Завод смог выжить, завод живет
Железо ржавеет, не находя себе применения, стоячая вода гниет или на холоде замерзает, а ум человека, не находя себе применения, чахнет.
Леонардо да Винчи
В цехах завода нефтепромыслового оборудования «Сибнефтегазмаш» шумно, тепло, пыльно, пахнет железом. Обычная рабочая обстановка.
А были времена, когда предприятие простаивало без заказов, некоторые линии производства пришлось свернуть. Цеха опустели, утихли… Кризисное время тянулось долго, но «Сибнефтегазмаш» его пережил. Сейчас завод работает в полную силу, принимает новые заказы и предложения. Юрий Дудоев, директор одного из старейших предприятий города («Сибнефтегазмаш» входит в тройку тюменских промышленных аксакалов вместе со станкостроительным и судостроительным), планирует расширять цеха, внедрять новые проекты и технологии.
ВТОРОЕ ДЫХАНИЕ
— Во время кризиса всем заводам пришлось несладко. Многие решали проблемы за счет коллектива — сокращали людей, — рассказывает Юрий Николаевич. -Но мы не стали жертвовать самым дорогим, что у нас есть. Это станки могут простоять без дела, а потом вновь заработать, а уволенных людей уже не вернуть.
В цехах «Сибнефтегазмаша», как и в докризисный период, трудится три сотни человек. Есть среди них люди, которые работают на заводе больше сорока лет, а есть и совсем молодые — не простояли у станка и двух месяцев. По словам Юрия Дудоева, работника можно узнать за первую неделю. Директор общается с коллективом, часто ходит по цехам, разговаривает с рабочими.
— Бывает, через несколько дней запах алкоголя чувствуешь и другие вредные привычки замечаешь. Расстраиваешься сразу, — мы с Юрием Николаевичем, беседуя, входим в цех. — А бывает, придет молодой парень, и сразу видно по глазам, что ему работать интересно. И уже побаиваешься, как бы такого работника не переманили конкуренты! Вот, Алексей — один из таких ребят.
Алексей Анохин, коренастый молодой человек, стоит к нам спиной, обсуждает с напарником операцию, которую выполняет токарно-карусельный станок. Парень улыбается и машет рукой: мол, не могу я с вами разговаривать, дел много. Токарь заводит машину, горизонтально расположенный круг (планшайба) раскручивается — с тяжелой детали необходимо «снять корку».
— Отойдите, девочки! Осторожнее, — токарь Михаил Поршевников обнимает меня и отводит в сторону.
Из-под станка вылетает мелкая стружка. Следом за ней тонкий слой металла начинает скручиваться в длинную спираль. Блестящий металлический серпантин вьется, вьется и падает нам под ноги. Рабочие складывают эти отходы производства в ящики, чтобы металлолом переплавили и снова пустили в производство.
— Можно нам взять кусочек вашего серпантина? — спрашиваю я.
— Берите, конечно. Только зачем он вам? — удивляется Михаил.
Он работает на заводе 32 года. Поршевников не понимает, почему я так восхищаюсь обычными металлическими отходами. Однако поднимает с пола самую красивую спираль, не разрешает ее трогать. «Порежетесь!» — перекрикивает он шум станков и грубыми ладонями ломает стружку.
— Завод стал для меня вторым домом. Люблю свою работу. Вот уже молодых ребят обучаю, — рассказывает Михаил.
Он начинал работать на самом первом токарно-карусельном станке. Сейчас рабочие называют этот станок «старичком». Несмотря на свой возраст, машина работает не хуже остальных.
— Вот самый новый станок, мы за него уже расплатились, — Юрий Николаевич показывает на высокую синюю махину.
Эта машина умнее своих собратьев: она работает по заданной программе, которую прописывают работники технического отдела.
ГОТОВЫ К НОВОМУ ГОДУ
Перед тем как готовые детали отправятся в сборочный и экспериментальный цеха, они попадают в нежные руки шлифовщиц. Женщины шлифуют поверхность деталей до зеркального блеска.
— Это сугубо женская работа! Все должно быть аккуратно и красиво. Шлифовка — чистовая, последняя обработка металла. Ни пылиночки на поверхности оставить нельзя! — улыбается Людмила Демина.
Она работает на заводе шестой год. За это время Людмила убедилась, что железо — материал хрупкий, и требует трепетного к себе отношения. Бывало, деталь лопалась под алмазной головкой шлифовального станка. Но со временем Людмила к железу привыкла, теперь ошибок не допускает. Ей нельзя оступиться ни на сотую миллиметра.
— Между деталями нет резиновых прокладок, так как нефть и газ проходят по трубам под большим давлением. Резина не выдержит, — поясняет Юрий Николаевич. -Детали соединяются «металл к металлу». Никаких зазоров быть не может!
После сборки готовая продукция проходит испытание водой. Работники цеха под давлением пускают через фонтанную арматуру воду. Если жидкость просочится между седлом и задвижкой-шибером, значит, где-то есть зазор, это надо устранить. На месторождении через фонтанную арматуру в трубы будут поступать газ и нефть без потерь. Предприятие «Сибнефтегазмаш» выпускает фонтанную арматуру, которая выдерживает давление от 140 до 700 атмосфер.
— Одна из нефтедобывающих компаний заказала фонтанную арматуру, которая рассчитана на давление до 1050 атмосфер, -рассказывает директор предприятия. — Сейчас бурят скважины глубиной два с лишним километра. А чем глубже нефть, тем выше давление пластов. Выпускаемая арматура не выдержит. Теперь готовимся к новому серьезному заказу, необходима модернизация оборудования, другие материалы и стенды.
… Мы проходим в цех, где в ряд выстроились готовые сине-красные фонтанные арматуры. В одной такой конструкции может быть использовано до одиннадцати задвижек. Заводской народ эту продукцию называет «елками». Я думаю, что в Новый год их можно украсить стружкой из механического цеха и водить хороводы всей бригадой.
Вот только нет у рабочих «Сибнефтегазмаша» времени на отдых. Они ждут не Нового года, а новых заказов от нефтяных компаний. Еще больше они ждут щедрого заказчика.
— Сейчас все нефтепромысловые предприятия встречаются на тендерах и пытаются продать свое изделие по более или менее реальной цене. Нефтяники купят самую дешевую продукцию из всех представленных. Мы боремся, как можем. Снижать до себестоимости нет смысла — и людей прокормить надо, и на развитие производства оставить, — говорит Юрий Дудоев. — А между тем, растут цены — на энергоносители, на железо. Прошли те времена, когда машиностроительные заводы находились на особом счету у государства. Эти заводы относились к производству группы «А» — производство средств производства.
Но Юрий Николаевич не унывает. Главное, что люди заняты делом, что станки шумят и стружка вьется. Завод развивается, пусть не так быстро, как хотелось бы. И мы выходим из цехов на свежий воздух, насквозь пропахшие запахом железа.
***
фото: Михаил Поршевников;Директор Юрий Дудоев;Благородная красота металла;Шлифовщица Людмила Демина;Слесарь-сборщик Денис Бехметов;Ученик Владимир Шумилин