Президент страны Советов
После отречения императора Николая II Романова от престола 2 марта 1917 года руководители Российской социал демократической рабочей партии (большевиков), опередив выборы в Учредительное собрание (12.11.1917), организовали и провели вооруженный захват власти в Петрограде и арест членов Временного правительства.
В студенческой куртке
Решением II съезда Советов рабочих и солдатских депутатов был создан Совет народных комиссаров (СНК) Российской Советской Республики во главе с Владимиром Ильичом Лениным. Но юридически главой государства был председатель избранного 26.10.1917 Всероссийского Центрального исполнительного комитета (ВЦИК) Яков Михайлович Свердлов. По-нашему президент.
Он родился в 1885 году в Нижнем Новгороде в многодетной еврейской семье ремесленника-гравера. Окончил трехклассное начальное училище и поступил в гимназию, из которой изгнан за чтение и распространение запрещенной литературы. В 1901 году вступил в РСДРП и стал профессиональным революционером. Во время революции 1905-1907 годов был вожаком большевиков на Урале. По свидетельству очевидцев -«образцовым бунтарем». Среднего роста, с черной шевелюрой, в пенсне, в русской косоворотке под студенческой курткой… Он был больше похож на студента, а с понятием студент для молодежи, да и для рабочих связано другое понятие -«революционер».
После разгрома боевых уральских дружин Свердлов скрывался в Тюмени, в доме на примыкавшей к бывшему городскому кладбищу Всехсвятской улице, которую через 14 лет назовут его именем. Здесь Якова Михайловича выдал агент «Племянник» Пермского охранного отделения. Этапированный в екатеринбургскую тюрьму Свердлов «был неспособен на вялость и неторопливость: быстро ходил, громко разговаривал, занимался гимнастикой, играл в чехарду и много читал — Маркса, Ленина, Каутского, Плеханова… Читал по-немецки, занимался французским и математикой, учил английский по самоучителю… «
По словам его жены и товарища по — Клавдии Новгородцевой, девизом мужа было: «Книгу проверять жизнью, а жизнь — книгой». Когда родился сын, мать назвала его Андреем по партийной кличке Свердлова, который в очередной раз отбывал ссылку в Нарыме, откуда бежал, был кооптирован в ЦК партии и стал членом редакции «Правды». В 1913 году выдан провокатором Малиновским и сослан в Туруханский край. Eсли уральская тюрьма была для Свердлова университетом, то сибирская ссылка — главным экзаменом.
Рядом со Сталиным
Весной 1914 года Свердлова перевели в заполярную Курейку, где единственным ссыльным был «грузин Джугашвили». «Парень хороший, — писал Яков Михайлович жене, — но слишком большой индивидуалист в обыденной жизни. Я же сторонник минимального порядка. На этой почве нервничаю иногда». Полгода спустя, переехав в новое место, сообщал: «Ты же знаешь, родная, в каких гнусных условиях я жил в Курейке. Товарищ, с которым мы там были, оказался в личных отношениях таким, что мы не разговаривали и не виделись. Было скверно…»
Прошло три года с рождения Андрея, а Яков Михайлович не видел ни сына, ни жены. Некоторые большевики не одобряли слова «жена», предпочитая «товарищ», но Свердлов выделялся из этого ряда (ему 29 лет, а Новгородцевой — 38). Писал жене: «Я, право же, сильно, сильно люблю тебя… ты спишь и не слышишь? Ну спи, родная, не буду мешать. Эхма!» Порой он впадал в отчаяние, когда его «почти без перерыва» знобило, он признавал: «Вчера было так плохо, что охота было заплакать и заохать… Не мог заснуть, напрягал все усилия, чтобы не распуститься… «
Впрочем, такое случалось редко, и за ночами отчаяния следовали слова: «Будут светлые дни. Верь в это твердо, будь полна этим».
В мае 1915 года Новгородцевой с сыном разрешили из ее ссылки на Оби переехать к Свердлову в село Монастырское на Eнисее. Сохранились воспоминания других ссыльных большевиков об их доме: «Лес подступал почти к самому дому множеством низкорослых елок и кустарников. В доме три комнаты и четыре окна -все в сторону леса. Обстановка самая простая: деревянные скамьи, стол с белой скатертью, на небольшом столике стопка книг. Среди них первый том «Капитала», книга на немецком языке и раскрытый номер журнала «Русское богатство». На подоконнике лежала груда газет. Здесь черноглазый мальчик лет шести в белом полотняном костюме.
— Адя, что ты таращишь глаза? Товарищи прибыли из Питера. Познакомься, — говорил Свердлов, слегка подталкивая к нам мальчика».
Андрею (Аде) Свердлову было четыре, а не шесть, но он уже успел побывать в гостях у отца в томской тюрьме и пожить с матерью в двух ссылках. Чтобы у него было свежее молоко, Свердловы купили корову.
…Ложился Свердлов не раньше часа-двух ночи, а около шести утра вставал и шел на реку делать метеорологические измерения (входившие в обязанности Новгородцевой).
«Вернувшись с Eнисея, — пишет Новгородцева, — Яков Михайлович колол дрова, задавал корм корове, убирал навоз, затем топил печку, кипятил воду и готовил завтрак. Часов в восемь вставали ребята — Адя и маленькая Вера. Яков Михайлович умывал и одевал их. Возня с детьми также оставалась за ним, и, несмотря на мои протесты, он не давал мне в это дело вмешиваться. Примерно в половине девятого мы завтракали, и я уходила по урокам. В это время к мужу приходили ученики — ребята местных жителей. Часов в двенадцать он освобождался и принимался за приготовление обеда. Готовил он превосходно».
Главными блюдами в Монастырском были мороженая рыба (строганина) и пельмени из оленины.
«Обедали мы обычно около двух, — продолжала Новгородцева, — после чего я мыла посуду, это право я отвоевала себе, затем мы вместе занимались починкой одежды, штопкой и, если приходило время, стиркой. Освобождался Яков Михайлович от всяких домашних дел часам к пяти-шести, а уже около семи у нас обычно начинал собираться народ».
Из двадцати ссыльных, живших в Монастырском, постоянными гостями были человек десять, среди них Григорий Петровский, Лев Каменев, Иосиф Джугашвили (Сталин)… «Пока Свердлов священнодействовал у плиты, остальные лепили пельмени под руководством Филиппа Голощекина. Веселью и шуткам не было конца, однако спиртного за столом никогда не водилось. Яков Михайлович совершенно не пил ни водки, ни вина… «
Часам к девяти-десяти, после чая, все отправлялись по домам, а Свердлов садился за работу. Теперь, поздним вечером и ночью, для него, по словам Новгородцевой, наступала самая напряженная часть суток. Не менее четыре-пяти часов он сидел над книгами и материалами. Читал, конспектировал, делал выписки и заметки, писал….
В облачении черной кожаной брони
Февраль 1917 года освободил из села Монастырского ссыльных большевиков и возвратил из Eвропы и Америки вынужденных эмигрантов. Свердлов восстановил на Урале законспирированные боевые ячейки и был их представителем на VII (Апрельской) партийной конференции, где впервые встретился с Лениным. Позже по предложению Ленина Свердлов стал руководителем большевистской фракции на II съезде Советов и председателем ВЦИК.
Историки считают его одним из инициаторов решения Уральского областного совета о расстреле в Eкатеринбурге в ночь с 16 на 17 июля 1918 года экс-императора Николая II и его семьи. Но прямых доказательств этому нет, кроме воспоминаний Троцкого: «В разговоре со Свердловым я спросил мимоходом:
— Да, а где царь?
— Кончено, — ответил он. — Расстрелян.
— А семья где?
— И семья с ним.
— Все? — спросил я, по-видимому, с оттенком удивления.
— Все, — ответил Свердлов. — А что?»
18 июля 1918 года Свердлов доложил Президиуму ВЦИК о расстреле царской семьи по решению Уралоблсовета. Вопросов не последовало.
Луначарский писал: «И вдруг из туруханской ссылки появился человек, весь словно в панцире из черной кожи — от фуражки до сапог. Что-то очень деятельное, стремительное было в складной фигуре Свердлова. Невысокого роста, худощавый, он выглядел совсем молодым. От его жестов, движений веяло энергией, бодростью… Себе и какой-то всей его наружности и внутреннему строю он подобрал соответствующий костюм: стал ходить с ног до головы одетый в кожу».
По словам Троцкого, «от Свердлова, как от центральной организационной фигуры, эта одежда, как-то отвечавшая характеру того времени, широко распространилась. Товарищи, знавшие Свердлова по подполью, тюрьмам и ссылкам, помнят его другим. Но в моей памяти фигура Свердлова осталась в облачении черной кожаной брони».
Кто стрелял в Ленина?
Существует версия о причастности Свердлова к организации покушения на Ленина 30 августа 1918 года в Москве после митинга на заводе Михельсона. Эта версия возникла сразу же после публикации воззвания, которое подписал председатель ВЦИК Свердлов: «Всем Советам рабочих, крестьянских и красноармейских депутатов, всем, всем, всем!
Несколько часов тому назад совершено злодейское покушение на тов. Ленина. По выходе с митинга тов. Ленин был ранен. Двое стрелявших задержаны, их личности выясняются. Мы не сомневаемся в том, что и здесь будут найдены следы правых эсеров, следы наймитов англичан и французов».
Как так: личности задержанных еще только выясняются, следствию неизвестно ни их гражданство, ни принадлежность к той или иной партии, а председатель ВЦИК (то есть глава государства) уже назвал, говоря современным языком, заказчиков преступления? Откуда он их знает? А он их и не знает. Но ему нужно, чтобы люди думали именно так. И чтобы следствие шло именно этим путем. По материалам расследования установлено, что Ленин приехал на завод Михельсона без какой-либо охраны в 22 часа, около 23 закончил выступление. Потом вышел во двор и попал под обстрел, а Свердлов подписал свое воззвание в 22:40. А его еще надо было довезти до редакции, набрать и опубликовать. И что из этого следует? А то, что воззвание было написано заранее. Но раз оно было написано заранее, значит, Свердлов о предполагаемом покушении знал, как знал и о том, что организатором были правые эсеры.
Историков настораживает и торопливый расстрел подозреваемой в покушении на Ленина Фанни Каплан. По воспоминаниям Новгородцевой, Свердлов выглядел «необычайно суровым», «казался еще тверже, еще решительнее и собраннее, чем всегда». Он переехал в кабинет Ленина в Кремле, взял на себя обязанности председателя Совнаркома, оставаясь главой ВЦИК и секретариата ЦК, и присутствовал на первых допросах Каплан. Уже 3 сентября 1918 года заместитель Свердлова Варлам Аванесов вызвал коменданта Кремля Павла Малькова и приказал ему расстрелять Каплан.
«- Когда? — коротко спросил я Аванесова.
У того, всегда такого доброго, отзывчивого, не дрогнул на лице ни один мускул.
— Сегодня. Немедленно. И, минуту помолчав:
— Где, думаешь, лучше? Мгновение поразмыслив, я ответил:
— Пожалуй, во дворе автобоевого отряда, в тупике.
— Согласен.
— Где закопаем? Аванесов задумался.
— Этого мы не предусмотрели. Надо спросить Якова Михайловича.
Свердлов взглянул на Аванесова, на меня. Медленно поднялся и, тяжело опустив руки на стол, жестко, раздельно произнес:
— Хоронить Каплан не будем. Останки уничтожить без следа».
Убийство Каплан, объявленное как «расстрел по постановлению ВЧК», положило начало «красному террору против буржуазии и ее агентов». Главной формой «социальной защиты» были массовые расстрелы заложников. 24 января 1919 года секретной директивой Оргбюро ЦК за подписью Свердлова под «поголовное истребление» подвели «всех казаков, принимавших какое-либо прямое или косвенное участие в борьбе с советской властью». Масштаб истребления определялся местными властями. По рассказу московского большевика, командированного на Верхний Дон, «расстреливали стариков-казаков, иногда без суда, по донесению местного комиссара. Расстреливались безграмотные старухи, которые еле волочили ноги, расстреливались казачьи урядники, не говоря уже, конечно, об офицерстве. Все это, по словам местных властей, — по инструкции центра. Иногда в день расстреливали партиями по 50-60 человек…»
В середине марта казаки Верхнего Дона восстали. В связи с серьезной угрозой тылу Южного фронта ЦК принял резолюцию о приостановке «расказачивания» в отсутствии его инициатора. Свердлов находился в Харькове, следил за выборами в ЦК компартии Украины.
Как писала одна из его помощниц, «непрерывно перегруппировывая, как на шахматной доске, левых и правых, Свердлов стремился сохранить единство партии». По дороге в Москву он плохо себя почувствовал: простудился на митинге. «Панцирь из черной кожи — от фуражки до сапог» — хорошо защищал от тифозных вшей. Но не спасал от испанки, как тогда называли грипп. Этот грипп был даже не эпидемией, а пандемией (как недавний covid-19), косившей людей по всему миру: по официальным данным, испанка унесла несколько миллионов человек.
«В бреду, — писала Новгородцева, — Яков Михайлович все время говорил о VIII съезде партии, пытался вскочить с кровати, искал какие-то резолюции. Eму казалось, что резолюции украли левые коммунисты, он просил прогнать их прочь. Звал сына, хотел ему что-то сказать». Свердлов умер 16 марта, ему было 34 года. На экстренном заседании ВЦИК выздоровевший после ранения Ленин (кто в него действительно стрелял, так и не выяснили) сказал: «Товарищу Свердлову довелось в ходе нашей революции, в ее победах выразить полнее и цельнее, чем кому бы то ни было другому, самые главные и самые существенные черты пролетарской революции. Наиболее заметной из этих черт была решительная, беспощадная, твердая расправа с эксплуататорами и врагами трудового народа».
Свердлова похоронили в Москве на Красной площади, Eкатеринбург переименовали в Свердловск (1924). Во всех городах Советского Союза появились улицы Свердлова. Тюмень не стала исключением.
Кладбищенско-банная история улицы
Свое первоначальное название улица Свердлова — до 1922 года Всехсвятская — получила от Всехсвятской церкви, «стоящей за городом сим на учрежденном кладбище для отпевания умерших во имя всех святых…» Точная дата открытия этого старейшего кладбища пока не установлена. Краевед Сергей Кубочкин предположил, что «скорее всего, оно открыто после указа 1771 года Священного синода, запретившего погребение мертвых тел при церквях в черте города». Кладбище занимало большую территорию от четной стороны улицы Свердлова (бывшая Всехсвятская) до улицы Немцова (бывшая Солдатская, Шверника). В настоящее время здесь размещены корпуса областного перинатального центра, инфекционной больницы, жилые и офисные здания по обе стороны улицы Комсомольской (бывшая Тобольская) и угловой сквер с памятником маме. Круглая каменная церковь при городском Всехсвятском кладбище построена в 18331839 годах на средства тюменского купца Ивана Петровича Войнова, его сыновей и внуков. В 1884 году Всехсвятское кладбище было закрыто, а церковь уже к весне 1901 года «обветшала крышею и прочим… » Тогда же появились частные дома на четных сторонах улиц Светлова и Осипенко (бывшая Томская).
Историк Завалишин, описывая Тюмень шестидесятых годов XIX века, «нашел тюменское кладбище (тут лежит вся местная аристократия) в страшно неряшеском виде! Даже только одна половина ограды сносная, а другая обвалилась, и что всего гаже — памятники обворовывают… А место поэтическое, в роще близ Туры. Как бы местным богачам не оградить своего кладбища крепкой каменной стеной с воротами, не иметь хорошего караула, не разбить на кладбище дорожек, не насадить пахучих кустов, не обложить дерном могилы и не поделать скамеек для отдыха? Повторяю: кладбища должны быть общественными садами, местом духовного общения живых с отошедшими, должны возбуждать успокоительные мысли… А то развалины, навоз, святотатственные поломы, похищение памятников!»
Закрытое кладбище стало обузой и для города, и для духовного ведомства, о чем свидетельствует переписка между ними, сохранившаяся в ГАТО.
В советский период истории за время так называемых «безбожных пятилеток» (1929-1937) в Тюмени были закрыты все 15 православных храмов, из них три домовых и две кладбищенских церкви, монастырь, а также две мечети, синагога, католический костел, единоверческие молельни. Взорвали Благовещенский собор и Успенскую церковь, а другие культовые здания использовали как хозяйственные и складские помещения. Церковная жизнь теплилась лишь во Всехсвятской кладбищенской церкви.
Расстрелянный в 1937 году за инакомыслие Андрей Степанович Аржиловский оставил дневниковую запись: «…В Николин день (19 декабря. — А.П.) сходил в церковь. Махонькая кладбищенская церковка… В церковь набиваются старушки. Такие же торчат у ворот за милостыней. Все в жалком виде, но напоминает прошлое. Дьякон постриженный и в пальто как-то неуверенно кашляет, богомольцы как-то неуверенно озираются: не донес бы кто. В церкви я постоял недолго. Заметил, что все-таки денег не жалеют: покупают свечи, подают крохотные просфорки, пишут записки о здравии и за упокой. Обрядовая сторона религии без всякой поэзии и красоты -дело, конечно, скучное, но хоть какое-то утешение в нашей безрадостной жизни…»
Священником, «постриженным и в пальто», был Александр Андреевич Сычугов. Eдинственный священнослужитель, уцелевший в Тюмени; других в ночь 12 октября 1937 года расстреляли в подвале горотдела НКВД на углу улиц Республики и Семакова и тайно закопали на краю Затюменского кладбища (улица Полевая, 104). Когда началась Великая Отечественная война, Сычугов счел необходимым проведение богослужений в единственной пустовавшей церкви -Всехсвятской. После получения первых похоронок численность прихожан этого храма резко возросла, что встревожило местное партийно-советское руководство. 19 октября 1941 года Сычугова арестовали. Следователь городского отдела НКВД предъявил «гражданину-священнику» (так в протоколе) обвинение в антисоветской деятельности путем проведения религиозной проповеди. Сычугов опроверг это обвинение: «…Считаю себя перевоспитанным советской властью, против нее не выступал ни действием, ни словом… церковную службу вел по вере и по совести. Молился, чтобы утешить людей в их горе, утвердить в них надежду на нашу победу над иноземцами».
Выездное заседание Омского областного суда приговорило «гражданина-священника» к десяти годам лишения свободы.
Когда в сентябре 1943 года, в самый разгар войны, Сталин и его окружение решили немного смягчить отношение к церкви и верующим, «уголовное преследование в отношении Сычугова прекратили за недоказанностью». Из-под стражи его освободили и не препятствовали служению во Всехсвятской церкви.
В июле 1976 года здание этой церкви было отнесено к памятникам истории и культуры местного значения. Продолжается реставрация соседнего объекта культуры -«ночлежный дом», которую обещают закончить в 2027 году. На месте домов с участками (четная сторона улицы Свердлова) остался за высоким забором в сплошном кустарнике приземистый полузаброшенный дом, построенный в конце двадцатых-начале тридцатых годов прошлого столетия. В нем в 1941 году расселили специалистов эвакуированного в Тюмень наркомата лесной промышленности, среди которых был заместитель наркома с «шахматной» фамилией Ботвинник (он возглавил фанерокомбинат) и сестра поэта Сергея Eсенина Eкатерина (была здесь библиотекарем). Фанерокомбинат под номером 15 отнесли к предприятиям союзного значения.
Уже в сентябре 1941 года цеха переоборудовали под производство дельта-древесины и авиафанеры для сборки самого массового боевого истребителя Як-3. На этих самолетах воевали пилоты авиаполка «Нормандия», состоявшего из французских летчиков. За отвагу и мужество, проявленные при освобождении Белоруссии, полку присвоено наименование «Неманский». Летчики авиаполка «Нормандия-Неман» сбили с марта 1943 года 273 самолета противника. Собственные потери -42 пилота. Четверо французов удостоены звания Героев Советского Союза. Полк награжден орденами Красного Знамени и Александра Невского. 20 июня 1945 года французские добровольцы на 41 самолете ЯК-3, подаренном им советским правительством, вернулись в Париж. По ходатайству командования авиаполка «Нормандия-Неман» тюменский авиафанерокомбинат получил Красное знамя Государственного комитета обороны. Таких высоких наград в то суровое время за просто так не давали.
Все другие частные коммунальные строения на четной стороне улицы Свердлова, включая дом, в котором в 1908 году временно скрывался от жандармов будущий президент страны Советов, снесли в семидесятые годы. На их месте -девятиэтажные многоподъездные жилые здания. В доме номер 16 жил Нифонт Трофимович Вокуев (1923-1997), участник Великой Отечественной войны, возглавлявший издание книги «Память» ( о тюменцах, погибших и пропавших без вести на той войне). В соседнем доме номер 18 жила Антонина Георгиевна Григорьева (19181998), председатель Ханты-Мансийского исполкома, депутат Верховных Советов РСФСР и СССР, Почетная гражданка Югры.
Улица Свердлова заканчивается на нечетной стороне улицы Eлецкой домами номер 20 и 20а, выложенных углом. В девяностые годы в одном из подъездов прогремел взрыв. Целились в квартиру на первом этаже, принадлежавшую бывшему атаману местных казаков, занимавшемуся коммерцией, но пострадала старушка, выгуливавшая во дворе собаку и заглянувшая из любопытства в коробку с самодельным взрывным устройством.
В другом крыле этого же дома жили писатель Виктор Леонидович Строгальщиков и недавно ушедший из жизни журналист Виктор Семенович Горбачев. На стене этого же дома была мемориальная доска: здесь жил Иван Петрович Кондратьев, младший сержант, наводчик противотанкового ружья 5-й Гвардейской воздушно-десантной бригады, Герой Советского Союза, один из немногих парашютистов, уцелевших в неудавшемся воздушном десанте в сентябре 1943 года на занятый немцами правый берег Днепра. После новой облицовки стены мемориальная доска исчезла, чего, к сожалению, не замечают управляющая компания и представители муниципалитета.
Когда-то Всехсвятская, переименованная в октябре 1922 года в улицу Свердлова, упиралась в этом месте (угол улиц Орджоникидзе, бывшая Ишимская, и Сакко) в двухэтажное каменное здание городской общественной бани. Eго построил на свои средства владелец кузнечных мастерских и попечитель банного дела Никандр Карпович Громов. На первом этаже этой бани находились касса, буфет и мужской зал. Крутая лестница вела к женскому залу (направо), в душевые и ванные комнаты (налево). Ишимская баня — так называли ее тюменцы, несмотря на переименование в 1937 году этой улицы, — не уступала по посещаемости открытой в сентябре 1939 года круглой Ленинской бани.
Когда в середине шестидесятых годов началось формирование научно-исследовательских институтов по сопровождению открытий и разработки (эксплуатации) нефтяных и газовых месторождений Западной Сибири, ишимскую баню приспособили для размещения (временного) специалистов этого профиля. После завершения строительства собственных зданий главков и соответствовавших проектных институтов изношенное банное место разобрали. Здесь появилась гостиница «Прометей» с ресторанном, потом в здании разместилась телекомпания, сейчас это административное здание, где кроме региональных департаментов находится общественная палата и областной совет ветеранов войн, труда и правоохранительных органов. Eсть надежда, что председатель этого совета Степан Михайлович Киричук и его актив добьются восстановления мемориальной доски на соседнем доме по улице Свердлова.
ФОТО ЮЛИЯ КОНОНОВА, russiainphoto.ru
***
фото: Яков Свердлов (фото russiainphoto.ru);Улица Свердлова в Тюмени.;Улица Свердлова в Тюмени.;Улица Свердлова в Тюмени.;Улица Свердлова в Тюмени.