Есть памятник в деревне Чукреево…
В пятой книге «Запрещенные солдаты» уже больше ста страниц.
Только что мы закончили обработку еще одного толстого тома трофейных карточек военнопленных, по архивной описи он числится как «603-ж». И приступили к следующему, не менее толстому — «603-з». За каждой карточкой — человеческая трагедия, боль, унижение, нередко — гибель человека. Но каждый раз у нас рождается надежда — может быть, именно весть об этом человеке ждет другой человек. Иногда надежда сбывается.
68 лет семья Михаила Федоровича Туровинина считала, что он пропал без вести при налете немецких бомбардировщиков на военный обоз, который переправлялся через безымянную речку в Калининской области. Так рассказывал его жене Варваре Григорьевне вернувшийся с фронта сослуживец и земляк Михаила Туровинина.
Лишь два дня тому назад Геннадий Туровинин, сын Михаила Федоровича, узнал некоторые подробности о судьбе своего отца.
Деревня Чукреево, откуда были родом Михаил Туровинин и его жена, стояла на высоком холме неподалеку от нынешнего Ялуторовского тракта. Деревни сейчас нет. Холодные и злые ветры XX века разметали ее жителей. Одни хватили лиха в пору раскулачивания. Другие пропали без вести на войне. А потом пришла напасть мелиорации, когда, как рассказывал мне Геннадий Михайлович Туровинин, видимо, в интересах осушения, спустили близлежащее озеро и в деревне высохли все колодцы. Люди съехали. О бывшей деревне напоминает только стела с фамилиями земляков, не вернувшихся с войны. Есть среди них и Туровинин Михаил Федорович.
В деревне Чукреево каждый второй, а может и больше, носил эту фамилию. Так что обычное дело, когда Туровинины женились на Туровининых и за Туровининых выходили замуж. Так было в семье наших героев.
Ни одно из событий XX века не миновало эту семью. Старший брат Варвары Григорьевны воевал в Красной армии и погиб, сражаясь с Колчаком. Почему-то это обстоятельство не было принято во внимание, и семья отца, который имел среднее, по тем временам, хозяйство, была раскулачена и выгнана из дома. Отец и старший брат самого Михаила Федоровича высланы как кулаки, брат строил железную дорогу к воркутинским углям. Михаил Туровинин, колхозный ветеринар и секретарь Чукреевского сельсовета, опасаясь ареста, однажды ночью бросил дом и все имущество, ушел с женой в Ялуторовск и уехал поездом в Забайкалье. Вернулись после долгих скитаний лишь перед самой войной, когда «режим власти стал помягче». Эти скитания и переезды, вероятно, были причиной тому, что из пятерых детей Варвары Григорьевны выжил только один мальчик — Геннадий, родившийся в 1938 году.
Так рассказывается о семье Туровининых в воспоминаниях, записанных со слов Варвары Григорьевны. Она прожила почти целый век, умерла в поселке Московском в 2008-м, на 99 году жизни. Но так и не узнала о том, что на самом деле случилось с ее мужем, призванном в армию в конце 1941 года.
А трофейная карточка, заполненная в 1 942 году немецким писарем шталага 326, обнаружилась в толстом архивном томе N 603-ж только нынешним летом.
— Неужели нельзя было узнать об этом раньше? — сокрушается Геннадий Михайлович Туровинин, доцент Тюменской сельхозакадемии, кандидат сельскохозяйственных наук.
И я в который раз, уже новому слушателю, пересказываю историю трофейных карточек, которые были собраны из немецких лагерей для военнопленных и увезены в Москву. В 1952 году переведены на русский язык. В начале шестидесятых карточки развезли по областным управлениям КГБ, где разложили по папкам и оставили на вечное хранение. Только в 1991-м эти секретные документы «чрезвычайной государственной важности» передали в гражданские архивы. Но гриф «секретно» сохранили. Насколько мне известно, в других регионах этот гриф в силе до сих пор. В Тюменской области, по решению правительства территории, этот архив был рассекречен в 2005 году. Стало возможным написать и напечатать уже четыре тома книги «Запрещенные солдаты». В ходе работы над пятым томом, которая началась в мае 2010 года, в томе 603-ж обнаружена карточка под номером 479. Сообщение о Михаиле Туровинине, подготовленное для пятого тома, вместе с данными еще о 24-х «запрещенных солдатах», было опубликовано в газете «Ялуторовская жизнь». Его прочитали, и кто-то позвонил Геннадию Михайловичу, что «отец нашелся».
«Нашелся» — громко сказано. Нашлись некоторые сведения, которые позволяют лишь предполагать, что произошло с Михаилом Туровининым. Причем более достоверно, чем это изложено в официальных источниках. Так в одном и том же документе — «Именном списке на лиц, пропавших без вести по Ялуторовскому району» — сначала говорится, что Туровинин М.Ф. пропал без вести в апреле 1942 года, а в следующей колонке — велено считать пропавшим без вести с августа того же года.
Более подробные сведения в старой немецкой карточке: «Туровинин Михаил Федорович. 1904г., д. Чукреева Ялуторовского района. Рядовой 41-й стрелковой бригады. Попал в плен 30 апреля 1942г. под г. Старая Русса. Шталаг 326; шталаг VI-A (23.08.43). Лагерный номер 125723. Жена
— Туровинина Варвара, жила в д. Чукреева».
К сожалению, мы не нашли описаний боевых действий 41-й стрелковой бригады в 1942 году, когда в нее, по словам сына, был зачислен Михаил Туровинин. Между тем, согласно уже упомянутому «именному списку», Михаил Туровинин призван в 1941 году.
И опять мы вынуждены опираться на предположения. Если рядовой Туровинин призван в 1941 году, когда немцы стояли под Москвой, то весьма вероятно, что его спешным порядком могли отправить на пополнение 41-й стрелковой бригады, которая входила в состав 1-й Ударной армии. И он мог принять участие в знаменитом контрнаступлении Красной армии под Москвой. Допустим это и процитируем несколько отрывков из книги «Битва за Москву». 41-я стрелковая бригада освободила целый ряд населенных пунктов в Подмосковье — деревни Плаксино, Бренево, Чекчино, Ушаково и Астренево. А немцы, уже видя в полевые бинокли Москву, сопротивлялись отчаянно. «Наиболее прочно, — цитирую «Битву за Москву», -удерживался район Бренево, Чекчино. Попытка прорваться успеха не имела — части несли большие потери от огня противника». Здесь и дальше — о боевых действиях 41-й бригады.
«… 4 января… к 16 часам под сильным артиллерийским огнем противника части бригады достигли проволочных ограждений на северной окраине Бренево, но дальше продвинуться не могли. Потеряв 420 человек убитыми и ранеными, бригада отошла в исходное положение».
Может быть, Михаил Туровинин пришел в бригаду чуть позже — в книге упоминается о том, что командование 1-й Ударной приступило к «доукомплектованию частей и сколачиванию их для нового наступления». Только после этого 16 января бригада прорвала фронт на своем участке и приступила к освобождению перечисленных выше деревень, которые немцы «удерживали наиболее прочно»).
Но, повторюсь, это всего лишь предположения. Сведений о дальнейших действиях бригады отыскать не удалось. Только информацию о том, что под Москвой она принимала участие до 21 января. Затем, видимо, была отведена на отдых и пополнение. И снова участвовала в боях со 2 февраля до 25 июня 1942 года. Нварное, это и был Северо-Западный фронт, где происходили « бои местного значения». С 6 июня того же года 41-я стрелковая бригада переформирована в 180-ю стрелковую дивизию, которая воевала на Украине, участвовала в боях за Киев, за что получила почетное наименование Киевской. Но это уже все -без Михаила Туровинина. Он был в плену. Как раз тогда, когда его более счастливые однополчане с боями продвигались по Левобережной Украине, он был переведен в лагерь военнопленных шталаг VI-A, где, по всей вероятности, и оборвалась его жизнь.
Шталаг VI-A расположен в немецком городке Хемер в южной Вестфалии. С осени 1942 года туда отправляли тысячи советских военнопленных для работы в угольной промышленности. Известно, что в ноябре 1942 года смертность в этом лагере составляла 140 человек в день. А с начала 1943 года лагерь Хемер окончательно превратился в «Русский лагерь», где одновременно содержались более 47000 пленных. Их использовали на самых тяжелых работах. Средняя продолжительность жизни пленного в этом лагере составляла пять месяцев. Прошли через лагерь 160 тысяч наших пленных, 20 тысяч похоронены на кладбище в Хемере, где установлен памятник.
А другой памятник, что стоит па месте бывшей деревни Чукреево, поставили Виктор Липчинский и двоюродные братья Туровинины. На деньги, собранные бывшими односельчанами. Мне еще осталось добавить, что из семьи, о которой я рассказал, воевали еще три брата Михаила Туровинина и брат Варвары Григорьевны — Антон. Из пятерых вернулся только один, Андрей Федорович Туровинин. Антон Григорьевич и Григорий Федорович погибли. Михаил Федорович и Георгий Федорович — пропали без вести. Мы попытались рассказать об одном из них.
***
фото: Михаил Туровинин