаться, — говорит Eлена Рындина Для нее Ночь музеев -это праздник. Она научный сотрудник центра учета хранения, поэтому обычно ее рабочий день проходит в фондах. А в субботу она вышла к посетителям музея с новой экскурсией о великих художниках и их не менее великих учениках.
— Система академического образования, выработанная веками, по-прежнему жива, — начинает Eлена Владимировна. — Правда, для некоторых это сущее зло, навыки которого они стараются забыть, выходя из художественных школ. И эта же система образования учителей и наставников помогла кому-то найти свое место в искусстве, а кого-то погубила.
Великолепные брюлловские руки
— Руки писать так же сложно, как и лицо — вены, морщинки и куча маленьких деталей. Посмотрите вокруг — у нас не так много картин с руками, — говорит экскурсовод. — А вот Карл Брюллов был известен именно руками.
Говорят, однажды Фаддей Горецкий, ученик Карла Павловича, испортил портрет баснописца Ивана Крылова. Художник заболел и оставил заканчивать работу своему ученику, но тот с задачей не справился. А вот еще одного ученика нередко путают с самим Брюлловым. В музее Словцова есть легенда, как однажды столичные искусствоведы увидели «Мужской портрет» и по одним рукам издалека заявили, что это Брюллов. Подойдя ближе, они увидели имя Алексея Тыранова. Он смог перенять стиль учителя и мог бы, пожалуй, превзойти его, но утратил индивидуальность и не смог найти себя. Подражая стилю Брюллова, закончил жизнь в нищете.
Айвазовские пейзажи за три часа
Максим Воробьев со своими пейзажами («Взрыв города Варны», 1830), которые он писал с натуры, был учителем самого известного русского мариниста Айвазовского.
— Айвазовский известен тем, что писал картины по памяти. Тогда, конечно, уже в общих чертах понимали, что такое пленэр, но так писать море с натуры невозможно, — продолжает Eлена Владимировна. — Свое мастерство он даже превратил в развлечение, превращая пустой холст в пейзаж всего за три часа.
Многие потом пытались превзойти Айвазовского, но тщетно — их картины темнели через год. Все потому, что он знал особую технологию смешивания красок и последовательность их наложения, которую перенял от учителя.
В тени Шишкина и Репина
— Шишкин отличался особым педантизмом, выводил каждую травинку на картине, отчего его этюды (в нашем музее висит его этюд «Кавказ» — авт.) младшие современники ценили больше и устраивали отдельные выставки. Ведь, пытаясь довести картину до совершенства, он убивал в ней все живое.
У Шишкина был совсем юный ученик Федор Васильев, который в музеях висит в одном ряду с ним. У него даже есть своя версия знаменитых «Бурлаков на Волге», потому что в той поездке по России он сопровождал Илью Репина. Васильев прожил всего 23 года, заболел туберкулезом и умер. И тогда Крамской сказал, что мы потеряли одного из лучших русских художников.
Картина «На берегу моря», которая висит в тюменском музее, совсем маленькая, и кажется, что должна растянуться на всю стену. Но этим Федор Васильев и славится — показывать простор не масштабом, а чувством цвета.
Искать связь между картинами и водить экскурсантов от наставника к ученику в одном только зале выставки «Шедевров художественной коллекции» можно долго — у некоторых художников свыше ста именитых учеников. Eлена Рындина не просто так выбрала именно эту тему. Eй показалось к месту в год педагога и наставника рассказать, как имена одних стали слышны благодаря другим и как, наоборот, многие терялись на фоне своих мастеров. К сожалению, повторить экскурсию пока нельзя -она была своего рода эксклюзивом Ночи музеев.
***
фото: Картина Алексея Тыранова и ее хранитель Елена Рындина.