Даудельная: от печали до радости
Вряд ли предполагал провизор Александр Даудель, покупая в 1843 году место возле городского кладбища для разведения растений и сушки трав, что за три рубля он увековечит свое имя в истории Тюмени.
Эта совсем небольшая улица в центре — единственная, сохранившая свое название, причем имя собственное, с дореволюционного времени. Были в свое время улицы Подаруевская и Серебряковская, Трусовский переулок и улица Чмутинская, Голицынская и четыре Машаровских улицы — 1-я, 2-я, 3-я и 4-я, все они носили имена известных в городе людей, однако в пылу революционного задора были переименованы.
Совсем другое дело с Даудельной улицей. Кто-то считает, что ко времени массовых переименований имя Дауделя было забыто и что «переименователи» не знали, что означает это название; другие в полной уверенности, что о Дауделе знали, но никакой идеологической нагрузки это имя не несло, потому и сохранилось. Но, так как ни то ни другое недоказуемо, будем считать, что Даудельной улице в этом плане просто повезло.
Для того чтобы понять, как Александр Иванович Даудель, иностранец по фамилии, мог оказаться в нашем городе в то далекое время, надо для начала напомнить, кто такой провизор и чем отличается от аптекаря, какие требования предъявлялись к ним, какие они имели права и даже привилегии.
Eще во времена императрицы Eкатерины II в Аптекарском уставе 1789 года значилось, что «аптекарь, яко добрый гражданин, верно хранящий присяжную должность, повинен быть искусен, честен, совестен, благоразумен, трезв, прилежен, во всякое время присутствен и исполняющий звание свое всеобщему благу соответственно…»
Первоначально слово «провизор» на латыни означало поставщика провизии, съестных припасов, лишь значительно позже оно стало обозначать звание, дающее право на самостоятельную фармацевтическую деятельность и управление аптекой.
Независимо от того, какими тогда были аптеки, казенными или вольными, требования к провизорам и содержателям аптек были одинаково высокими. Фармацевт должен был быть образован и выдержать экзамены, и был просто обязан, кроме русского и латинского языков, знать какой-либо из иностранных — немецкий или французский. Латынь, чтобы мог переводить и без труда понимать фармацевтические книги (фармакопеи), на латыни написанные, и, кроме того, уметь писать на латыни рецепты по всем правилам грамматики. Иностранный язык был необходим для чтения статей о новейших достижениях в области фармакологии.
Eще в начале XIX столетия государственная власть понимала, что «торговлю аптекарей не следует подводить под гильдейские правила, а должно причислить к классу ученых по тому уважению, что самое звание аптекаря требует человека с особенными науками.» Поэтому существовала следующая градация фармацевтов: начальная — аптекарский помощник, затем — провизор, высшая — магистр фармации или аптекарь.. В небольших городах провизору разрешалось содержать аптеку, то есть быть содержателем аптеки, и лишь в некоторой степени аптекарем.
Аптекари и провизоры не облагались никакими податями и повинностями, а на основании Городового положения пользовались правом именитых граждан. Государство сознательно убирало конкуренцию между аптеками, были даже определенные ограничения количества аптек в зависимости от числа жителей. Так вот, на 10 000 жителей полагалось иметь одну-единственную аптеку, не больше! В небольших городах допускалось иметь аптеку на 7000 жителей. В то время Тюмени по числу жителей полагалась только одна аптека. Сегодня бы сказали, что тогда для фармацевтов были созданы тепличные условия.
Для открытия аптек в отдаленных районах империи в июле 1816 года был издан Высочайший указ, согласно которому фармацевты, при определении на службу в Сибирь и на Кавказ, производились в чины. При службе сроком не менее шести лет аптекарей производили в чин титулярного советника, провизоров — в коллежские секретари, а аптекарских помощников — в коллежские регистраторы.
Сергей Кубочкин, Кристина Сенцова и из архива автора
Кроме того, иностранцы, выдержавшие экзамены и удостоенные аптекарских званий, могли поступать на службу, но не иначе как по вступлении их в подданство России.
С 1834 года провизоры производились в чин титулярного советника при соответствующей выслуге, но рассчитывать на чин выше титулярного советника не могли.
Так что Александр Иванович Даудель вполне мог соблазниться чином титулярного советника и подать документы на открытие в Тюмени аптеки.
Eще один вопрос, на который пока нет ответа: кто он по происхождению или откуда приехал в Россию, ведь судя по фамилии, он иностранец, хотя его имя и отчество наверняка были адаптированы под русский язык.
Возможно, что родом Даудель (Dowdel) был из Великобритании, где фамилия встречается довольно часто, особенно в Ирландии. Когда в начале XIX столетия Ирландия стала частью Великобритании, ирландцы-католики стали подвергаться притеснениям со стороны англичан-протестантов; земли, принадлежавшие ирландцам, конфисковались и раздавались протестантам, начались ограничения, коснувшиеся ирландского языка; у католиков было отнято право избираться в парламент. Многие ирландцы были вынуждены эмигрировать, многие уехали в Америку, кто-то в Eвропу, некоторые попали в Россию. Возможно, среди них и был Александр Даудель. Хотя и немецкое происхождение Дауделя (Daudel) совсем исключать нельзя. Очень редко, но все же и в Германии такая фамилия встречается.
Первое упоминание о провизоре Дауделе автором найдено в документе за 1836 год и связано с появлением в тюменской больнице оловянных кружек для больных. Отлитые из олова кружки был отданы провизору Дауделю на освидетельствование для проведения химических испытаний. Это еще раз подтверждает образованность Александра Ивановича. Кстати, за свое исследование он выставил счет в один рубль и пять копеек. Причем это была стоимость только химических реактивов, саму работу он провел бесплатно.
Болеть всегда опасно, но в то время, когда еще не существовало антибиотиков, различных диагностических аппаратов, не были наработаны лечебные методики, не было даже термометров, заболевшие люди невольно становились объектами для опытов медиков и фармацевтов. И вот тогда часто благоприятным исходом для заболевшего считалась не столько победа над болезнью, сколько выживание после лечения.
Основную часть препаратов провизоры готовили сами, пользуясь фармакопеями. Снадобья делали главным образом из лекарственных трав. Одно дело их собирать или заказывать где-то, совсем другое — вырастить самому.
Вот и обратился в декабре 1842 года провизор Даудель в Тюменскую городскую думу и просил отвести ему место «для складки и просушки трав, равно для разведения, по возможности ботанических растений». От городской думы был откомандирован Лев Шапошников с чиновником от полиции для освидетельствования просимого места. Место оказалось за городом, с правой стороны от городского кладбища. Но по каким-то причинам дело о выделении этого участка затянулось. То ли наступившая снежная зима помешала обследовать место, то ли сильные морозы. Одним словом, обследование было отложено до теплых времен.
Сергей Кубочкин, Кристина Сенцова и из архива автора
Только в мае 1843 года уже новым составом городской думы заслушано прошение провизора Дауделя, а просимое место городским головой Аврамом Проскуряковым освидетельствовано. Оно оказалось, как тогда говорили, пустопорожним, лежащим вне городской черты, по правую руку кладбища, «и для просимой надобности приличное».
На это место были назначены публичные торги, но ввиду того, что другие желающие не явились, место это было предоставлено «навсегда во владение провизору Дауделю. для сушки трав и ботанических растений». Заплатив в городскую кассу три рубля серебром, да за бумагу 30 копеек, Даудель стал владельцем участка и впоследствии основателем Аптекарского сада. Теперь это место находится на территории перинатального центра во дворе бывшего рентгеновского кабинета (ул. Даудельная, 1, корп. 9).
Где находилась аптека Дауделя, неизвестно, но вряд ли она была очень далеко от Аптекарского сада, устройством которого занялся Александр Иванович. Помощницей была ему жена, по иронии судьбы тоже Александра Ивановна.
Так получилось, что заниматься садом ему довелось не очень долго, не прошло и 15 лет, как провизор Даудель умер. Дата его смерти пока неизвестна, но по принадлежности, если он жил в первой части города, а это часть города без Зареки и Затюменки, то и похоронен, скорее всего, на старом городском кладбище, которое было за забором его Аптекарского сада.
Несмотря на то, что в документах, относящихся к октябрю 1857 года, значится жена покойного провизора Александра Дауделя, Александра Ивановна, получившая 69 руб. 14 коп. за медикаменты, отпущенные для тюменской городской больницы, трудно представить ее во главе аптеки. Образование, законы и общественные предрассудки могли быть непреодолимым препятствием в желании женщины стать провизором в то время.
Но что доподлинно известно, Александра Ивановна оказалась хорошим садоводом. Будущий директор Александровского реального училища Иван Яковлевич Словцов, в детстве бывавший в Аптекарском саду, оставил теплые воспоминания о саде и его хозяйке.
Сергей Кубочкин, Кристина Сенцова и из архива автора
«В доброе старое время в Тюмени был образцовый Аптекарский сад Александры Ивановны Даудель, который снабжал травами не только Сибирь, но и восточную часть России. Чего только не было в этом саду».
По свидетельству Словцова, сад Александры Ивановны на окраине города был огорожен крепким забором. Слева от ворот стоял небольшой домик, где жила хозяйка, а справа вдали — хорошенькая, чистенькая оранжерейка с грунтовым сараем. …Небольшая оранжерейка сплошь заставлена была орхидеями и красивыми целебными травками теплого климата. Центр сада был разбит на квадратные участки, защищенные с трех сторон синевато-зелеными стройными кедрами и только с юга открытые. Под такой надежной защитой от ветра и холода Александра Ивановна делала мелкие грядки и каждую из них засевала каким-нибудь одним растением.
Центральный участок сада окружал небольшой парк из лип, рябины и дрока; а дальше, по окраинам, росли целебные кустарники бузины, малины, жимолости и всякой всячины. Все дышало свежестью и ароматом цветов.
Прошли годы, и не стало Александры Ивановны Даудель. В 1879 году Иван Словцов, получивший назначение в Тюменское реальное училище директором, приехав из Омска, нашел Аптекарский сад в запустении.
В своих «Письмах из Тюмени» он с горечью писал: «Через двадцать лет увидел я, что садик мой почти вырублен и обращен в поскотину, и потому, собственно, что сделался он городской собственностью».
Надо сказать, что Даудельная не всегда была улицей; первоначально это было место, прилегающее к Даудельскому или Аптекарскому саду, оформившись лишь в конце XIX столетия, когда началась застройка прилегающей территории жилыми домами. Это правая сторона теперешней улицы Даудельной.
Левая сторона улицы, на месте бывшего Аптекарского сада, пустовала.
Трудно сказать, какой бы была Даудельная улица сегодня, если бы не два тюменских очень богатых и милосердных человека почти одновременно, но совершенно самостоятельно, не решили помочь жителям Тюмени. Один бездомным, другой — больным.
Первым человеком был Николай Иванович Давыдовский — глава семейства, которое владело крупнейшим пивоваренным заводом, вторым — Андрей Иванович Текутьев, пожалуй, самый крупный в Западной Сибири хлеботорговец.
Действительный статский советник Николай Иванович Давыдовский был щедрым благотворителем, в голодный 1891 год жертвовал средства на продовольствие бедным, немалые деньги выделял на женскую гимназию, на городскую богадельню, оказывал помощь небогатым ученикам.
В мае 1903 года он прислал в городскую думу чек на 20 000 рублей, с тем, чтобы 12 000 было потрачено на строительство ночлежного дома в Тюмени, а оставшиеся 8000 положить в банк, а проценты с капитала использовать на ремонт и содержание этого дома.
Место под строительство ночлежного дома было выделено на территории бывшего Даудельского сада. В конце 1903 года здание ночлежного дома было построено. До революции ночлежные дома служили ночлегом для бездомных, в некоторых с предоставлением питания и одежды.
Сергей Кубочкин, Кристина Сенцова и из архива автора
В 1907 году собрание Тюменской городской думы затеяло ходатайство о присвоении Давыдовскому звания почетного гражданина Тюмени, но Николай Иванович посчитал, что еще недостаточно сделал для такого высокого звания, и отказался. В марте 1909 года Николай Иванович Давыдовский умер.
В советское время в здании бывшего ночлежного дома (ул. Даудельная, 1) располагался один из корпусов 3-й городской больницы. Больше 20 лет здание пустовало и разрушалось, сейчас новый владелец начал реставрацию.
Eще один благотворитель, в какой-то степени определивший облик сегодняшней улицы Даудельной, — городской голова, купец 1-й гильдии Андрей Иванович Текутьев.
В январе 1902 года в городской думе он заявил, что вероятность голода 1901 года миновала, а соответственно, отпала необходимость в его 15 тысячах пудов хлеба для бедных жителей Тюмени. Он выразил желание принести пользу населению города в другом виде, а именно: построить каменную больницу. Возвести ее за свой счет и предоставить в вечную собственность города.
Здание больницы к осени 1903 года построено и было рассчитано на 40 и более кроватей. Кроме того, отдельно были устроены квартира для смотрителя, кухня, прачечная и другие необходимые помещения. Постройка больницы обошлась Текутьеву более чем в 45 тысяч рублей.
18 апреля 1904 года торжественно, с молебном, новый больничный комплекс передан городу в вечное пользование.
Решено ходатайствовать о присвоении Андрею Ивановичу «за многие его другие жертвы и личные труды на пользу города» звания почетного гражданина Тюмени и назначении его пожизненным почетным попечителем больницы, которую наименовать «Городской Текутьевской», а в самом здании поставить портрет жертвователя.
Переулок, выходящий прямо к больничному крыльцу, назвали Больничным. Он сохранился до наших дней, только в совершенно другом виде и вполне теперь может называться Прокурорским, так как здание бывшей городской больницы сегодня занимает прокуратура.
Между бывшим ночлежным домом и бывшей городской больницей есть еще одно историческое здание — это бывший хирургический корпус с рентгеновским кабинетом (ул. Даудельная, 1, корп. 9). История постройки этого здания также связана с именем Текутьева. На этом объекте тоже скоро должна начаться реставрация.
В 1913 году назначенный старшим врачом городской больницы доктор Владимиров при встрече с Текутьевым посетовал, что больничное здание не приспособлено для оперативной деятельности. Андрей Иванович, всегда откликавшийся на добрые дела, в марте 1914 года подал в городскую управу заявление, в котором писал: «…Желаю выстроить по прилагаемому плану, на больничной усадьбе (фасадом на Даудельную улицу) каменный хирургический барак и установить в нем Рентгеновские лучи за свой счет…»
Этот дар городу обошелся Текутьеву в весьма крупную сумму -40 тысяч рублей, но полностью закончить строительство хирургического корпуса Андрей Иванович не успел. В своем завещании он написал: «На начатую мною постройку в городе Тюмени хирургическую больницу, но неоконченную, завещаю на достройку ее двадцать пять тысяч рублей, а также на обеспечение содержания ее на вечное время назначаю двадцать пять тысяч рублей, которые должны храниться в Государственном Банке, а проценты употреблять на содержание больницы».
Этот корпус достроен уже после смерти Текутьева, здесь же был установлен первый в Тобольской губернии рентгеновский аппарат, приобретенный тоже на его средства. Долгое время здесь работал врач-рентгенолог Н.Н. Русских.
…В советское время судьба благоволила Даудельной улице: ей не дали чужого имени, казалось, живи и радуйся. Но 1980-е годы для нее оказались самыми трудными. Сначала в 1981 году построили многоквартирный дом, перегородивший улицу Даудельную на самом выходе к Профсоюзной. Куда деваться, чтобы не оказаться тупиком, улица обогнула этот дом.
Но дальше — больше. В 1983 году построили девятиэтажный жилой дом (улица Немцова, 50), который в очередной раз перегородил улицу Даудельную. Улица и в этот раз выжила, обогнула, подобно ручью, это неожиданное препятствие и «потекла» дальше.
Тут бы и выдохнуть, советское время закончилось, больше не будут гнуть через колено. Но не тут-то было, пришли девяностые.
В начале девяностых два больших квартала, застроенных сто лет назад одно- и двухэтажными домами с правой стороны улицы, просто снесли, а на их месте построили два огромных многоквартирных дома (ул. Даудельная, NN 2 и 4). Ладно бы с каким-то архитектурным изыском, по интересному проекту, но нет. Два огромных безликих дома нависли и пугают маленькую старую и беззащитную улочку своей краснокирпичной наружностью. Может быть, поэтому, чтобы как-то уравновесить шансы, в здании бывшей городской больницы, построенной городским головой Текутьевым, разместили прокуратуру.
Могут возразить, что участь улицы Даудельной еще не самая худшая, подумаешь, улица с кривулинами и похожа на одногорбого верблюда, вон на улице Орджоникидзе, гораздо более значимой в транспортном отношении, вообще кусок пропал. Пропал бесследно, оказавшись застроенным домами. Так что Даудельная улица могла бы быть для молодых архитекторов наглядным пособием, как не надо застраивать улицы.
Что поделать, но как-то так сложилось исторически, что на Даудельной улице находились ночлежный дом, городская больница, морг, а рядом городское кладбище, другими словами — это была улица печального назначения.
Но Даудельная улица меняется в лучшую сторону, это радует, и, наверное, было бы уместно на территории бывшего Аптекарского сада установить скульптурную группу тем, чье имя носит улица, — Дауделям.
***
фото: Улица Даудельная сегодня;(*)на этом месте был Аптекарский сад семьи Даудель;;Так могли выглядеть супруги Даудель, если бы захотели сфотографироваться (фото XIX века); так выглядели первые аптеки (снимок из Госархива Свердловской области).