Дирижер — он тот же скульптор
Все предметы, которые нас окружают, умеют петь. Какие-то звуки нам приятны, какие-то — раздражают…
— Один мой знакомый обладал абсолютным слухом. Вот паровоз прогудел в си бемоле, вот упала книга в до мажоре. Уникальный дар — слышать в окружающем мире мелодию, а не шум! — говорит профессор Лев Волков.
Лев Анатольевич родился в городе Оханске Пермской области. После смерти отца в 1943 году они с матерью переехали в поселок Верхняя Тавда (ныне город Тавда). Там он прожил 18 лет, там и полюбил музыку.
В Верхнюю Тавду ссылали людей, которых называли в ту пору «врагами народа». Большинство из них были музыкантами, актерами, писателями. Деятели искусства устраивали концерты в доме культуры, приглашали жителей. Маленький Лева обожал эти концерты, он насквозь пропитался музыкой и искусством. Особенно его привлекали народные инструменты, он сам решил записаться в кружок народной музыки. Учился играть на баяне…
После школы три года служил в танковых войсках, работал радистом. Когда вернулся, решил уехать в Свердловск и продолжить занятия музыкой. Поступил в музыкальное училище имени Чайковского. В 1968 году окончил Уральскую государственную консерваторию имени Мусоргского.
… 55 лет назад Волков приехал в Тюмень и начал преподавать в училище искусств на кафедре оркестрового дирижирования и народных инструментов. В этом году он отпраздновал еще один, более значительный юбилей — в августе Льву Анатольевичу исполнилось 75 лет.
— У меня нет абсолютного слуха. Это явление встречается редко. Конечно, его можно развить в процессе обучения. Однако и без абсолютного слуха можно оставаться прекрасным музыкантом, — рассказывает он. — У меня — гармонический слух. Я слышу гармонические созвучия — аккордовые сочетания звуков и их последовательность. Могу их воспроизводить даже в голове. Перед концертами я репетирую лежа на кровати. Вспоминаю партитуры, композиции. В моей голове играет весь оркестр. Это так называемый внутренний слух. Им обладает каждый человек.
— Но для дирижера все же нужны какие-то особые способности? Необходимо контролировать всех музыкантов…
— Дирижер — это скульптор! Он высекает из огромной музыкальной глыбы красивую фигуру. Я должен услышать, кто играет неверно, кто выбивается из общей картины. Выпуклые, некрасивые ноты мне надо отсечь. Люди, которые сидят в зале, вряд ли обладают абсолютным слухом. Но они непременно почувствуют, когда музыканты им врут.
— Если дирижер — это скульптор, то есть ли у него станок, которым он высекает скульптуру?
— Хм… Я бы не стал сравнивать, например, рояль со станком. Да и любой инструмент. Все же это не машина. У рояля есть душа, ранимая, тонкая, — Лев Анатольевич поднял крышку рояля и взял аккорд. — Хотя… хороший токарь, наверняка, скажет, что железо поет.
— Сыграйте что-нибудь!
— Это не мой инструмент. Я специализируюсь на домре, — смеется Лев Анатольевич. — А в этом плане — дилетант. Сейчас жалею, что в консерватории не уделял этому инструменту должного внимания. Домра — мелодический инструмент, на нем можно сыграть только мелодию. А рояль создает гармонию.
Правой рукой профессор сыграл для нас несколько аккордов. Комната наполнилась звуками.
— Вот как-то так.
— Вы преподаете уже 55 лет. Есть ли у вас какие-то профессиональные секреты?
— На самом деле профессия учителя — очень сложная. Главное правило преподавателя — не навреди. Я не могу вырастить талант, моя задача — показать правильное направление.
— А как найти это направление?
— Музыка должна стать чем-то родным, даже интимным. Можно сравнить ее с личной гигиеной. Так же, как вы умываетесь по утрам, музыкант должен играть гаммы.
— Разве сложно заставить себя играть гаммы?
— Как ни странно, но это так. Я не должен допустить, чтобы ученик только механически заучил произведение. Он может наизусть знать все ноты, но не вкладывать душу. Даже гаммы студент должен учить с особым чувством. Очень сложно работать с теми ребятами, которые в детстве занимались из-под палки. Я стараюсь подключить к процессу сердце, голову, душу начинающего музыканта. Мы занимаемся со студентом всего два раза в неделю, все остальное время он работает самостоятельно. Я только корректирую его, передаю свои навыки, опыт.
— Вы любите преподавать?
— Да, и надеюсь, что преподавать буду еще долго. Сфера искусства очень специфична, здесь необходим огромный жизненный опыт. И это так приятно, когда ученики становятся лучше, профессиональнее. Потом обязательно приходят, и нам есть о чем поговорить. А у меня есть, что им посоветовать.
***
фото: Лев Волков