Павел Фитин: зигзаги судьбы
Указом Президиума Верховного Совета СССР от 6 июля 1945 года отменили специальные звания для начальствующего состава НКВД и НКГБ, введенные 7 октября 1937 года. Вводились воинские звания, установленные для офицерского состава и генералов Красной армии, а также форма одежды и знаки различия.
Генеральские погоны
Через пять дней в газете «Правда» был напечатан портрет народного комиссара внутренних дел СССР Лаврентия Берии и указ о присвоении ему звания маршала Советского Союза (вместо звания Генерального комиссара государственной безопасности с 30 января 1941 года).
Чуть ниже поместили фотографию наркома госбезопасности СССР комиссара ГБ первого ранга (1943) Всеволода Меркулова, ставшего генералом армии.
Звание генерал-полковника получили начальник Главного управления контрразведки (ГУКР) «Смерш» («Смерть шпионам») комиссар ГБ второго ранга Виктор Абакумов, первые заместители наркоматов внутренних дел и госбезопасности Сергей Круглов, Иван Серов, Богдан Кобулов, Василий Чернышов, уполномоченный НКГБ по Дальнему Востоку Сергей Гоглидзе, начальник Главного управления строительства шоссейных дорог НКВД Карп Павлов. Звание генерал-лейтенанта получили 50 чекистов. Среди них начальник первого (разведывательного) управления НКВД-НКГБ СССР, комиссар ГБ третьего ранга (1943) Павел Михайлович Фитин.
Он родился 28 декабря 1907 года в деревне Ожогиной Шатровской волости Ялуторовского уезда Тобольской губернии. Тогда, если верить изданному в 1904 году «Списку населенных пунктов Тобольской губернии», «…д. Ожогина при оз. Большом Тукмыш на проселочной дороге.» состояла из 237 дворов. «Eсть часовня, министерская школа, хлебный магазин, торговая лавка. Число мужчин 790, женщин 852». Таким образом, по численности населения Ожогина превышала расположенное в 15 километрах «волостное село Шатрово при речке Мостовка, где дворов 142, мужчин 340, женщин 353», но там были «церковное правление, сельский банк, библиотека, почтово-телеграфное отделение, больница, семь овчинно-шубных заводов, 13 торговых лавок, казенное винное и пивное заведение, две ярмарки». От уездного Ялуторовска Шатровскую волость отделяли 115 километров.
В анкете Фитин позднее написал: «национальность — великорус, социальное положение — крестьянин, основное занятие — земледелие». А в автобиографии уточнил: «учился в сельской школе и помогал отцу в хозяйстве — в таком положении застала нас пролетарская революция».
Крестьянское происхождение и комсомольскую юность Фитина, его относимость к Тюмени (в 1928 году окончил курсы подготовки в вуз при Тюменском окружном отделе народного образования), учебу в Московском институте механизации и электрификации сельского хозяйства (1928-1932), службу по призыву в Рабоче-крестьянской Красной армии (РККА) и работу в издательстве «Сельхозгиз» (до марта 1938-го) подробно исследовал тюменский историк Александр Вычугжанин.
В 2023 году в Москве издана книга Александра Бондаренко «Павел Фитин. Начальник разведки». Сняты художественный и документальный фильмы. В этих произведениях изложены обстоятельства попадания способного журналиста Фитина по партийному набору (в ВКП(б) он с 1927-го) в органы госбезопасности и неожиданного назначения стажера Центральной школы НКВД (она учился только пять месяцев с марта по октябрь 1938-го при установленном сроке в два года для лиц с высшим образованием и не имел чекистского опыта) заместителем начальника пятого (разведывательного) отдела НКВД с присвоением специального звания майора госбезопасности (соответствовало армейскому званию полковника).
Берия, сменивший Eжова на посту наркома НКВД, расширил процесс привлечения в НКВД специалистов из народного хозяйства и партийно-государственных органов. Тогда же началась масштабная реформа советской разведки. Создавалась качественно новая спецслужба, сотрудники которой не мнили себя политиками, как это было ранее, а рассматривали себя как инструмент обеспечения политики государственного руководства.
По книгам и кинофильмам мы знаем об успехах и просчетах в довоенный период и во время Великой Отечественной войны советской разведки, возглавляемой с мая 1939 года старшим майором ГБ (1940) Фитиным.
По инициативе ветеранов УФСБ России по Тюменской и Свердловской областям в память о Фитине открыты мемориальные доски в селе Ожогине Курганской области и в Ялуторовске, где тот учился. В 2017 году в Москве установлен памятник генерал-лейтенанту Фитину. Но остаются неясными причины и обстоятельства освобождения его от занимаемой должности начальника первого (разведывательного) управления НКГБ-МГБ СССР (июнь 1946-го), перевод в категорию руководителей территориальных органов МГБ-МВД и последующего увольнения в запас «по служебному несоответствию».
Генеральская любовь
Изменившаяся после Второй мировой войны (1939-1945) ситуация в стране и мире требовала реорганизации силовых и специальных сил, в том числе НКВД и НКГБ.
Весной 1946 года в рамках преобразования Совета народных комиссаров в Совет министров СССР Наркомат государственной безопасности (НКГБ) был переименован в Министерство государственной безопасности (МГБ). Министром нового ведомства оставался генерал армии Меркулов. В состав МГБ вошел ГУКР «Смерш» и получил название третьего Главного управления (военная контрразведка). К тому времени маршала Берию освободили от руководства НКВД СССР (декабрь 1945-го). Eго назначили заместителем председателя Совета министров СССР и по совместительству председателем Специального комитета (разработка атомного проекта). Народный комиссариат внутренних дел (НКВД), преобразованный в Министерство внутренних дел (МВД), возглавил генерал-полковник Круглов.
В мае 1946 года как гром среди ясного неба — Меркулова освободили от занимаемой должности министра МГБ. 23 августа того же года пленум ЦК ВКП(б) принял постановление «О тов. Меркулове». В нем говорилось, что «чекистская работа в министерстве велась неудовлетворительно. Тов. Меркулов скрывал от ЦК факты о крупнейших недостатках в работе МГБ и о том, что в ряде иностранных государств она оказалась проваленной».
По предложению Сталина МГБ возглавил генерал-полковник Абакумов. Заняв этот пост, он быстро выдавил из руководства МГБ и его территориальных органов выдвиженцев Берии и Меркулова. Начальника первого управления МГБ (разведывательная и контрразведывательная работа за границей) генерал-лейтенанта Фитина перевели 15 июня 1946 года в распоряжение отдела кадров министерства, а через полгода отправили заместителем уполномоченного МГБ в советской зоне оккупации Германии. Там он пробыл недолго: в апреле 1947-го его назначили заместителем начальника управления МГБ по Свердловской области.
Свердловск стал местом дальнейшей службы Фитина не случайно. Будучи начальником первого управления НКГБ СССР, он неоднократно (например, в письме на имя наркома Меркулова от 05.03.1945) предлагал «в целях обеспечения строжайшей конспирации вокруг всех работ по проблеме урана» перенести основные учреждения из Москвы «в какой-либо изолированный район страны». В апреле того же года Павел Михайлович отправил подобное письмо и лично Берии. Вскоре после полного сосредоточения Лаврентия Павловича на урановой проблеме отдельные изолированные оружейные центры начали создавать в поселке Сарове (район Мордовского государственного заповедника, в 70 км от Арзамаса), а также в Челябинской и Свердловской областях («Челябинск-40», «Свердловск-44» и «Свердловск-45»).
Генерал-лейтенант Константин Григорьев, бывший начальник УКГБ по Краснодарскому и Приморскому краям, начинавший службу в управлении НКГБ-МГБ по Свердловской области, вспоминал: «…В один прекрасный весенний день я стоял в длинном коридоре второго этажа Свердловского управления и беседовал с начальником секретариата. Неожиданно с лестничной площадки вынырнул широкоплечий, среднего роста мужчина с раскачивающей походкой и добродушным круглым лицом, которое светилось приветливой улыбкой. Можно было подумать, что он увидел старых друзей. Незнакомец первым поздоровался с нами и проследовал в кабинет заместителя начальника управления. На нем было шикарное пальто из серого английского драпа и совершенно не соответствующее ему клетчатое кепи на голове. Я спросил коллегу:
— Кто это такой? Он ответил:
— Генерал-лейтенант Фитин Павел Михайлович — новый заместитель генерала Дроздецкого».
С июля 1941 года управление НКВД-НКГБ-МГБ по Свердловской области возглавлял генерал-лейтенант Тимофей Михайлович Борщев 1901 года рождения, уроженец Кубинского уезда Бакинской губернии, родом из еврейской мещанской семьи. Выходец из чекистских подразделений Закавказья был хорошо знаком с высшими чинами НКВД-НКГБ СССР Берией, Меркуловым, Кобуловым, Гоглидзе… В Москве Борщева ценили: он награжден орденами Ленина (1945), Красного Знамени (1940, 1944), Красной Звезды (1937, 1942), Трудового Красного Знамени (1943), двумя знаками «Почетный работник ВЧК-ГПУ» и четырьмя медалями. Принадлежность к так называемой «закавказской» группе чекистов во главе с Берией позволила Борщеву сделать в органах госбезопасности блестящую карьеру. Погубила его жадность: при проведении денежной реформы 1947 года он раньше времени (утром 14 декабря вскрыл пакет с секретной инструкцией) узнал о предстоящей реформе. Поняв, что по ее результатам потеряет значительную сумму, Борщев спешно приказал своим подчиненным полученные от него деньги незамедлительно внести на сберегательные книжки его родственников. По правилам реформы вся наличность, внесенная на счета в сберегательные кассы до 15 декабря 1947 года в размере до десяти тысяч рублей, фактически сохранила свою стопроцентную стоимость.
За эти и другие злоупотребления Борщева сняли с должности начальника Свердловского УМГБ. Министр госбезопасности СССР Абакумов с легким сердцем подписал приказ об увольнении Борщева, ибо всегда недолюбливал бывших соратников Берии.
УМГБ по Свердловской области возглавил генерал-лейтенант Павел Гаврилович Дроздецкий, до того начальник УНКВД-УНКГБ по Челябинской области (с июля 1942-го) и заместитель наркома-министра госбезопасности Украинской ССР (с марта 1944-го). А в заместители Дроздецкому определили Фитина.
Генерал Григорьев считает: «…столь обильный «звездопад» на уральскую землю был связан с кадровыми манипуляциями со стороны Абакумова, да и не без участия Берии, который по приказу Сталина занимался тогда вплотную «атомным проектом». О разведывательном ведомстве, которое возглавлял Фитин, распространялись тогда в чекистской среде захватывающие легенды, находившие отражение в кинолентах и литературных произведениях. На этом фоне Фитин выглядел величиной. И «вдруг — низвержение со «ссылкой» на Урал.»
В своих воспоминаниях ветеран органов госбезопасности Григорьев уделил большое место описанию совместного с Фитиным увлечению охотой. «.Павел Михайлович в общении оказался очень простым, вел себя раскованно, без обычной в таких случаях начальственной надменности, и откровенно рассказывал о своей судьбе. Из всех рассказов Фитина мне наиболее запомнился эпизод о его назначении руководителем разведки наркомата.
В органах НКВД прошла тогда серия арестов, в том числе был обезглавлен и иностранный отдел (разведка). А Фитин занимал должность стажера-сотрудника одного из подразделений ИНО и являлся секретарем парторганизации. Однажды поступила команда всем собраться в зале, где выступит нарком НКВД Берия. О чем он собирался говорить, якобы никто не ведал. В назначенный час нарком в краткой речи обрисовал обстановку в стране, упомянул о разгроме троцкистско-бухаринских центров и других враждебных сил, проникших в органы НКВД. Потом остановился на задачах разведки и, обращаясь к залу, спросил: «Кого будем назначать начальником ИНО?» Кто-то выкрикнул фамилию Фитина. Берия поднял его с места, задал несколько вопросов и напоследок резюмировал: «Прошу любить и жаловать вашего нового руководителя».
Надо сказать, что в последующем я слышал и об иных версиях назначения Фитина на должность начальника разведки, но ничего не могу добавить к рассказу самого Павла Михайловича, который слышал в лесу у охотничьего костра собственными ушами».
Фитин, по утверждению Григорьева, «пришелся по душе уральским чекистам за высокий профессионализм, простоту общения, разумную терпимость к ошибкам и промахам сотрудников. Он был категорическим противником оценки работы различных звеньев управления МГБ по так называемым количественным показателям. Но нельзя сказать, что жизнь бывшего шефа разведки в Свердловске проходила гладко. Вместе с ним на уральскую землю прибыла жена Софья с малышом четырех лет и взрослый сын от первого брака Анатолий, окончивший чекистскую школу и получивший назначение в Свердловское УМГБ по просьбе отца».
Известно, что Фитин женился в 1928 или 1929 году, когда учился в институте механизации и электрофикации сельского хозяйства, на Александре Григорьевне Мартыновой. В 1932 году у них родился сын Анатолий. Брак распался при зачислении Павла Михайловича на службу в органы госбезопасности, причем сын остался с отцом. Причина такого решения и судьба первой жены неизвестны.
В 1940 году Фитин вступил во второй брак — с Лилией Блюхер. Так считает Бондаренко — автор книги «Павел Фитин. Начальник разведки», уточняя при этом, что она не имела отношения к маршалу Советского Союза Василию Константиновичу Блюхеру, репрессированному в ноябре 1938 года. В новой семье Фитина якобы родились сын и дочь. Но Григорьев жену заместителя начальника УМГБ по Свердловской области генерал-лейтенанта Фитина называет Софьей. И продолжает: «Вскоре Софья с младшим сыном вернулась в Москву». Называет причину расставания: «Будучи большим поклонником конькобежного спорта, Павел Михайлович не устоял перед чарами чемпионки мира Риммы Жуковой и стал ее мужем».
Римма Михайловна Жукова родилась 14 марта 1925 года в Тюмени. Через три года родители, неимущие ремесленники, завербовались на строительство Уралмашзавода. Дочь окончила Свердловский политехнический техникум. Конькобежным спортом начала заниматься в 1946 году под руководством известного на Урале спортивного организатора Eвгения Ивановича Сопова (1909-1989), участника Великой Отечественной войны, заслуженного мастера спорта и тренера СССР.
Уже в 1948 году его воспитанница выполнила норму мастера спорта — побеждала на областных, республиканских и всесоюзных соревнованиях по скоростному бегу на коньках. Через год стала чемпионкой СССР и рекордсменкой на чемпионате мира в норвежском Конгсберге.
На местах за состояние ведомственного спорта перед министром Абакумовым отвечали руководители республиканских — областных органов МГБ. В Свердловске куратору спортивного общества «Динамо» Фитину представили конькобежку Жукову — «уральскую молнию». Высокую, стройную, гибкую, дерзкую. В такую трудно не влюбиться.
Генеральский звездопад
В утвердившейся среди партийного, советского, военного, чекистского руководства атмосфере двойной морали неофициальные браки, многоженство, супружеская неверность и случайные интимные связи не считались предосудительным явлением.
Начальник Фитина в пятом (ИНО) отделе НКВД Владимир Георгиевич Деканозов, работавший вместе с Берией и Меркуловым в Закавказье еще в двадцатых годах, был известен в кругу близких друзей и приятелей «своей необузданной тягой к прекрасному полу». Хотя внешне никак не тянул на образ кавалера-любовника — «маленького роста, почти карлик, очень плотного телосложения, с бочкообразной грудной клеткой, лысеющей головой и густыми рыжими бровями». С мая 1939 года Деканозова перевели заместителем наркома иностранных дел, а Фитин занял его пост в НКВД.
Начальник военной контрразведки «Смерш» Абакумов, ставший с мая 1946 года министром государственной безопасности СССР, мало чем отличался от сослуживцев в руководстве НКВД-НКГБ-МГБ, разве только тем, что располагал редкими даже в том кругу возможностями. Две квартиры в Москве, в одной из которых — по Телеграфному переулку — жила его жена Татьяна. В другой — особняк в центре столицы в тихом Колпачном переулке — он сам со второй женой, дочерью известного в то время эстрадного артиста, выступавшего под псевдонимом Орнальдо. Для того, чтобы генерал-полковник Абакумов занял эту квартиру, потребовалось отселить 16 семей, насчитывающих 50 человек, и произвести капитальный ремонт дома за государственный счет.
Кроме красивых женщин, роскошных застолий с шашлыками из ресторана «Арагви», министр МГБ интересовался спортом и спортивное общество «Динамо» считал своей собственностью. Eго можно было увидеть на стадионе, куда ездил болеть за футболистов, или на катке, где иногда катался, но чаще смотрел выступления именитых конькобежек.
Увлечение Фитина коньками и перспективной уральской спортсменкой Абакумов воспринял с пониманием. Тогда он узаконил свои ранее неофициальные отношения с Антониной Смирновой. В мае 1951 года она родила ему сына.
Но личное счастье и благосклонность начальства, как известно, переменчивы. В июле того же года сотрудники МГБ были потрясены неожиданной новостью — по приказу Сталина арестованы министр Абакумов и большинство руководителей МГБ — заместители министра генералы Огольцов и Питовранов, начальник следственной части по особо важным делам Леонов и его заместители Лихачев, Комаров и Соколов, бывший начальник первого управления МГБ Утехин. Как явствовало из решения Политбюро ЦК ВКП(б) от 11 июля 1951 года «О неблагополучном положении в МГБ СССР» (через два дня оно было разослано закрытым письмом по партийным организациям страны), все они во главе с Абакумовым представляли собой преступную группу, занимавшуюся враждебной деятельностью против большевистской партии и советского государства.
Тогда же арестовали и вторую жену Абакумова вместе с грудным ребенком. Кирилл Столяров в книге «Палачи и жертвы» (1998) пишет: «.Ребенок причинил сотрудникам прокуратуры массу хлопот -у матери сразу же пропало молоко, и чтобы мальчик выжил, им пришлось позаботиться об искусственном питании».
Распоряжением Совета министров СССР от 25 июля 1951 года квартиры в домах по Колпачному и Телеграфному переулкам, а также принадлежавшая Абакумову дача МГБ в поселке Петрово-Дальнее передавались в резерв Совмина.
Антонина Николаевна Абакумова (Смирнова) вместе с сыном провела за решеткой два года и восемь месяцев и вышла на свободу 9 марта 1954 года, через год после похорон Сталина в Москве на Красной площади. 26 января 1955 года (мужа расстреляли по приговору Военной коллегии Верховного суда СССР 19 декабря 1954 года) ее вызвали в милицию, где отобрали паспорт и выдали взамен новый -без права проживания в столице.
9 августа 1951 года Сталин назначил министром госбезопасности партийного аппаратчика Семена Денисовича Игнатьева (19041983), демонстративно оставив его по совместительству заведующим отделом партийных, профсоюзных и комсомольских органов ЦК ВКП(б). Был пересмотрен руководящий состав МГБ СССР и его территориальных управлений.
По ходатайству Берии, возглавлявшего Специальный комитет по атомному оружию, генерал-лейтенанта Фитина назначили в сентябре 1951 года министром госбезопасности Казахской ССР. «С ним, — продолжал в своих мемуарах «Охота на шпионов» (2008) Григорьев, — уехала и его новая жена». К тому времени она установила на чемпионатах СССР и мира несколько рекордов на различных дистанциях скоростного бега на коньках, завоевала семь медалей, из них две золотых (1950).
Берия полагал, что Павел Михайлович Фитин как бывший начальник разведки с опытом работы по «атомному проекту» сможет создать надежную систему безопасности и режим секретности в окружении полигона под Семипалатинском, где 29 августа 1949 года было проведено успешное испытание первой советской атомной бомбы.
По мнению Григорьева, «Павел Михайлович хорошо понимал особенности работы в национальной республике и быстро нашел свое место в новой чекистской среде. Общительность, доступность, уважительное отношение к руководителям различных звеньев и предоставление им возможности работать без мелкой опеки обеспечивали ему высокий авторитет… Видимо, такое поведение явилось отражением собственного богатейшего жизненного и профессионального опыта».
Росту авторитета Фитина как министра МГБ среди населения Казахстана способствовали дружеские отношения с первым секретарем ЦК компартии Казахстана и одновременно (с 1950 по 1954) председателем Совета национальностей Верховного Совета СССР Жумабаем Шаяхметовым (1902-1966). До избрания в 1938 году партийным секретарем он, сын крестьянина-бедняка, служил с 1919 года в органах ВЧК-ОГПУ-НКВД, возглавлял управление НКВД по Алма-Атинской области. Позднее, в 1954 году, из-за несогласия с проводимой Хрущевым политикой освоения целины снят с поста первого секретаря республиканской парторганизации, переведен в Южно-Казахстанский обком, через год вышел на пенсию по состоянию здоровья. У него обнаружили опухоль мозга, которая образовалась после присутствия на Семипалатинском полигоне во время испытания ядерного заряда.
«В Казахстане, — продолжал Григорьев, — Фитин, как и прежде в Свердловске, проводил свой досуг в охотничьих угодьях и на спортивных площадках. Нередко его видели с секундомером в руках на стадионе «Медео», где он старательно пытался поддержать высокую спортивную форму Риммы».
На высокогорном катке «Медео» Жукова установила в январе 1952-го и январе 1953-го четыре мировых рекорда, стала заслуженным мастером спорта (1952). В Лиллехаммере (Норвегия) на чемпионате мира завоевала пять медалей, из них три золотых. За трудолюбие, упорство и мастерство, проявленные при достижении высоких спортивных результатов, награждена орденом Трудового Красного Знамени.
Продолжение следует.
ФОТО YANDEX.RU
***
фото: Памятник Фитину в Москве.