Совет перед большим наступлением
Военный совет в Филях -первое, что приходит в голову. Хотя, если говорить серьезно, масштабы обсуждения и генерального направления наступления на Западно-Сибирскую равнину и конкретные действия отдельных подразделений и даже персон были куда масштабнее.
Просто потому, что тогда, в самом начале 1964 года, даже самые увлеченные и истовые сторонники нефтяного советского проекта вряд ли могли себе представить то влияние, которое оказало и продолжает до сих пор оказывать на мир и людей открытие века — ведь именно так называют то, что произошло здесь.
Итак, подготовка к большому наступлению на территорию проведена. Все, что началось в Тюмени возле нынешнего дома N 109 по улице Мельникайте в 1949-м, а затем продолжилось в Березове, в Шаиме, Усть-Балыке и Мегионе, стало весомым и доказательным, обрело цифры и произвело новые расчеты.
Уже отмечены самыми высокими наградами герои предыдущего, разведывательного, периода. Они стали Героями Социалистического Труда (буровой мастер Семен Урусов и начальник Тюменского геологического управления Рауль-Юрий Эрвье), награждены орденами Ленина (буровые мастера Николай Григорьев и Виктор Лагутин, главный геолог управления Лев Ровнин).
Конечно, еще не был окончательно закрыт проект строительства Нижне-Обской ГЭС, на котором настаивало министерство энергетики («с целью устойчивого снабжения электроэнергией уральской промышленности»).
Плотина, или даже целый каскад плотин, построенная по одному из вариантов в 130 километрах южнее Салехарда, могла создать море, подобное Каспийскому, и фактически утопить почти все, что мы сегодня называем Тюменской областью. И превратить ее в продуваемую всеми северными ветрами поверхность, ледяную зимой. Ценой больших усилий общества, в том числе производственников и сибирских ученых, землю, где мы с вами живем, удалось отстоять.
И вот 4 декабря 1963 года было подписано постановление Совета министров страны «Об организации подготовительных работ по промышленному освоению открытых нефтяных и газовых месторождений и о дальнейшем развитии геологоразведочных работ в Тюменской области». Пространный документ напечатан в сборнике «Нефть и газ Тюмени», стр. 294 — 299.
Помните, что говорили дальше в прошедшие времена? Наши цели ясны, задачи определены — за работу, товарищи! Вот именно.
Однако, чтобы мы лучше могли представить себе территорию, на которой предстояло совершить намеченное, следует прежде все-таки отметить, что и в приснопамятные, и в более близкие времена, и даже в двадцатом веке наш край все еще представлял собой некую окраину обитаемой, обжитой земли, которую даже и меняющиеся власти охотно использовали в качестве ссылки.
Большие обустроенные города где-то там. Уголь и металлы тоже где-то там. Словно некто, щедрой рукой оделявший земли и народы, все время промахивался или скупился, когда речь заходила о Тюмени. Да и не мы первые сделали для себя это открытие.
Рассмотрим довольно свежий по историческим меркам документ, о котором впервые рассказал читателям «Тюменского курьера» историк Александр Петрушин 27 февраля 2008 года. Документ составлен всего за двадцать лет до событий, о которых мы ведем речь. Это был своеобразный паспорт только что образованной Тюменской области. Да так он, собственно, и был озаглавлен.
Пространство, на котором 14 августа 1944 года появилась наша область, согласно паспорту, занимало около 1,8 миллиона квадратных километров. На этой территории проживало чуть больше 900 тысяч человек (сегодня это — почти один нынешний город Тюмень). Посчитайте плотность населения новой административной единицы — изумрудной равнины, если глядеть на географическую карту. Всего один человек на два квадратных километра — и это плотность?
А на этой земле, где свободно поместилось бы сколько-то Франций, не говоря о более мелких государствах, с севера на юг всего три города — Салехард, Ханты-Мансийск, Тобольск. Eще четыре выстроились в самой обжитой полосе вдоль Транссибирской магистрали — Тюмень, Ялуторовск, Заводоуковск и Ишим.
Дороги с твердым покрытием? Кто-нибудь ездил из Тюмени в Тобольск году этак в 1966-м автобусом? Я ездил. Железнодорожный транспорт? Транссиб обегал территорию области по южной кромке, словно уклонялся от нее. Две другие «железки» — лесовозные. Тавда — Сотник и Ивдель — Обь только касались нашей области кончиками рельсов. Брошенная «мертвая» дорога Салехард — Игарка не в счет.
Стало быть, возможности жить, передвигаться, странствовать и путешествовать ограничивались реками (их много, но лето коротковато). А зимой — все: снабжение, весь транспорт и прочее — на санном ходу и по зимникам. Я сложил хотя и неполную, но печальную картинку не с целью сострадать тем, кому предстояло совершить гигантский прыжок на тюменском зеленом бесконечном ковре-самолете. И вы знаете, что это, как его ни назови — рывок, прыжок, скачок — было совершено.
Интересно, что думали тюменцы, тоболяки, жители Охтеурья или Старого Вартовска, читая в газетах постановление Совмина или слушая его текст по радио? К сожалению, мне не попадались материалы опросов, социальных сетей еще не было. Да и могли ли сохраниться частные письма того времени, разве что в специальных хранилищах. Поэтому обратимся к тому же справочнику «Нефть и газ Тюмени», где напечатаны пусть официальные, но единственно доступные материалы.
Но еще несколько мыслей вдогонку. Человеческая память хранит такие периоды всеобщего воодушевления. Например, подъем целины, полет Гагарина… Мне думается, что поворот к началу нефтяной работы мог вызвать такие же чувства не только у тех, кто имел непосредственное отношение к происходящему. Это можно заметить и в целом ряде документов, которые попали в книгу. В них и попытка все предусмотреть, и поспеть за быстротекущим временем, и угадать задачи, которые завтра же реальной жизнью и сердитыми телефонными звонками ворвутся в предстоящий день. А о людях — и рядовых нашего похода, и его командирах — так хочется предугадать не только завтрашнее, но и послезавтрашнее.
Вот уже в одном тексте соединяется сообщение о создании целой сети научно- исследовательских институтов: ЗапСибНИГНИ, Гипротюменьнефтегаза и ВНИИСТа. Открытие первого технического вуза — индустриального. И в том же документе, почти через запятую, о проекте Госплана построить железную дорогу Тюмень -Тобольск — Сургут. (Eсли кто не помнит, первый поезд на правый берег Оби пришел в августе 1975 года — почти через 12 лет.)
Нехватка специалистов особенно остра. Отсюда командные формулировки Геолкома: «…обеспечить специалистов для Тюменского геологического управления…» (хотя еще совсем недавно грозились закрыть его ввиду бесперспективности этого вида работ).
Зато гораздо возвышеннее отчеты с мест. Например, выступление Василия Бахилова, секретаря Сургутского парткома. Он не упустил возможности заметить: «…Из первых ста тысяч тонн запланированной добычи нефти на 1964 год — на долю Сургутского района приходится 70 тысяч тонн, которые будут транспортироваться из Усть-Балыка на Омский НПЗ».
И он же, Василий Бахилов, в будущем Герой Социалистического Труда, говорит о запланированном строительстве железной и автомобильной дорог от Тюмени до Сургута и о строительстве на месте поселка Сургут города нефтяников на 200 тысяч жителей.
«В свете этих задач, — восклицает Василий Васильевич, — трудящимся района предстоит выполнить объем работ, каких наш район никогда прежде не знал».
В свою очередь, бюро промышленного обкома партии принимает решение о создании в Тюмени производственной базы строительной индустрии для нефти и газа мощностью около одного миллиона кубометров железобетона.
А институту Гипротрубопровод -подготовить для обсуждения записку по вариантам трасс нефтепроводов Усть-Балык — Омск и Шаим — Тюмень.
И Главтюменьгеологии — на пунктах будущей отгрузки нефти водным транспортом начать всестороннюю подготовку объектов на месторождениях (речь идет о транспорте нефти танкерным флотом).
…Тем временем где-то в Башкирии на нефтедобывающем предприятии «Аксаковнефть» молодой оператор Александр Пономарев раздумывает о приглашении переехать на работу в Западную Сибирь. Но об этом немного позднее.
***
фото: На месте этого вагон-городка вырастут новые кварталы Сургута;Тюменский северный пейзаж.