Знаменитый форвард был минометчиком
Иногда очень полезно, оглянувшись назад, понять, что не всех замечательных футболистов прошлого удалось вспомнить, написать про них. Очень жаль, что не удается найти родственников или близких, у которых могут найтись какие-то реликвии — например, фотографии тех, кто был когда-то кумиром тюменских болельщиков.
Остаются только свидетели давних футбольных баталий, которых, увы, все меньше и меньше…
Но все равно, рано или поздно, но удача посещает того, кто ищет! И вот, наконец-то, найден сын одного из известнейших тюменских футболистов еще с довоенных времен — Николая Первухина (1918 — 1999), после Великой Отечественной игравшего в знаменитой команде «Локомотив», о которой мы много рассказывали на страницах «Тюменского курьера».
До этого приходилось только упоминать, при случае, Николая Максимовича — а ведь это был человечище! Спортсмен — замечательный, воин — каких поискать, спортивный руководитель — орденоносец…
Мальчишкой, как все, Коля проходил в 30-е годы прошлого века тюменскую «школу пустырей» — тут ничего нового или оригинального. И, уже в юношах, крепенький паренек показывал вызревающие и очень интересные навыки форварда «таранного типа», не тушуясь перед взрослыми футболистами. Причем параллельно успевал в школе, поэтому сходу поступил в Тюменский пединститут, где в 30-е годы существовала единственная в своем роде футбольная команда «Учитель». Она не только успешно выступала в родном городе, но и, благодаря большим амбициям руководства вуза (эта история сама по себе уже тема для исследования), играла и на первенство высших учебных заведений страны в 1938 году. Будущий историк царил на правом крае нападения студенческой команды, в которой перед Великой Отечественной войной блистали молодые, но уже весьма известные его друзья — Дмитрий Турлаков, Евгений Логинов, Петр Шушканов, Иван Кадников, Анатолий Давыдов, Семен Котляров…
Результаты выступления «Учителя» в отборочном турнире Уральской зоны 1938 года были успешными, хотя обнаружить материалы обо всех играх команды пока не удалось. Наиболее памятен результат встречи с омскими студентами, когда тюменцы в гостях разгромили противника (уже заказавшего себе билеты на финал в городе Энгельсе) со счетом 4:0. Автором всех четырех мячей (сейчас это называется «покер») был наш герой, в то время уже учитель средней школы. А ведь перед игрой капитан нашей команды Евгений Логинов, ничего не скрывая перед соперниками, прямо заявил, что «этого парня надо будет очень опасаться». Не поверили, и зря!
Известно, что на финал студенческого первенства СССР в Энгельсе наша команда опоздала, как сказали бы теперь, «по техническим причинам», и была практически снята с соревнований. Таковы сведения, обнаруженные мной в книге о друге и футбольном партнере Николая Максимовича — Дмитрии Турлакове («Пасынки Отечества»).
Однако упросили организаторов! Ведь приехали никому не известные тюменские студенты, не воспринимавшиеся всерьез никем из ведущих спортивных коллективов главных вузов СССР. Допустили в порядке исключения. А они опять победили всех соперников — и стали, в первый и последний раз в истории студенческого футбола страны, чемпионами!
Сожалею, что так и не удается найти ни в одном архиве ни результатов этих игр, ни других деталей столь впечатляющего финала. Ясно одно: футболисты команды «Учитель» в большинстве своем были настоящими героями спорта. А Николай Первухин по праву считался одним из лучших форвардов тюменского футбола тех лет.
В то напряженное время в воздухе «пахло грозой», и очень многие советские люди понимали, что грядет война. Учителей, кстати, не призывали до 1 939 года — они имели бронь. А в 1939-м Первухин призван в Красную армию и направлен в Забайкалье.
В 152-й пехотной дивизии его тренированность и физическая мощь сразу стали видны. На любой тренировке, соревновании или марш-броске красноармеец Первухин был быстрее, ловчее и лучше любого. Его, конечно же, сходу заметили и на футбольном поле — играя за сборную своего полка, он регулярно забивал голы.
Пока шли отборочные соревнования первенства округа, поступил приказ — грузиться в эшелоны и двигаться на Запад. Как объяснили, «на большие учения». Двигались эшелоны быстро, с закрытыми дверями товарных вагонов, с редкими остановками по ночам. Соблюдался режим строгой секретности, так, что никто ничего не знал — только говорили, что едут в какие-то «лагеря». Так было до момента, когда в вагон пришел политрук и сообщил, что началась война. Это было 22 июня на станции Семипалатинск.
В свой первый бой Николай Максимович вступил под Смоленском, где, как известно, были тяжелейшие схватки с врагом, рвавшимся к Москве. В своем небольшом рассказе о тех страшных днях в книге «Память» (Тюменская область, том 9) наш герой повествует о том, что тогда не только отступали, но и, случалось, проводили дерзкие и успешные наступательные операции, носившие, правда, локальный характер, но приносившие врагу серьезные потери. Так, третий батальон, где служил минометчик Первухин, неожиданным ударом в тыл противника сумел разгромить штаб немецкого полка в деревне Ляды, взять пленных, документы, и организованно, практически без потерь, отступить. Потом, правда, сами попали в окружение — так в то лето случалось часто…
Немного о том, что за работа такая была у красноармейца-минометчика — таскать на себе плиту этого грозного оружия, без которой выстрела не сделаешь. Нести привычную тяжесть бегом, шагом, и даже ползая по-пластунски. Кто выдержит? Только крепкий, сильный человек — и он выдерживал, и пуля его не брала! Признавался, что только спортивная закалка, тренированное тело и сила духа могли помочь в тяжелейший период войны.
Немного позже, когда он служил в расчете более мощного оружия — 120-миллиметрового миномета, ему пришлось подносить заряжающему уже 16-килограммовые мины — но и с этой нагрузкой бывший форвард «Учителя» справлялся играючи. В завязавшейся минометной дуэли (были, оказывается, и такие), его расчет наносил большой урон немецкой батарее, потому что стрелял чаще и точнее. Однажды рядом раздался взрыв. Николая отбросило в сторону вместе с миной. Бог миловал — Первухин был только контужен. В госпиталь идти отказался — оклемался на месте, в своей батарее.
От Смоленска до Берлина с боями прошел сержант Первухин. Своим ратным трудом заслужил немало наград — орден Отечественной войны, медали «За отвагу», «За боевые заслуги», «За освобождение Варшавы», «За взятие Берлина» и, конечно же, «За победу над Германией». Полная солдатская грудь боевых наград!
Возвратился в родной город в 1 945 году и сразу взялся за спортивно-массовую работу. Пригласили вначале инструктором областного комитета профсоюзов. Потом стал начальником областного учебно-спортивного отдела. Одновременно в разные годы председательствовал во многих спортивных обществах и, разумеется, играл в футбол и хоккей. И вернулся к карьере бомбардира в 1946-м, именно в «Локомотиве», где его друзья-товарищи, уцелевшие в войне, собрались в мощнейшую по тем временам команду.
Первухин выступал за «Локомотив», ставший для него родным, долгие годы, и закончил с футболом только в тридцать восемь лет (а с хоккеем — в тридцать девять).
В 1971 году Николай Максимович стал первым в Тюменской области физкультурным работником, удостоенным правительственной награды — ордена «Знак Почета».
… Никто не вел счет его голам, поэтому даже в личном архиве этого несгибаемого спортсмена, до 66 лет постоянно занимавшегося лыжными гонками, а позже — гимнастикой, таких сведений не найти.
Ясно лишь, что это был один из самых одаренных форвардов тюменского футбола и хоккея. Слава Богу, что удалось написать про него!
Литературная правка — Владимир Танков
***
фото: Команда «Учитель» в 1938 году (Николай Первухин — третий справа);А здесь Николай Максимович крупным планом.