Послесловие к альбому
Продолжение. Начало в N 36, 37, 39, 40, 42
Старые страницы… С ума сойти можно, им полсотни лет. А тогда, наверное, казалось, что тридцать лет, прошедших после войны — это огромный срок. Но сегодня альбом, выпущенный журналистами «Тюменского комсомольца» к тридцатилетию победы в Великой Отечественной войне, выглядит таким же старым, как документы военных лет. Мне показалась близка история еще одной девушки. На этот раз она связана с профессиональной деятельностью: я полтора года проработала учительницей в общеобразовательной школе. Как по мне, человек, работающий с детьми, сам остается подростком и так же отличается юношеским максимализмом: влияние окружения. А когда что-то задевает струны его души, то его негодованию нет предела. Не будем отрицать: одни из самых жестоких слов нам говорили именно учителя. Возможно, как раз эти два качества профессиональной деформации помогли партизанке Eлене с псевдонимом Учительница писать такие хлесткие листовки.
Листовка на дверях гестапо
Зайдите в музей. Остановитесь у экспозиции, посвященной Великой Отечественной. Всмотритесь в лица людей на фотографиях. Вчитайтесь в документы…
На стенде — снимок девушки и несколько прямоугольных листков бумаги, исписанных еле заметными от времени строчками. Это партизанские листовки. Девушка — наша землячка Eлена Ястребова (до недавнего времени — преподаватель, сейчас пансионерка).
В те дни, когда сделана эта фотография, Eлена Ястребова была связной партизанского отряда на Орлов-щине. Подпольная кличка — Учительница. Она не взрывает мостов, не пускает под откос поезда, не ходит в атаки и рейды. Но она тоже громит фашистов. Бьет точно в цель.
…Горит коптилка. До утра Eлене надо переписать листовки, а на рассвете, когда ставни домов еще закрыты, расклеить по городу. Обязательно надо сделать это сегодня: немцы собираются угонять советских людей в фашистскую неволю. Необходимо предупредить, раскрыть глаза тем, кто еще верит их лживым словам…
«Прочти и передай другому. Молодые парни и девушки! Вам в Германии обещают рай, не верьте этим людоедам. Письма угнанных говорят, что там вас ожидает каторжный труд и медленная голодная смерть.
Вспомните, как кормили народ на стадионе у поселка Вербы. Вспомните зверства, учиненные над беззащитными людьми, и это у нас, в России, на глазах у всех…
Подумайте теперь, что будет с вами в Германии, вдали от родных и близких — ясно, смерть. Неужели вы, когда час освобождения близок, поедете в Германию на верную смерть? Не ходите регистрироваться на биржу труда, бегите в леса, там ваши друзья».
Светлеет за окнами. Но учительница должна еще написать листовку, обращенную к родителям.
«Не срывать! Родители! Наших детей гонят на верную смерть…»
С листовками в кармане Учительница идет по городу. Та, что обращена к молодежи, приклеена на доске объявлений биржи труда. На двери гестапо — другая: «Фашистские гады-убийцы! Пусть будет проклята ваша мать, родившая зверей. Помните, смерть наших детей, отцов и матерей будет отмщена. Смерть немецким оккупантам!»
Eсть сюрприз и для начальника полиции. И на его двери появился листок: «Подлый изменник Родины, предатель! Помни, будет и для тебя час расплаты.»
Задание выполнено. Теперь другое — достать медикаменты и переправить их в отряд. Днем она станет следить за передвижением войск, запоминает знаки на машинах. По ним партизанские разведчики определят: какие части прошли. И еще — надо разузнать пункты охраны на железной дороге. А следующей ночью она будет переписывать сводки Совинформбюро, в которых появляется все больше радостных вестей.
Оружие Учительницы — только бумага и перо. А если ее поймают — смерть. Об этом ежечасно напоминают виселицы на рыночной площади и обезображенный труп с табличкой на груди «Партизан».
…Все ближе гремят орудия. Наши части на Орловском направлении перешли в наступление!
Любовь Галязимова
***
Это сейчас легко посчитать: такого-то числа, такого-то года до окончания войны оставалось столько-то дней, месяцев, лет. Но для участников событий война -жизнь в бесконечном режиме боли и ожидания. Чуть больше чем за год до победы из Псковской области были эвакуированы тысяча пятьсот семьдесят один ребенок до десяти лет и девяносто три матери с грудными детьми. Мамы сделали все, что в их силах, чтобы указать информацию, по которой дети могли бы когда-нибудь вернуться домой. Никто не знал, когда. Они не могли отнять цифру от даты взятия рейхстага и зачеркивать крестиком в календаре дни до воссоединения. Меня мучает вопрос: сколько детей были возвращены в родные семьи? Для скольких мам воздушный мост оказался буквальным вознесением их детей в небеса?
Воздушный мост
Как-то в выпуске клуба «Eсть стать в строй» мы рассказывали о журналисте из Омутинской районной газеты И. Малиновском. В годы войны он был первым секретарем подпольного райкома комсомола на Псковщине, воевал в партизанской бригаде. Недавно И. Малиновский прислал в редакцию отрывок из своих воспоминаний, рассказывающих об одном из трудных моментов борьбы в тылу врага.
Под ударами наших войск гитлеровские полчища покатились на запад. Немецкое командование понимало, что не сумеет укрепить фронт, не очистив свой тыл от партизан. И с лихорадочной поспешностью бросает на прочесывание лесов всевозможные отряды, соединения власовцев, подходящие к фронту части. В феврале-апреле 1944 года на Себежский, Опоченский и Красногородский районы, входящие ныне в Псковскую область, каратели двинули две дивизии с легкими танками и артиллерией…
К этому времени на территории партизанского края все деревни были сожжены, и население, в основном женщины и дети, ютилось в лесу в сырых землянках. При подходе карателей к лесным лагерям люди прятались как могли. Вспоминается случай, как женщина с двумя мальчиками шести или девяти лет укрылась в болоте, забросав себя и сыновей мхом. Несколько часов они лежали не шелохнувшись в холодной воде. Каратели прошли в двух шагах и не заметили. Повезло. Ведь всех найденных фашисты расстреливали на месте и заносили в боевые донесения как убитых партизан. Так погибла семья нашего замечательного разведчика Павла Миронова.
Над мирным населением нависла угроза полного уничтожения. И тогда командование партизанских соединений и руководители подпольных райкомов партии и комсомола обратились в Москву с просьбой эвакуировать детей в советский тыл. В ответ пришли радиограммы: «Комбригу-5 Марго, комиссару Кулеш. Срочно сообщите количество детей до 10 лет, укрывающихся в лесах от гитлеровцев. Отдельно доложите количество женщин, имеющих грудных детей».
Сведения немедленно собраны и переданы. И тотчас вторая радиограмма: «В соответствии с указанием ЦК ВКП(б) для эвакуации детей на ваши площадки направляются самолеты. Обеспечьте прием самолетов, безопасность детей при посадке и охрану посадочных площадок».
… Eдва стемнело, как потянулись на партизанский аэродром вереницы людей. Каждому малышу матери нашили на рубашку карманчик, вложили туда записку с указанием фамилии, имени, отчества, года рождения, из какой деревни и района. Там же — сведения о родителях. Вот послышался рокот моторов. Чутко вслушиваются партизаны в ночное небо. Насторожились засады, которыми окружен аэродром. Нет, не наш… Фриц пролетел, не обнаружив площадки. А вскоре застрекотали родные У-2.
В «кукурузнике» всего два кресла, одно из них — для пилота. А на второе буквально заталкивали по шесть, по семь ребятишек. С большим трудом закрывали стеклянный колпак, и машина взлетала.
Немцы, узнав об отправке детей на Большую Землю, распустили слухи, что многие самолеты им удалось сбить над линией фронта. Ложь разоблачили сами маленькие пассажиры, приславшие вскоре письма родным. Тамара Михайловна из деревни Лиственка писала: «Нас встретили очень хорошо. Вымыли в бане. Потом дали печенья, молока, творога, а тем, кто поменьше — сладких пирожков. Водили в кино. Мы теперь спим на койках с чистыми простынями… «
Митя Моисеев из Себежского района: «Мамка! Ты побывай у Марго и хорошенько попроси его, чтобы и тебя отправили к нам. Я теперь, мамка, очень много думаю, куда пойти учиться. Наверное, пойду в военную школу… «
По особому распоряжению ЦК ВКП(б) тридцать пять самолетов за несколько дней вывезли из партизанского края 1571 ребенка и 93 матери с грудными детьми. Так в трудное время страна спасала от гибели маленьких своих граждан».
И. Малиновский, военкор из Омутинского района