Дом раздора
Электронная карта «Дубль-ГИС» насчитала на улице Набережной от силы восемь построек — и среди них нет дома N 22.
— Это потому, что в те года, когда мы здесь строились, — рассказывает Тамара Новикова, — никто дома в собственность не оформлял. Все застройки в этом районе — самовольные. Поэтому его и называют Нахаловкой…
И действительно, вопреки всем городским картам, на улице Набережной нет ни одного свободного участка. Дома, одни уже совсем старые и покосившиеся, другие — кирпичные и добротные, стоят тесным рядком. Среди них приютился и домик 76-летней Тамары Васильевны. Правда, не совсем так. Теперь этот домик — уже не ее. Женщина живет здесь — пока.
А все началось с того, что жильцы дома N 22 решили наконец-то оформить его по всем правилам — как положено.
— Сама-то я прописана по адресу: улица Набережная, 48, — говорит Новикова. — В 1975 году мы вместе с мужем построили этот маленький домик за дамбой, которая огораживает поселок ДОКа «Красный Октябрь» от разлива реки.
Со вторым мужем, Михаилом Сергеевичем, Тамара Васильевна не состояла в браке — так уж получилось, что у мужчины уже стоял штамп в паспорте, который он не мог аннулировать.
После того, как дом построили, Михаил Сергеевич перевез из Упоровского района свою трехлетнюю дочь Светлану. С тех пор стали жить впятером — Тамара Васильевна, два ее сына от первого брака и Михаил Сергеевич с дочкой.
— Я никогда не делила детей на своих и чужих, — качает головой пожилая женщина. — Всегда называла Свету дочкой. А как иначе? Ведь воспитывала ее с малых лет. Да и она меня всегда мамой называла.
Теперь в этой семье все чаще можно услышать совсем другие слова: «мачеха», «падчерица», «сожитель». Все — из-за дома, которого даже нет на карте.
… По весне дом, построенный рядом с дамбой, постоянно топило. Поэтому в 1984 году семья решила перебраться подальше от реки. Мать Тамары Васильевны предложила дочери строиться на ее участке (самой ей после потопа 1979-го года предоставили квартиру в городе). Так и появился на улице Набережной 22-й дом.
— Нам разрешили его узаконить, — вспоминает Новикова. — И я начала оформлять документы. Сделала техпаспорт, но пожарная инспекция дом не приняла. Сказала, что нужно замазать трубу на крыше.
После этого Тамару Васильевну закрутили другие заботы, и документы остались лежать где-то в ящиках комода.
— Если бы мы дом не оформили, он бы мог вообще пропасть, — это рассказывает уже Светлана Нусс, падчерица Тамары Новиковой.
Она не живет здесь с шестнадцати лет. Сначала переехала в общежитие. Потом у молодой женщины появилась семья. Сегодня, вместе с мужем и двумя детьми, она живет в своей квартире. И все вроде бы хорошо, но при разговоре о приемной матери у нее до сих пор наворачиваются на глаза слезы обиды:
— Я маму всегда любила и уважала, всегда к ней хорошо относилась и была на ее стороне. Но в последнее время, особенно после смерти папы, ее сыновья и их жены беспрестанно ругают меня, называют приживалкой.
Любовь Самуиловна, жена старшего сына Тамары Новиковой, придерживается совсем другого мнения: она не считает Светлану жертвой, а совсем наоборот. И у нее на руках все доказательства — этой весной суд постановил, что 22-й дом по улице Набережной безраздельно принадлежит Светлане Нусс.
— Дочка мне говорила, что нужно оформлять дом, ну я ей и доверилась — думала, что пополам: часть ее, часть — моя, чтобы можно было потом и сыновьям оставить.
Но Светлана рассудила по-другому: если она оставит часть дома своей мачехе, то ее прямые наследники не дадут жизни «приживалке» — не позволят пользоваться огородом, запретят ее детям приезжать на лето к бабушке и, рано или поздно, сделают так, что Светлане и вовсе ничего не достанется.
— Их много, а я одна. После смерти отца за меня и заступиться-то некому, — говорит она. — А маму я никуда не выгоняю и даже не думаю об этом. Это ее дом.
Другая сторона, увы, не верит этим словам.
— Ага, она говорит ей: поживи тут пока, — качает головой сноха Тамары Васильевны.
У сыновей Новиковой — свои дома, но они намерены восстановить справедливость: говорят, что боятся, как бы мама не осталась на улице. Они направляли в суды уже несколько жалоб. Правда, суд до сих пор на стороне Светланы. Ее признали прямой наследницей, потому что дом якобы строил Михаил Сергеевич. А он — неофициальный муж Тамары Васильевны, значит, часть дома женщине не положена.
— Но у нас есть свидетели — соседи, которые расскажут, кто на самом деле строил этот дом. Тамара все сама своими руками делала, и сыновья помогали, — говорит сестра Новиковой Лидия Васильевна. — А ее сожитель пальца о палец не ударил!
У Светланы, заверяет она, тоже есть свои свидетели — они в курсе, что сруб для дома покупала на свои деньги ее бабушка.
Обе стороны изо всех сил пытаются доказать друг другу, кто больше сил вложил в постройку дома. Одни называют других «приживалами», в ответ слышат — «вруны».
… А у меня перед глазами — сухонькая немолодая женщина, которая одной морщинистой и подрагивающей рукой разглаживает подол ситцевого халата, а другой — прижимает к ноге морду лохматой дворняги Жучи.
Тамара Новикова не думала, что когда-нибудь окажется для своих детей своеобразным орудием раздела недвижимого имущества на улице Набережной. Признаться, и домик-то никому из спорящих не нужен — вся ценность участка в земле.
Ну а сам дом дорог только Тамаре Васильевне: здесь она прожила 26 лет, здесь любила и растила детей, которых никогда не делила на своих и чужих.
***
фото: Тамара Новикова