Нельзя помиловать?
Александр Ильич Легошин не из тех, кто равнодушно проходит мимо компаний парней, которые могут позволить себе во дворе дома, прямо перед детской площадкой, пить пиво, бросать пустые бутылки на асфальт, тушить окурки о лавку и кидать их туда же — к бутылкам…
До поры до времени пенсионер пытался урезонивать их собственными силами. Останавливался, качал головой, что-то говорил о воспитании и уважении к остальным… Но однажды несколько школьников (им и было-то всего лет по 14) пригрозили Александру Легошину расправой — дескать, не твое это, старик, дело, поэтому лучше иди своей дорогой!
Это услышала жена Александра Ильича Людмила Акимовна -и стала умолять мужа больше не ввязываться с молодежью в разговоры. В конце концов, этим же должна заниматься полиция.
Да Легошин и сам понял, что в одиночку ему, случись что, не справиться с оравой парней (чего скрывать — и с одним-то он не справится). С тех пор, выходя гулять, пенсионер с любопытством и надеждой смотрел на патрульные машины, проезжавшие мимо таких компаний. Остановятся или нет? Не останавливались.
Правда, нет. Однажды один бело-синий автомобиль все-таки остановился — около самого Александра Ильича.
— Это в феврале, что ли, было, — вспоминает он. — Я возвращался с прогулки домой, проходил около дома N 2 по улице Мориса Тореза. Там как раз ремонт был — в снегу какой-то мусор мелкий строительный валялся, и машина снегоуборочная шла почти следом за мной.
Пенсионер докурил сигарету, посмотрел по сторонам, не увидел ни одной урны и бросил окурок в снег перед уборочной машиной.
Вот тут-то и завизжали около него тормоза. Из полицейской (тогда еще милицейской) «шестерки» обрадованно выскочили двое в форме ППС. И пригласили пенсионера присесть к ним в автомобиль.
— Я, конечно, начал спрашивать: зачем и по какому праву? — продолжает Легошин. — Но они особенно не церемонились, взяли меня под локти и проводили-таки к своей машине.
А там популярно объяснили, что Александр Ильич теперь является никем иным, как нарушителем благоустройства города. Быстренько зачитали ему выдержку из Административного кодекса Тюменской области и торжественно вручили протокол.
— Он потом полчаса дома сидел сам не свой, ничего мне не рассказывал, — всплескивает руками Людмила Акимовна. — А ему же нервничать нельзя, он у меня сердечник.
— Да я не столько из-за штрафа переживал, сколько из-за того, как со мной обошлись, — нахмурившись, рассказывает пожилой человек. — У меня 45 лет трудового стажа — за это время ни одного нарекания не то что со стороны правоохранительных органов не было, но и от начальства. А еще я 28 лет за рулем езжу и тоже ни разу ни в чем перед инспекторами не провинился. А тут даже слушать меня не стали, грубо так разговаривали. Почти как те, кому я сам раньше делал замечания.
Вот так и оказался Александр Легошин меж двух огней: и пьяная молодежь у подъезда ему вслед улюлюкает (вспоминая былые обиды на «приставучего старика»), и представителям правопорядка он не угодил.
Извещение о штрафе пришло Легошиным несколько дней спустя. Его размер определила административная комиссия управы Центрального округа. Две тысячи рублей.
— Мы даже не поверили сначала, что это, правда, — сетует Людмила Акимовна. — Ну, не должно же так быть, чтобы настоящие нарушители безнаказанными оставались, а дедушка вот мой за один-единственный окурок. Эх.
Людмила Легошина решилась позвонить нам в редакцию после того, как им пришла бумага от судебных приставов. В ней сообщалось, что если пенсионеры не заплатят государству 2000 рублей, то Александра Легошина могут либо отправить в спецприемник на 15 суток, либо отобрать у него какое-нибудь имущество, либо наложить еще больший штраф — в размере 200 МРОТ.
— Мы пытались объяснить приставам, что 2000 рублей — для нас, инвалидов, очень большая сумма, — рассказывает Людмила Акимовна.
Не помогает.
— К нам в службу приходит уже готовый исполнительный лист, требования которого мы обязаны выполнить, — объясняет судебный пристав Ольга Берсенева. — Признаться, я и сама была удивлена тому, что полицейские выписали штраф пенсионеру, тем более -за окурок. В моей практике это первый случай.
Когда на звонок Ольги Берсеневой дверь открыла Людмила Акимовна, которая опиралась на две палочки, судебный пристав растерянно и смущенно заулыбалась. Но бумагу с требованием все-таки вручила — работа такая.
— Это к полицейским и членам административных комиссий обращаться нужно. У них узнавать, по какому принципу они решают — кого можно привлекать к административной ответственности, а кого нет, — говорит Ольга Георгиевна.
— Так это коллегиально решается у нас, — ответили мне по телефону в административной комиссии управы Центрального округа. — Человек же нарушил кодекс, значит, должен отвечать!
А командир отдельного батальона ППС старший лейтенант Вячеслав Волковицкий спросил первым делом:
— А пенсионер трезвый был, не буянил?
— Да вы что! — отвечаю. — Он вообще-то сердечник.
— Ну, тогда ребята, и правда, погорячились. Вообще-то, они законом руководствуются — все по правилам сделали и здесь их обвинить в чем-то трудно.
— Ну, а если по-человечески? Ведь сотрудники ППС, которые находятся на дежурстве, должны как-то оценивать ситуацию? Нельзя же одной меркой мерить и пенсионера, с которым просто можно было побеседовать, и настоящих нарушителей.
— Конечно, — соглашается Волковицкий. — Перед каждым выходом на дежурство мы проводим инструктаж сотрудников. В следующий же инструктаж обязательно включим разговор и на эту тему.
А пока я пыталась узнать: неужели Александр Легошин и впрямь причинил государству ущерб на 2000 рублей (это я еще не считаю пережитого пенсионером стресса), он уже сходил и оплатил свой штраф.
— А если и впрямь посадили бы на пятнадцать суток? — говорит он.
— Нет, такого-то позора на старости лет я точно не пережил бы.
***
фото: «Злостный нарушитель закона», пенсионер, инвалид первой группы Александр Легошин.