Ноябрь назвали в честь Ноябрьска
Рядовые великого похода
22 новых города на карте области появились за годы освоения. О них в газете рассказали наши коллеги из Нягани, Пыть-Яха, Радужного. Писали о нефтяниках и строителях, о ветеранах и о вступающих в жизнь.
У этого очерка два героя. Ноябрьск и журналист Людмила Бондырева, которая, рассказывая о городе, говорит и о себе. Так и на снимках: Людмила Апполоновна и история города.
…Когда мы были молодыми и чушь прекрасную несли, фонтаны били голубые, и розы красные цвели…
Юнна Мориц
Рудольф Деккер — бригадир вышкомонтажников, Роза Матяж, замглаврача по детству, педагоги Тамара Тесля и Виктор Гноевой. Михаил Галькович -бывший генеральный директор «Ноябрьскгаздобыча», пробывший на этом посту 25 лет, заведующий гинекологическим отделением Центральной больницы Игорь Михайлов, протестный мэр Юрий Линк, которого ноябряне избрали вопреки желанию губернатора… Все эти имена не только украшают историю Ноябрьска, но и оживают в очерках корреспондента Людмилы Бондыревой.
Людмила Апполоновна приехала в Ноябрьск в 1989 году. «Я пришла в журналистику на волне экологических митингов, которые проходили в Тюмени. На них заразилась журналистикой, решила бороться за справедливость и поехала на Север — посмотреть, что там происходит. Почему хотели строить нефтекомплексы, и почему умные люди говорили, что это будущее».
В то время в городе издавались три газеты с романтичными названиями «Слово нефтяника», «Красный Север» и «Северная вахта». Людмилу Апполоновну пригласили в последнюю. Романтика Севера, элитная журналистика, люди… Ах, люди! Город, как говорит Людмила Апполоновна, был словно срез Советского Союза. Eе история началась с восьмиэтажного общежития. Под конец декабря 1989 года в комнату к воспитателю детского сада, товароведу и повару подселили журналистку. Слух об этом событии мигом разлетелся по шести мужским этажам.
— Покажите журналистку!
— Приносите сахар и чай, — отвечали новые подруги.
«Меня посадили в платяной шкаф. И, когда приносили угощения, открывалась моя дверца, я говорила: «Здрасьте», -и дверца закрывалась». В честь приезда журналистки устроили праздник и накрыли столы кухнями всех народов СССР: ребята из Татарстана принесли эчпочмаки, из Узбекистана варенье из розовых лепестков, прибалты принесли салаты с капустой. «И столько рассказов, гитара, песни. У меня была такая эйфория, я подумала — для журналиста здесь рай. Такая фактура, что можно писать очерки, не вставая со стула, что называется». И буквально на следующий день Людмила Апполоновна приступила к работе.
Начальник отдела Александр Овсянников сразу сказал: «Завтра едем на промысел, дорогая, одевайся теплее». «В общем, я приехала в пальто, полностью вымазанном нефтью, а мазут не отстирывается. Так и выкинула. Это неизгладимое впечатление. У меня было единственное пальто, которое я уделала в первую же поездку».
Типография и редакция были в пром-зоне, за городской чертой. Каждое утро, в кромешной темноте, садилась она в ведомственный автобус, приезжала на работу и… Ничего не понимала! «Обзорные лекции не давали понимания процесса. Разобралась, когда все своими ногами исходила и руками потрогала». Мерзла Людмила Апполоновна страшно. Несмотря на радушный прием, весь год она не разбирала чемодан. Только ее талисман, плюшевый медведь, на подушке сидел. Думала, что уедет. Какие очерки, когда такой мороз? Переломный момент наступил после интервью с Виктором Городиловым. «Знаете, у нас все дети знают, что Городилов город построил. И единственная улица по названию первопроходцев — это улица Городилова. Он мыслил настолько масштабно и глобально, что я на него смотрела и думала — бог!»
Но до этого интервью были вагончики, чай в стекляннных баночках из-под майонеза, кролики, пес, который тянул за валенок и кусал, туалеты со сталагмитами. «Для меня парадокс: как в таком суровом климате люди были такие необыкновенные? Один убеленный сединами ветеран сказал: «Я раб нефти. Потому что я умею только нефть добывать. Я должен жить и работать там, где есть нефть. А она на планете есть не везде. То есть не я выбрал Север, Север выбрал меня, потому что я добытчик нефти». Север делает человека. Это константа. Он не может отменить погоду, изменить долготу. «Я верю в него. Север как хочет, так и есть. И он магнит. Как прицепил, так ты не .-можешь отодраться от него».
Людмила Апполоновна приезжала или к главному технологу цеха, или к главному геологу. Все они смотрели на молодую журналистку и думали: еще одну дурочку привезли. Но брали лист бумаги, рисовали и объясняли: «Вот это купол, смотри, месторождение оконтурено, здесь самые хлебные скважины. Вот нагнетательная скважина, которая существует только для закачки воды, чтобы поднять внутрипластовое давление».
«И скважины все разного цвета, -продолжает Людмила Апполоновна. -Даже когда на промысел приезжаешь, одна синяя, другая зеленая. И везде написано: «Не перепутай скважины, сукин сын».
Eе, как и многих других, на 36 лет приманили человеческое общение, которого на земле нет нигде, и суровая природа с ее звенящей тишиной. «Выходишь и тишина. Только небо и снег. Смотришь и такое ощущение нереальности. Это захватывает. Невозможно объяснить. Надо прочувствовать».
И она чувствовала. Всеми легкими, сердцем, душой. Поездки на озеро за пять километров от города, бескорыстные работники нефтяных и газовых промыслов, первые детские сады, дворы в которых украшали сами жители города. Кто пеньки, кто столики из дерева вырежет, кто зайчиков и медведей.
— Я настолько любила этих людей, которые город как свой дом обустраивали.
— Почему вы говорите в прошедшем время?
— Все изменилось. В 2006 году корпорация Газпромнефть выкупила компанию «Сибнефть», и город стал приобретать другой внешний вид. Но важнее, что стало меняться население. Первопроходцы и ветераны достигли пенсионного возраста, стали уезжать на пенсию либо уходить из жизни. Север мгновенно постарел. А новые пришли другие. Прагматики абсолютные. Исчез романтизм. Он пропал.
— Вы сожалеете, что он исчез?
— Конечно. Новые заняли позицию -мы налоги отчисляем, все остальное нас не касается.
— Вы хотите сказать, что сегодняшняя власть не любит город?
— Идет освоение денег, бюджета. Любви в этом нет. Нет сохранения традиций. А что такое традиция? Это когда во дворах стоят сосны времен сплошной тайги, потому что первый руководитель строительства Григорий Магеря за срубленное дерево увольнял. И у нас сохранились эти вековые сосны. И что вы думаете? Десять лет назад я подходила к дому и вижу: мои любимые две сосны, которые я обнимала каждый день, пилят мужики в оранжевых жилетах. Я стала так орать, что открылись все балконы ближайших домов, кричала: «Помогите, дерево рубят!» Все выскочили на улицу, и они успели только одну срубить. Мы сохранили вторую сосну. Да, она стоит посреди асфальта. Но стоит. Вот для меня отношение к городу. Когда наш парк заасфальтировали, исчез запах прелой травы. Там все в бетоне. Это что, любовь к городу? Да, это красиво. Да, приезжие говорят: «Ой, какой цивилизованный город!» А для меня милее парк, где не устают ноги, где пружинит трава и можно по тропинкам ходить. Душа города не должна выхолащиваться. Ноябрьску почему изначально повезло? У нас было трио: Виктор Городилов, первый генеральный директор Ноябрьскнефтегаза, Михаил Галькович, первый генеральный директор Газпромдобыча Ноябрьск, и секретарь горкома Николай Москаленко. Они были заодно. Каждый кирпич был от сердца.
Людмила Апполоновна тоже оставила свой след в городе. Заслуженный журналист региона она называет своим главным достижением то, что внесла свою лепту в сохранение истории города. Недавно Ноябрьску исполнилось полвека, в честь чего она в соавторстве с городским архивом и музейным центром написала краеведческую книгу.
Многое изменилось за 50 лет. Как и в человеческой жизни, у города разные этапы взросления. И, пожалуй, по меркам истории, у города сейчас переходных возраст как у трехлетнего ребенка — он первый раз пытается самостоятельно понять, кто же он, совершая свои ошибки: сует пальцы в розетку, падает с велосипеда, разбивает коленки и втайне от взрослых ест из буфета варенье.
— А вы помните последнюю фразу из «Вишневого сада» Чехова?
— Забыли человека.
— Нет, до этого, в конце третьего действия. Аня говорит: «Мы построим новый сад».
Аня: Мы насадим новый сад, роскошнее этого, ты увидишь его, поймешь, и радость, тихая, глубокая радость опустится на твою душу, как солнце в вечерний час, и ты улыбнешься, мама! Пойдем, милая! Пойдем!
Фото предоставлены Ноябрьским телевизионным информационным агентством «МИГ».
***
фото: