Непробиваемый вратарь с простреленной рукой
Борис Петрович Ширко (1920 — 1988) — знаковая фигура тюменского футбола 40-60-х годов.
Это еще один воспитанник нашего «около железнодорожного» спорта, живший рядом со знаменитой в прошлом футбольной ареной. Вообще, судьбы очень многих футболистов, о которых рассказано в статье «Локомотив послевоенный» («Тюменский курьер» за 8 мая с.г.), очень похожи: практически все жили рядом со станцией и с малолетства «дышали» футболом, да и хоккеем тоже. Учились в железнодорожной школе N 50. А это означало, что все эти пацаны были в какой-то степени избавлены от пустыря как места первых футбольно-хоккейных опытов. А главное, что у них на глазах были настоящие кумиры — футболисты, определявшие лицо тюменского футбола в тридцатые годы…
Вот и Боря, родители которого переехали в Тюмень из охваченной гражданской войной Белоруссии, был как все. Но потянулся, несмотря на средний росток, к футбольным воротам. Впрочем, сейчас уже никто не скажет точно, каковы были причины выбора такого амплуа. С детских лет до самого ветеранского возраста наш герой никогда не покидал свою «рамку», и всегда в «Локомотиве»… Правда, в русском хоккее, по некоторым сведениям, мог сыграть и в «поле».
Говоря о похожести судеб мальчишек, имею в виду и профессиональную карьеру: уже в юном возрасте Боря становится учеником токаря в паровозном депо станции Тюмень, а к 1939 году получает шестой разряд. В 1940-м работает помощником машиниста паровоза — и получает соответствующее удостоверение, отучившись в дорожной школе.
Занятно сейчас читать перечень изучавшихся тогда рабочими предметов: кроме устройства и эксплуатации паровоза, теплотехники, правил технической эксплуатации железных дорог и ряда других важнейших дисциплин, была еще… политграмота. Действительно, без этого, какой бы получился машинист!
О футбольной карьере Бориса Ширко до войны я не нашел никаких сведений. Только одну фотографию: он, безусый, стоит в команде таких же молодых мальчишек (по-видимому, школьников), с мячом в руке. Будем надеяться, что кто-нибудь узнает своих дедов: возможно, некоторые из этих юных футболистов погибли в годы Великой Отечественной войны, на которую призвали Бориса в ноябре 1941 года.
В семейном архиве, любезно предоставленном мне его вдовой Зинаидой Ильиничной, к сожалению, нет сведений о том, где именно воевал наш герой. Есть только справка, где написано, что боец 650-го стрелкового полка Ширко Б.П. получил сквозное ранение руки с повреждением лучевой кости и нервов. По этой причине признали его годным к нестроевой службе, и уже в 1942-м году он возвращается в родное депо.
Можно предположить, что из-за последствий ранения на паровоз Борис Петрович больше не назначался, зато в цехе сразу стал бригадиром, затем, уже в конце 40-х — 50-х годов — мастером. Поэтому боевая награда, орден Отечественной войны второй степени, у него одна, а вот после возвращения с фронта его награждали дважды: это медали «За доблестный труд в Великой Отечественной войне» и «За трудовое отличие».
Но самое главное — никакое ранение не повлияло на его увлечение футболом и хоккеем. И он играл! Во время войны и после нее.
Теперь самое время сделать некое лирическое отступление. Без нее, лирики, судьба нашего героя могла стать совсем другой.
…Жарким июнем 1941 года выпускница одной из рязанских школ Зина радовалась жизни со своими сверстниками: с ходу поступила в пединститут. И вдруг — война! Вся молодежь стала бойцами противоздушной обороны (Рязань бомбили), а затем Зину мобилизовали в паровозоремонтную колонну, которая в июле, под непрерывными бомбежками, подвозила военные грузы и занималась эвакуацией людей, предприятий, раненых — всего того, что необходимо было срочно вывозить в тыл страны. Работала эта колонна на Минском направлении; можно себе представить, что это был за ад. Она видела горящий Минск.
Но все плохое когда-нибудь кончается и уступает место хорошему. Уже в 1945-м колонну, где трудилась Зинаида, направили на станцию Тюмень и поручили совсем другую, но не менее важную работу — завершить строительство депо (которое и сейчас исправно служит для ремонта тепловозов). И вот тут-то в начале 1946 года произошла встреча Бориса Ширко со своей будущей «половинкой». Между прочим, знакомство их напрямую связано с футболом: приглянулся Зине именно популярный в городе вратарь, а не замечательный токарь-слесарь.
В конце того же года в семье Ширко появился первенец Коля. Жизнь, что называется, развернулась во всю ширь. На работе и дома был полный порядок, а в воротах «Локомотива» Борис просто блистал. Дружная команда, состоящая из довоенных товарищей и новых друзей, пробует свои силы в первенстве Урала. Его молодая супруга — в курсе футбольных дел мужа, знает всех игроков «Локомотива» (и до сих пор может о каждом рассказать очень многое). Она — завсегдатай на стадионе, а все игроки команды в доме Ширко — всегда желанные гости.
Каково все-таки своеобразие тех замечательных послевоенных времен! Ведь в футбол играли и слесари-токари, и паровозные машинисты, и их помощники, и учителя, и даже начальник станции Тюмень Николай Кубасов!
… Настал 1947 год, когда на семейном совете приняли по-своему трудное решение: переехать в Рязань, на родину Зинаиды Ильиничны (молодая жена сильно-сильно захотела домой, к родителям, а муж мудро уступил и пошел навстречу).
Сказано — сделано: переехали. На новом месте ценного работника сразу взяли на завод «Рязаньсельмаш» токарем: « золотые руки» в то тяжелое послевоенное время были очень нужны.
А что известно про футбол? Например, то, что Борис Ширко сразу занял место в воротах заводской команды, игравшей на первенство города. Но, разумеется, не просто было нашему герою в новой для него команде, без «чувства локтя» прежних друзей-партнеров. Так что 1947-й в его футбольной карьере оказался самым сложным годом.
В 1948-м родилась дочь Люба, и. новый семейный совет решает вернуться в Тюмень. Легки на подъем были молодые супруги Ширко!
Теперь Борис Петрович больше никогда не покидает родной город, депо и, конечно же, свой «Локомотив». По-прежнему играет в воротах. И вместе с другом Георгием Грюнвальдом находит время для передачи своего богатого футбольного и хоккейного опыта молодежи. Рядом с ним, к слову, вырастает в очень известного вратаря еще один воспитанник «Локомотива» — Владимир Сидоров.
Здесь уместно еще раз вспомнить о том, как уважали и любили замечательного спортсмена Ширко болельщики. Историю о его чемоданчике, уже рассказанную в одном из номеров «Курьера», так и хочется повторить — потому что трудно сейчас представить. Ну вот, предположим, болельщик «Гена N» забегает к родителям, например, Константина Фишмана, чтобы по его просьбе взять сумку со спортивной амуницией и доставить ее на стадион «Строймаш». Звучит в наше время довольно странно. А ведь тогда это было в порядке вещей! Что подтвердит реальный «Гена N» — Геннадий Иванович Хомутов, далеко не последний человек в тюменском спорте. Именно он мальчишкой доставлял на стадион чемоданчик знаменитого голкипера!
Свою любовь к спорту отец передал детям. Николай Борисович в свое время совсем неплохо играл в баскетбольных командах города на первенство Тюмени и области, а Любовь Борисовна успешно занималась фигурным катанием на льду «Локомотива».
Время неумолимо движется вперед, и это нормально. Плохо только одно: что забывается очень много хорошего, значимого из нашей истории (без которой, как известно, не бывает настоящего и будущего). Причем забываются конкретные люди спорта, делавшие эту историю. Есть смысл поработать над устранением этого недостатка. Мы приступили. И мы вспомнили сегодня добрым словом солдата и футболиста Бориса Ширко.
Литературная правка — Владимир Танков.
***
фото: Борис Ширко с мячом, подаренным ему как ветерану тюменского футбола;В составе довоенной команды, и, разумеется, во вратарском свитере.