Счастливый случай Михаила Никишина
Дома у Михаила Андреевича Никишина много комнатных цветов. Стоят на большом столе в гостиной, на тумбочке и полках. Красивые, ухоженные. К одному из цветочных горшков подвешена… ручная граната.
— Да что вы! Это мой внук в войну играет, — машет рукой в сторону гранаты Михаил Андреевич, когда мы с фотографом спрашиваем, что это и откуда. — Не бойтесь, она ненастоящая…
… Внук играет. Какая радость, что он может просто играть «в войнушку». Потому что его дед вернулся с войны настоящей, не игрушечной, живым. И он дожил до девяноста лет и видит, как выросли дети, внуки, родились правнуки. Это тот редкий счастливый случай, когда война не стала большим «НЕ» — невозвратом, нерождением, нежизнью…
… О том, как попал на фронт, Михаилу Андреевичу приходилось рассказывать не раз. Скорее всего, школьникам. Это сразу заметно. Во-первых, по стройности его рассказа — все по порядку. А, во-вторых, даже о самых страшных событиях ветеран говорит с легкой полуулыбкой, как будто извиняясь за трагичность темы. Избегает рассказывать о том, как одевали и чем кормили солдат. Даже когда я осторожно спрашиваю: был ли ранен, коротко отвечает, что да, был, один раз и легко. Потом — к счастью, ранения миновали. А про военные больницы-лазареты — ни слова. Может, просто не хочет вспоминать?
И ПЕРВЫЕ БОИ, И ПЕРВЫЕ ПОТЕРИ
Но если рассказывать по порядку, то Михаил Андреевич Никишин родился 15 ноября 1921 года в селе Песчанка Саратовской области. В семье было семеро детей, Михаил Андреевич — старший. Как только окончил среднюю школу, был призван в армию.
— В то время в армию ходили не так, как теперь. Люди старались идти в армию, хотели, — вспоминает он, улыбаясь. — Это была гордость.
14 апреля 1941-го Никишин попал в ряды военнослужащих.
— А в июне началась война. Из нас, недавних призывников, был сформирован пехотный полк — это было в Новом Осколе Воронежской области. Печать в то время твердила, что войны не будет, — говорит Михаил Андреевич. — Но ею уже пахло. Это трудно объяснить, просто чувствовалось, что она будет — вот-вот. Как сейчас помню, 22 июня 1941 года — это было воскресенье — нас повели на прогулку в лес. Был хороший солнечный день. А когда вернулись с прогулки, услышали речь Молотова: началась война! Страха я тогда не почувствовал. Но внутри поселилось очень неприятное ощущение.
Через несколько дней были поданы эшелоны для отправки на фронт.
— Стоял страшный плач — это женщины провожали на войну своих мужей, братьев и сыновей, — вспоминает он.
Полк отправился в город Невель Псковской области. Когда полк выгружался из эшелонов, солдаты (и Михаил Никишин в их числе) еще не знали, что буквально через несколько дней фашистские самолеты совершат первый налет на этот город, разрушат железнодорожную станцию. В городе начнутся пожары, а большинство жителей постарается уйти из Невеля.
— 7 июля 1941 года я вступил в первый бой, — рассказывает ветеран и с некоторым сожалением добавляет, — немцы рвались в атаку, у них было автоматическое оружие. Много оружия. А у нас — порой не у всех винтовки были. Очень много солдат из нашего полка полегло в этом бою. Мы с боями отходили… Самое тяжелое время — октябрь 1941 года. Я был в это время уже под Тулой. Немцы теснили нас к Москве. Вот тогда было страшно: еще немного, и враг возьмет Москву. Правительство уже переехало в Куйбышев. Немцы подошли к столице близко — на расстояние 80 километров, наблюдали, наверное, собирались уже свой парад победы проводить. Из Москвы люди старались уехать — даже на крышах железнодорожных вагонов. Было такое! Но мы, солдаты, вопреки всему верили, что столицу не сдадим. Надеялись.
Надеялись не зря. Никишин говорит (да и мы об этом в учебниках читали), что в конце октября — начале декабря 1941 года к столице подошли полки из Сибири.
— Сибиряки тогда немцев остановили, — кивает ветеран.
… Потом Никишина отправили на учебу в Казанское танковое училище. В 1943 году он окончил его, получил звание лейтенанта.
И снова — в бой. Командовал танком. Много сражений на его счету. Но было и другое. Когда враг разбомбил Горьковский автозавод, танкистов послали на его восстановление, чтобы хоть и полуразрушенный завод выпускал танки. Война требовала.
— Потом — вниз по Волге от Горького до Астрахани, а затем -в Баку, — прикрыв глаза, вспоминает Михаил Андреевич. — Там мы получили английские танки: они по ленд-лизу пришли через Иран.
Вооружившись, снова на фронт. Страшные бои на станции Мерефа под Харьковом… Форсирование Днепра. Новомосковск. Никишин подробно не останавливается на событиях, просто говорит, что бои были жестокими. Кого из товарищей он потерял в них?
— От нашего полка остался всего десяток машин, — качает головой ветеран. — Много погибло молодых лейтенантов — мальчишек. Техника вышла из строя, и нас — остатки — отправили на переформирование в город Наро-Фоминск. Там я и встретил День Победы.
ЭТОТ ДЕНЬ МЫ ПРИБЛИЖАЛИ, КАК МОГЛИ
24 июня 1945 года состоялся парад Победы. Никишин вместе с другими готовился к нему каждый день, с половины первого ночи до пяти утра: полки строились, маршем проходили по Красной площади. Солдат и офицеров переодели в парадную форму, привели в порядок технику.
Утром памятного дня шел дождик. Небольшой такой, теплый. Но настроение у Михаила Андреевича было прекрасным. Тем более что и день скоро «разгулялся».
— Командовал парадом маршал Рокоссовский, а принимал парад Жуков, объезжал войска. Мне довелось видеть этих великих полководцев, — улыбается Никишин.
— А затем, когда мы проходили по Красной площади, на Мавзолей вышло все правительство. Москва ликовала! Зрелище было неописуемое! В то время народ армию и так-то любил, а в этот день буквально на руках военных носил — нас поднимали в воздух. Каждого человека в военной форме встречали горячо, радостно. Незабываемые ощущения.
ЗАКОНЧИЛАСЬ ВОЙНА, НАЧАЛАСЬ ЖИЗНЬ
Нельзя, впрочем, сказать, что для Михаила Никишина, для многих других офицеров и солдат война завершилась по слепарада Победы на Красной площади.
— После Победы что? — переспрашивает он. — Да снова на фронт! Уже в июле нас погрузили в эшелоны и отправили воевать с японцами. Ехали через монгольские степи.
Он с видимым удовольствием рассказывает, как встречали советских солдат в Монголии.
— В юртах, куда нас то и дело приглашали, прямо скажем, грязно было. Как-то неуютно. Антисанитария. Но хозяева так старались нас хорошо принять, накормить и обогреть, но вся нищета и грязь на фоне гостеприимства была почти незаметна. Это было для нас так приятно.
Вокруг — степь да степь, куда ни глянь. Не хватало питьевой воды, ее распределяли дозированно. Сколько полагалось в день на человека, Михаил Андреевич не может сказать — всего не упомнишь. Зато потом набурили скважин, и воды стало вдоволь.
— Наше командование за короткий промежуток времени сумело сосредоточить в степях Монголии большое количество войск и боевой техники, — рассказывает ветеран. — Вот все говорят, что Россия вышла из войны ослабленной, но я видел огромное количество войск, авиации, техники. Было бы у нас столько в 1941-м! Японцы были разгромлены, и так закончилась для меня война. Наша часть осталась в степи. Вокруг -ничего. Мы — молодые парни, жениться пора, а единственное место, где были девушки — медсанбат в нескольких километрах от нашей части. Ну, понятно, что все парни стремились туда попасть — пообщаться с девчонками, -смеется Михаил Андреевич.
Однако свою супругу Раису Петровну Никишин встретил не там, а в городе Ломоносове, куда был отправлен на переподготовку. Ломоносов, пригород Ленинграда, богат парками. По вечерам в них играли духовые оркестры, а молодежь танцевала. Среди танцующих Михаил Андреевич и «углядел свою будущую жену». Они прожили вместе почти 60 лет, Раиса Петровна ушла из жизни несколько лет назад.
— Дальше служил и учился, -рассказывает ветеран. — Как и все военные, много переезжал. Только-только обоснуемся с семьей (тогда уже и дочь Людмила родилась) на одном месте, обзаведемся хоть каким-то имуществом, так пора собирать вещи.
В 1950-м году сдал вступительные экзамены в военно-педагогический институт в городе Хлебниково в Подмосковье. Там готовили кадры преподавателей для военных училищ. Через три года окончил его и по распределению попал в Новосибирск — ближний свет! Прослужил там до 1957 года, а в 1960-м приехал в Тюмень.
До 1972 года Никишин работал в Тюменском высшем военно-инженерном училище — старшим преподавателем огневой подготовки. Но и выйдя на пенсию (Михаилу Андреевичу было всего 50 лет), пошел работать в областной отдел народного образования, где и трудился до 1996 года.
— 31 год — в армии, а на гражданке — около 25 лет. Такой у меня трудовой стаж, — резюмирует Михаил Андреевич.
… У него большая семья. Дочь, сын (тоже, кстати, военный), два внука, внучка, правнук. Они приезжают почти каждый день. Накануне юбилея Михаила Андреевича дочь забрала из дома все военные фотоархивы — видимо, готовит отцу сюрприз. Вся семья соберется сегодня за праздничным столом — им есть о чем поговорить и чему порадоваться.
— Вот такая моя жизнь! — разводит руками Михаил Андреевич.
***
фото: Михаил Андреевич Никишин.