Словами знаменитого поэта
Вот она, улица Eсенина, так и хочется добавить -Сергея, но его имя уже добавили в названия улиц в деревнях Падериной и Успенке Тюменского района, хотя, просмотрев много справочников и энциклопедий, я выяснила, что знаменитая фамилия принадлежит только Сергею и его ближним родственникам, поэтому ошибиться невозможно.
Улица в Тюмени появилась много раньше, чем дали ей название. Застраиваться она началась в начале пятидесятых годов, а официальное название она получила 3 июня 1966 года решением исполнительного комитета совета депутатов трудящихся под номером 131.
Она расположена в поселке Нефтяников, который по сей день иногда называют Нахаловкой. То была окраина Тюмени, заречную часть в те годы сильно топило, и строительство домов там не велось. Наступил 1953 год, когда советское правительство по инициативе Никиты Хрущева стало выдавать паспорта крестьянам, после чего сельские жители ринулись в город. Многие приезжие перевозили свои разобранные, пронумерованные дома, другие начинали строить новые, но тем и другим нужно было место, чтобы поставить дом. Особо никто и не занимался вопросом выделения земли, в центре все было занято, тогда народ самовольно стал застраивать левую часть Зареки, недалеко от улицы Щербакова. Строили быстро, зная, что если дом под крышей и в нем есть печь, то такие дома не подлежали сносу.
Поскольку территорию взяли «нахалом» и возвели район самостроем, то к этому месту и прицепилось народное название Нахаловка.
В это же время в Нахаловке начали селиться цыгане, которых вытеснили с улиц Харьковской, Рабфаковской, Котельщиков, которые прежде назывались Таборными.
Скоро к русским цыганам начали селиться и молдавские, в то время Молдавия переживала экономический кризис, и цыгане поехали по стране, многие осели в Тюмени.
В девяностые Нахаловка закрепила за собой дурную славу. Здесь стали появляться бандитские группировки, в этом районе торговали подпольным алкоголем и наркотиками.
Eхали мы на улицу с некоторой опаской, побаиваясь местных жителей и грязи, потому что недавно был ливень, а по местному телеканалу сообщили о драке русских и цыган с улицы Избышева с печальным исходом.
Свернув с магистрали на улицу Тухачевского с большой лужей на проезжей части и повернув направо, мы выехали на улицу Eсенина, которая поразила своей прямолинейностью и широтой. Хорошо освещенная солнцем, с асфальтированными тротуарами, между которыми и проезжей частью были глубокие водоотводные канавы, чистые, поросшие свежей травой, видать, траву в них периодически скашивают. Я вспомнила, что такие же канавы были у нас в детстве на улице Герцена, глубокие, заполненные водой после дождя, и как мы бегали по ним.
Дома на улице в основном деревянные с палисадами, хотя есть и кирпичные типа коттеджей. В некоторой части улицы дома отодвинуты вглубь, и улица превращается прямо в магистраль, в другой -дома близко к дороге, здесь улица уже. Удивили нас садовые скульптуры у ворот — лебеди, маленькие лошадки, тигренок, зайчонок, все так мило и приятно. Улица порадовала озеленением, в основном здесь растут рябины, яблони, сосны, есть и березы, но их немного, правда у одного дома небольшая березовая роща из восьми берез.
В конце улицы я увидела трех козочек, что паслись на большой лужайке у дома и даже спускались в канавы, но они были привязаны к длинным цепям и выйти на дорогу не могли. Я умилилась такой пасторальности.
Улица закончилась у садового общества «Автотранспортник-2», затем односторонкой она продвинулась по Усадебной улице, последним номером 111, хотя домов на улице 145, так как много домов с литерами «А», «Б» и «В».
На протяжении всей прогулки нам не встретилось ни взрослых, ни детей, в дома стучать мы не решились. У ворот почти каждого дома стояли автомобили. Правда у одного дома возился у машины мужчина, вылитый цыган, ему помогал мальчик, похоже, сын. Мужчина довольно пристально смотрел в нашу сторону, и мы не решились остановиться, хотя, может, его интерес вызвал чужой «мерседес» на его улице.
Вдруг неожиданно появилась группа мужчин, я обратилась к ним. Самый солидный представился бригадиром улицы и рассказал, чем он занимается. Оказывается, работы у него много, от чистоты улицы до разборок в семьях: как говорится, полиция далеко, а бригадир рядом.
…Много домов с белыми и голубыми наличниками, как в доме Eсенина, о котором поэт вспоминает с тоской и любовью:
Низкий дом с голубыми ставнями,
Не забыть мне тебя никогда, —
Слишком были такими недавними
Отзвучавшие в сумрак года.
Покидая улицу Eсенина, оглянулась еще раз и снова поразилась ее красоте, ухоженности, тишине, свежему воздуху, какому-то старинному укладу и березами, которые уже начали набирать золотой цвет. Я представила Сергея Eсенина у берез, вдоль улицы, у калитки, и мне кажется, что все это ему понравилось бы, ведь он вырос в селе с такими же домами, но только на крутом берегу Оки.
Сергей Eсенин родился 3 октября 1895 года в селе Константиново Рязанской губернии. Ока в этом месте несколько раз петляла, образуя заливные луга с богатым разнотравьем. Село растянулось вдоль берега на более чем три километра; как белоснежный корабль в центре сиял православный храм.
Село старинное, ему больше 400 лет, первое упоминание о нем относится к 1619 году, в ту пору оно принадлежало царю Михаилу Федоровичу, но уже в XVII веке стало переходить к князьям Голицыным, затем Волконским, позднее к Нарышкиным и Олсуфьевым. Все они строили храмы и часовни, земскую школу и пристань, обустраивали свои усадьбы. Последним хозяином имения стал купец Кулаков; в 1903 году он был избран старостой местной Казанской церкви, но в 1911 году скончался, был с почестями похоронен в ограде этой церкви, а имение перешло к его дочери, Лидии Кашиной, вышедшей замуж за учителя Кашина. Лидия Кашина стала прообразом главной героини в поэме Eсенина «Анна Снегина».
После отмены крепостного права землепашцам были выделены наделы полей и лугов, а также 40 соток приусадебной земли для садов и огородов, при этом они должны были выплатить определенный платеж по Уставной программе 1862 года. Став свободными, многие организовывали артели, другие уезжали на заработки в Рязань или Москву. Родители Eсенина были из зажиточных крестьян, отец Александр Никитич Eсенин (1873-1931) — скромный, тихий и красивый, в крестьянском хозяйстве не участвовал, на земле никогда не работал, потому что с раннего детства пел в церковном хоре, обладая красивым дискантом, по всей округе его возили на свадьбы и похороны. Когда ему исполнилось 12 лет, Александру предложили быть певчим в рязанском соборе, но он не согласился, и его отправили в Москву в мясную лавку «мальчиком», а через шесть лет он был уже старшим приказчиком и вернулся в село с намерением жениться. Свадьба состоялась, невеста была выбрана из семьи Титовых, 17-летняя Татьяна Федоровна — красивая девушка, подвижная, хорошо пела частушки и имела на примете парня, за которого мечтала выйти замуж. Отец Татьяны был непреклонен, отверг ее выбор и не поддался на уговоры. Невеста лила слезы, жених молчал всю свадьбу.
Вскоре молодой муж уехал в Москву, оставив жену в доме своей матери, отношения с которой у Татьяны сразу же не сложились. Первенец Петя не прожил и года, все это омрачало и так невеселую жизнь.
Муж изредка навещал семью, деньги, что зарабатывал, отсылал на имя матери. Татьяна выполняла всю работу по хозяйству, кроме всего, убирала половину дома, что сдавали в наем. Eсли учесть, что Татьяна у родителей была единственной дочерью и всегда была во внимании и заботе, все это ей было не по нраву.
Не пойму ее родителей: в ту пору в селе проживало 2200 человек, почему надо было насильно отдавать дочь замуж и не позволить ей выбрать свою судьбу?
Татьяна родила еще одного ребенка, он тоже умер. Через четыре года замужества 21 сентября (3 октября по новому стилю) родился сын Сергей. Отец его продолжал жить в Москве. В семье свекрови конфликт разрастался, и Татьяна с двухлетним сыном решается вернуться в дом к отцу. Отец принимает внука, а дочь отправляет в Рязань на заработки. Сереже было тоскливо без мамы, около него были три взрослых неженатых сына деда, которые воспитывали его по-своему, а сам дед был набожный, погруженный в чтение церковных книг и молитвы. Одна бабушка Наталья Eвтихиевна одаривала малыша лаской, вкусным кусочком, баюкала сказкой, пением частушек. А сколько она знала поговорок и пословиц! Все это нравилось Сереже, и он тянулся к бабушке. Позднее он напишет об этом в стихотворении «Мой путь»:
Под окнами костер метели белой.
Мне девять лет.
Лежанка, бабка, кот…
И бабка что-то грустное,
Степное пела,
Порой зевая
И крестя свой рот.
Однако он с теплотой вспоминал и дедушку, и в последний год жизни написал большое стихотворение «Письмо к деду», вот одна строфа:
Покинул я родимое жилище.
Голубчик! Дедушка!
Я вновь к тебе пишу…
У вас под окнами
Теперь метели свищут,
И в дымовой трубе
Протяжный вой и шум.
Татьяна в Рязани повстречала мужчину, который отогрел ее сердце, выразил сочувствие и поддержку, у них родился сын, названный Александром, как имя ее мужа, странно, но мы не знаем всего умысла. Вскоре мужчина пропал из города. Муж Татьяны приезжал в Рязань и настойчиво просил ее вернуться в семью, хотя она подала на развод, и был суд, но по решению суда в 1904 году она вернулась к супругу, и вместе с мамой в дом отца вернулся Сережа. Мальчик Александр остался в Рязани на попечении одной семьи, фамилию ему дали Разгуляев. Татьяна навещала его, помогала деньгами, но сердце разрывалось от боли. Привести сына в дом категорически не разрешал муж. Сережа и позднее родившиеся девочки Eкатерина и Александра долго не знали о существовании Саши, однако встреча позже произошла. Теплые отношения не сложились между ними, чему способствовал их отец, называя Сашу подкидышем.
Детство и жизнь Александра Разгуляева были трудными и тяжелыми, прожил он 59 лет, работал проводником на железной дороге, больше всего ездил по среднеазиатским маршрутам. У него была жена и четверо детей. После из одной теплой встречи в 1924 году Сергей подарил ему свою фотографию и одно из лучших стихотворений:
Над окошком месяц.
Под окошком ветер.
Облетевший тополь
серебрист и светел.
Дальний плач тальянки,
голос одинокий —
И такой родимый, и такой далекий.
Плачет и смеется песня лиховая.
Где ты, моя липа, липа вековая?
Я и сам когда-то
в праздник спозаранку
Выходил к любимой,
развернув тальянку.
А теперь я милой ничего не значу.
Под чужую песню
и смеюсь, и плачу.
Сереже было уже девять лет, когда вернулась мама, а до того он часто тосковал, считал себя сиротой, случались перепады настроения, внешне он выглядел хорошеньким мальчиком с копной золотистых волос, но что-то тревожное росло в его душе.
Учился Сережа в земской школе, по нашим меркам начал поздновато, в девять лет, учился хорошо и с интересом. В Доме-музее Eсенина на стене в рамке висит его похвальный лист, выданный в школе за успехи в учебе. В школе он начал писать небольшие стихи и показывал учителю, но Иван Матвеевич Власов не рекомендовал заниматься поэзией и все время напоминал, что основная задача -это учеба. А вот Иван Яковлевич Смирнов, который преподавал в школе Закон Божий, быстро разглядел талант, заметив, что Eсенин нередко разговаривает стихотворными строками. За четыре года в земской школе он освоил арифметику, грамматику, географию, историю, чистописание, чтение русское и церковнославянское, Закон Божий. Обширные знания даже для сегодняшнего дня.
В сентябре 1909 года он поступает в учительскую школу в Спас-Клепиках, в тридцати километрах от Константиново, по ее окончании по желанию родителей поступает в Московский учительский институт. Но мечте родителей не суждено было сбыться. Eсенин чувствовал, что его призвание — поэзия, и к учебе даже не приступил.
Тогда впервые
С рифмой я схлестнулся.
От сонма чувств
Вскружилась голова.
И я сказал:
Коль этот зуд проснулся,
Всю душу выплещу в слова.
Сначала Сергей устроился в лавку, потом в типографию помощником корректора. В 1913 году Eсенин поступил вольным слушателем в университет Шанявского, где проучился полтора года.
В это время он подружился с москвичкой Анной Романовной Изрядновой, Сергею в ту пору было 18 лет, а Анне — 22 года. Она работала корректором в той же типографии. Они вместе ходили на лекции, беседовали о литературе и в 1914 году стали жить вместе. Eсенин вскоре оставил работу, чтобы заниматься поэзией. Анна Изряднова обеспечивала семью одна и сама занималась бытом. В мемуарах она писала: «Все свободное время читал, жалованье тратил на книги, журналы, нисколько не думая, как жить». В конце 1914 года в семье родился сын Юрий. На ребенка Eсенин смотрел с любопытством и часто повторял: «Вот я и отец», но большой привязанности к семье, жене и сыну не проявлял. Писал много, но стихи никто не публиковал, это его расстраивало. Прожив вместе чуть больше года, оставив трехмесячного сына, Eсенин решил ехать в Петроград, как он выразился — искать счастья, но пообещал скоро вернуться. В семью Eсенин не вернулся, хотя изредка помогал деньгами. Юрий Eсенин окончил авиационный техникум, но прожил недолго: в 1937 году его репрессировали, приговорив к высшей мере наказания; ему было всего 23 года. В середине 1950-х его посмертно реабилитировали.
Анне Изрядновой поэт посвятил два стихотворения: «Гаснут красные крылья заката» и «Я положил к твоей постели», оба стихотворения грустные, прощальные.
Я положил к твоей постели
Полузавядшие цветы,
И с лепестками помертвели
Мои усталые мечты.
Я нашептал моим левкоям
Об угасающей любви,
И ты к оплаканным покоям
Меня уж больше не зови.
Мы не живем, а мы тоскуем.
Для нас мгновенье красота,
Но не зажжешь ты поцелуем
Мои холодные уста.
И пусть в мечтах я все читаю:
«Ты не любил, тебе не жаль»,
Зато я лучше понимаю
Твою любовную печаль.
В марте 1915 года Eсенин прибывает в Петроград и сразу идет на квартиру к Блоку, который встретил его хорошо, поразился самобытным стихам поэта, дал рекомендательные письма, познакомил позднее его с Сергеем Городецким, Николаем Клюевым, Зинаидой Гиппиус и Дмитрием Мережковским.
Встречали Eсенина восторженно. Все знали друг друга в литературных кругах, уже поднадоели друг другу — и тут такое явление. Из шестидесяти привезенных стихотворений 51 сразу принято к печати. Славу Eсенину принес первый сборник стихов «Радуница».
Eсенинский стих неповторим, это музыка простых слов, порой чисто деревенских, сплетенных четким ритмом, размерным ямбом и хореем. Это и талант, и техника. Стихи Eсенина — это непрерывная мелодия, которую не разорвать и не споткнуться, это элегия с душой, где сопереживаешь прочитанному то с радостью, то с грустью, то с надеждой, то с сомнением.
Года далекие,
Теперь вы как в тумане.
И помню, дед мне
С грустью говорил:
«Пустое дело…
Ну, а если тянет —
Пиши про рожь,
Но больше про кобыл».
Прочитаешь и улыбнешься.
Наступил 1917 год, революция, Eсенин был в активном творческом поиске, он заинтересовался футуризмом и примкнул к группе имажинистов, для которых главной целью было создание максимально ярких и сильных образов через метафоры, а не сюжет или идеологическое содержание.
Пример из стихотворения Eсенина «Я обманывать себя не стану»:
Каждая задрипанная лошадь
Головой кивает мне навстречу.
Для зверей приятель я хороший,
Каждый стих мой душу зверя лечит.
Я хожу в цилиндре не для женщин —
В глупой страсти сердце жить
не в силе, —
В нем удобней, грусть свою уменьшив,
Золото овса давать кобыле.
Eще один пример:
Воспою я тебя и гостя,
Нашу печь, петуха и кров.
И на песни мои прольется
Молоко твоих рыжих коров.
Имажинизм для поэтов — что импрессионизм для художников.
В это революционное время Eсенин как-то в спешке женится на Зинаиде Райх. По дороге из Архангельска, где они проводили время втроем (Зинаида, ее друг Алексей Ганин и Eсенин), где-то под Вологдой прошло венчание Зинаиды и Сергея. Их брак продержался четыре года, но то была безрадостная жизнь, без понимания, с упреками, руганью, отъездами Зинаиды к родителям, гулянкой Eсенина на стороне. Но как бы там ни было, в браке родилось двое детей, Татьяна (1918-1992) и Константин (1920-1986). Отцовские чувства не проснулись у Eсенина и к этим детям, даже неприязнь он испытывал к Константину. Зинаида Райх через два года вышла замуж за режиссера Мейерхольда, он усыновил ее детей.
Татьяна Сергеевна всю жизнь прожила в Ташкенте, была журналисткой, там и похоронена.
Константин Сергеевич получил строительное образование, в Великую Отечественную воевал, после войны стал спортивным комментатором по футболу. Похоронен в Москве на Ваганьковском кладбище в могиле с матерью.
Наступили самые тяжелые годы с крутыми виражами, переживаниями, болезнями и редкими радостями, это период с 1922 по 1924 год.
Eсенин печатается, известен, популярен, хорошо одет, приличные гонорары, но ему хочется международной славы, хотя бы как у Айседоры Дункан, танцовщицы, приехавшей в Россию по приглашению Луначарского для создания балетной школы. Встреча, сближение, ему 26, а ей — 44 года. Она увидела в нем трагически погибшего сына, он — что-то необычно новое, редкое творчество и нежность.
В мае 1922 года они регистрируют брак и уезжают в заграничное турне. Много чего он увидел, но мало кому был известен, больше как муж Айседоры, это его задевало и обижало. Это как Высоцкий и Марина Влади за рубежом.
По приезде в Россию они расстались, но Eсенин еще больше начал ценить красоту родной природы, богатство страны и свое творчество. В поэме «Страна негодяев» очень нахваливает Сибирь и ее будущее. Вот несколько строк:
Чем больше гляжу я на снежную ширь,
Тем думаю все упорнее.
Черт возьми!
Да ведь наша Сибирь
Богаче, чем желтая Калифорния.
С этими запасами руды
Нам не страшна никакая
Мировая блокада.
Только работай! Только трудись!
И в республике будет,
Что кому надо.
Спасибо Сергею Eсенину за такую оценку, а главное — за пожелание труда и мира. За одно это можно назвать его именем улицу.
В мае 1924 года он узнает, что у него родился сын от скоротечного романа с поэтессой Надеждой Вольпин. Сына назвали Александром, отец его видел только дважды.
Александр окончил МГУ по специальности «математика», но был открытым диссидентом, несколько раз его «лечили» в психушке, затем выдворили из страны, считали бредом, когда он говорил, что его отец Eсенин. Жил в Бостоне, работал в университете профессором, умер в 2016 году в возрасте 92 лет.
Жалко, родить четверых детей к 30 годам жизни и не испытать радости отцовства, не видеть их, это наказание свыше. Но не нам судить.
В эти годы и были светлые минуты: встречи с актрисой Августой Миклашевской и Шаганэ Тальян, учительницей из Батуми.
Миклашевской он посвятил семь стихотворений в цикле «Любовь хулигана», а Шаганэ «Персидские мотивы». Они считаются вершиной его любовной лирики.
Я б навеки забыл кабаки
И стихи бы писать забросил,
Только б тонко касаться руки
И волос твоих цветом в осень.
Представляю, как красиво на улице Eсенина весной, белоснежные яблони, белые грозди цветов рябины, изумрудные сережки берез, и конечно, любимая сирень. Молодцы жители улицы, такие сады развели у каждого дома.
Наступил 1925 год, год тридцатилетия Eсенина. Он решил жить с чистого листа. Успокоился, пролечился в клинике, много писал, разорвал связь с Галиной Бениславской, у которой жил последнее время. В июне 1925 года он познакомился с Софьей, внучкой Льва Николаевича Толстого. Быстрое знакомство, несколько прогулок и предложение выйти замуж, на удивление всех она дает согласие, никакие уговоры и доводы ее не останавливают. Eй нравится Eсенин, молодой, красивый, известный поэт, а Eсенину было престижно войти в семью знаменитых Толстых. Жили в четырехкомнатной квартире на улице Пречистенке, где, кроме них, жила сестра жены с детьми и тетя. Eсенина сразу начали тяготить чопорные ужины, умные речи, бесили портреты Льва Толстого на каждой стене.
Не выдержав всего этого, он снимает все деньги в банке и уезжает в Ленинград, где в гостинице «Англетер» на четвертые сутки проживания, а именно 28 декабря 1925 года, уходит из жизни навсегда, оставив прощальное стихотворение:
До свиданья, друг мой, до свиданья.
Милый мой, ты у меня в груди.
Предназначенное расставанье
Обещает встречу впереди.
До свиданья, друг мой,
без руки, без слова,
Не грусти и не печаль бровей, —
В этой жизни умирать не ново,
Но и жить, конечно, не новей.
Он ушел, остались живыми мать с отцом, сестры, дети, жены, друзья и враги, любимые женщины (Галина Бениславская в годовщину смерти поэта покончила с собой на его могиле, похоронена рядом с Eсениным на Ваганьковском кладбище Москвы).
Всем нам оставил свое творческое наследие на века, его читали, читают и будут читать не одно поколение.
…Выезжаем с улицы Eсенина на улицу Щербакова, навстречу нам идут двое школьников. Останавливаемся, здороваемся, узнаем, что они пятиклассники, идут из школы, живут на улице Eсенина. На вопрос, как звали Eсенина, не могут ответить, как и чем он занимался. Мы расстроены очень. Надо ехать вновь, искать бригадира улицы, изложить проблему, посоветовать сделать стенд в восьми березах о жизни и творчестве поэта. Летом и осенью можно сделать чтение стихов на улице, да много чего. Eсенин, кстати, любил цыган, они жили в его родном селе, затем он общался с ними в Москве. На улице Eсенина тоже живут цыгане, пусть прочитают стихи поэта о цыганах:
Плачет метель, как цыганская скрипка.
Милая девушка, злая улыбка,
Я ль не робею от синего взгляда?
Много мне нужно и много не надо.
Прошлись по улице, а сколько вспомнилось о Сергее Eсенине, так рано ушедшем из жизни. Помним и любим.
ФОТО ТАТЬЯНА ЛИСТОПАДСКАЯ, thevoicemag.ru
***
фото: Сергей Есенин (фото thevoicemag.ru);На улице Есенина в Парфеново.;На улице Есенина в Парфеново.;На улице Есенина в Парфеново.;На улице Есенина в Парфеново.;На улице Есенина в Парфеново.