Рис, за который деды воевали
После приезда в Корею я искренне старалась перенять местный застольный этикет: не брать в руки миску, накладывать по чуть-чуть, приступать к приему пищи только после старших и далее по списку.
Откровенно говоря, прогресса пока не наблюдается, да и никто не ждет от иностранки соблюдения этикета. Хотя одно правило все же вошло в привычку: насколько бы ты ни был сыт, нельзя не доесть рис. Даже недоеденное мясо огорчит корейцев не так сильно, как оставшийся в плошке белый рис.
Вообще-то я могла бы и сама догадаться, что с рисом надо на вы. В моей выпускной квалификационной работе даже была отдельная глава, почти полностью посвященная этой теме. Сначала — долгий и изнурительный период японской аннексии, плавно перетекший во Вторую мировую войну, затем — разделение и Корейская война. Многие именно по этой причине сейчас и относятся к рису с таким трепетом. Все-таки за него деды воевали: по итогам конфликта границы между Севером и Югом установились таким образом, что именно Южной Корее досталась вся агрикультура полуострова.
Однако это было только начало.
Кризис оказался настолько серьезным, что запасы зерна в стране не удавалось восстановить вплоть до конца семидесятых. Рис, который для корейцев как для нас хлеб (то есть всему голова), стал предметом роскоши. Правительство всеми правдами и неправдами пыталось убедить народ начать экономить. Сначала тот самый белый рис, который раньше считался элитным, стали заменять смешанным (его традиционно ели бедняки), якобы теперь последний внезапно стал невообразимо полезным. Со временем проправительственные ученые выяснили, что от белого риса повышается риск развития не только ожирения, но и сердечно-сосудистых заболеваний, болезни Альцгеймера и прочих бед. Другое дело пшеница! И законопослушные корейцы, никогда даже близко с пшеницей не стоявшие, начали грустно жевать все подряд. Даже хлеб, который в качестве гуманитарной помощи вместе с сухим молоком им поставляли американцы. Молоко (ни сухое, ни жидкое) корейцы, к слову, тоже генетически не переносят.
Так они и давились этим унылым сочетанием черствого хлеба и сухого молока (иногда сухого во всех смыслах — не все знали, что его нужно разводить). Зафиксирован даже случай смерти школьника от пищевого отравления этим молоком, однако это уже совсем другая история.
К счастью, голодные времена прошли, и на столах снова в достатке появился рис — и белый, и смешанный, теперь уже кому какой нравится. Все-таки слишком крепки оказались традиции приема пищи: даже само слово «рис» в корейском языке синонимично слову «еда» — и то, и другое «паб». И хотя я не имею ко всей рисовой эпопее никакого отношения, но человеческую солидарность и уважение к чужой истории никто не отменял.
ФОТО МАРГАРИТА МEДИНЦEВА
***
фото: