Четвертый подвиг
Вчера в «косухинской» аудитории нефтегазового университета журналист Анатолий Омельчук представил свой очередной фильм, посвященный первооткрывателям тюменской нефтегазовой провинции.
Фильм называется несколько, быть может, высокопарно — «Три подвига Александра Быстрицкого». Впрочем, и для высокопарности в данном случае тоже были все основания. Отдаляясь от событий середины прошлого века, мы постепенно забываем хронологию открытий, лица и фамилии первопроходцев, их трагедии, которых было немало, и радости, которые тоже случались. Время от времени в печати или на экране появляются кинофотодокументы той поры, но почти никто уже не назовет имена тех, кто на снимке или кинопленке… Мы не хотим расставаться со своим правом забывать. А ведь еще Юлиус Фучик сказал: не бывает безымянных героев!
В ряду первопроходцев человек, о котором идет речь в фильме Омельчука, мог бы считаться счастливчиком. Даже его техническая ошибка — он самовольно перенес точку бурения Березовской опорной скважины — стала символом удачи. Передвинул и открыл первое в Западной Сибири месторождение углеводородов. Поступил бы по инструкции — кто знает, на сколько лет или десятилетий отодвинулась бы эпоха великих открытий?
Фильм Омельчука постарался рассказать об Александре Григорьевиче Быстрицком без лакировки, не обходя острых углов, которых хватало в его жизни. Как вспоминал на презентации геолог Иван Гиря, один из тех, кто тоже вышел из быстрицко-березовской геологической школы, у начальника Березовской нефтеразведки дома висел на стене мешочек. Туда Быстрицкий складывал приказы об объявлении ему очередного выговора. А когда мешочек заполнялся, вешал на его место другой. Да и я когда-то любопытствовал: выговор, объявленный за самовольный перенос опорной скважины, сняли? На что Александр Григорьевич мудро ответствовал: да кому были интересны выговоры после того, как нашли долгожданный газ?!
Сегодня события, за которые их участники в свое время щедро расплатились — кто здоровьем, а кто и собственной жизнью, приходится сжимать до рассчитанного эфиром или газетной полосой формата. Когда я посетовал, что в ходе просмотра не успевал разглядеть и узнать тех, кто изображен на старых фотографиях, Омельчук мне ответил: «Чего же ты хочешь? Я и так сделал вместо 26 минут — шестьдесят…»
Шестьдесят минут. Три подвига старого геолога. Целая жизнь… При всей невозможности поминутно прожить и пережить чужую историю даже сама попытка сделать это — благородна. Появление фильма «Три подвига Александра Быстрицкого» благородно вдвойне.
И теперь о самом главном — что мне говорит этот фильм. Я бы даже назвал это четвертым подвигом. Это — подвиг сыновней любви. Фильм стал возможен, в первую очередь, потому, что этого захотел Быстрицкий-младший. Сын Александра Григорьевича, тоже геолог — Григорий Быстрицкий.
Как часто мы говорим о не знающих и не желающих знать прошлое потомках. И привычно адресуем упреки целому поколению. А надо бы говорить о непосредственных продолжателях рода и дела — о детях и внуках. К счастью, в последнее время я все чаще замечаю у молодежи тягу узнать — кто был до меня? как жил? что делал? к чему стремился? Может быть, сама информационная эпоха, оборудованная электронными носителями и хранителями информации, пробуждает эту тягу? Не знаю, но тяга есть. Собирая историю своих предков, историю своего рода, молодой человек как бы создает пазл, крохотный фрагмент громадной истории большой страны. И если будет много таких пазлов, то состыкованные должным образом друг с другом они сохранят и адресуют следующим поколениям пестрый и многокрасочный мир, который современникам трудно разглядеть «в сплошной лихорадке буден». А сверх того научат эти будущие поколения той надежной связи возрастов, что называется сыновней любовью.
… Я чуть было не попрекнул Анатолия Омельчука в высокопарности. Но чувствую, что и сам не далек от того, чтобы поддаться воздействию этого фильма.
***
фото: Ветераны освоения Севера.