1 сентября, странный день…
Зачем мы в первый день осени ходим в школу на торжественную линейку?
С вашим ребенком или внучонком все ясно. Вот он идет, сгибаясь под тяжестью букета, зевая при этом во весь рот и уже тоскуя по летней вольнице. Первый раз в первый класс (в пятый, в одиннадцатый — нужное подчеркнуть). Но вот его уже увели строем (в первый) или сам ушел вразвалочку (в одиннадцатый). А вы все толпитесь у школьного подъезда, как будто происходящее вам внове. Но если, как говорил когда-то в изумительной «АБВГДейке» Семен Фарада, «хорошенько задуматься», то можно обнаружить и свои собственные магнитики, притягательная сила которых не ослабевает с годами.
Обратили внимание: у нас появилась хорошая, можно сказать, почти европейская традиция. Если позволяют возможности, и мы вдруг не меняем круто место жительства, то наши дети идут в те же школы, что ходили и мы. А потом ходят дети детей. И может быть, пойдут по этим коридорам и следующие поколения…
Я подсчитал вчера: в одну и ту же школу пошел уже шестой человек из моей семьи. Конечно, не Гарвард и не Оксфорд. Провинциальная хорошая школа. Где все знаешь. И где многие знают тебя. Особенно тут, в густой родительской толпе.
И, может быть, все дело в том, что первое сентября еще и — день встреч. Вот в толпе мелькает знакомое лицо — Виктор. Мы познакомились бездну лет назад, когда он был секретарем сельского райкома комсомола, а я — корреспондентом молодежной газеты. Потом его перевели в Тюмень, в первый класс наши дети пошли вместе. Кого-то он привел сегодня? Внука или внучку, из-за толпы и не разглядишь. А вон та, в светлой куртке и джинсах, седые кудряшки на лбу — когда-то с нею ходили по одним коридорам. Валя — она работала в школьном отделе обкома, а в давние годы и наша молодежка, и весь обком умещались в одном коридоре в правом крыле обкома партии — первый этаж.
Тут кто-то трогает за плечо -совсем пожилой и лысый. Вглядывается и спрашивает: «Тебя, кажется, зовут… Герольд?» «Рафаэль», — поправляю автоматически. «Точно! — восклицает он. — А я — Волчок!»
… Володя. Володя Волчок, был такой известный бригадир на строительстве дороги Тюмень-Сургут-Уренгой. Сколько же мы не виделись — тридцать лет… Шесть лет назад вышел на пенсию, переехал в Тюмень. Вот внука привел в «нашу школу».
А этого высокого, да что там -громадного! — я знаю. В первом классе, где училась когда-то моя старшая дочь, были два Димы, самые высокие. Только один тонкий, другой — толстый. Этот громадина был тонкий. Сегодня привел в свою школу сына. Хвалится: «У меня уже четверо. Старший, Егор, такой же, как я, помните?» Дима подзывает высокого, тонкого, как карандаш, юношу. И показывает остальных — первоклассника, еще дочку, детсадовского возраста. Четвертую, ее зовут Злата, димина жена принесла в «кенгуру». Так, кажется, называется на нынешнем сленге нагрудная сумка для переноски младенцев.
И еще встречи, узнавания и воспоминания. Словно не школьный двор, где мы стоим, а какой-то космический перекресток, место встреч с собственным прошлым, где вчера смешивается с сегодня, а завтра — звенит голосами и даже немножко путается под ногами.
Неужели, думаю я, даже время не властно над школьным двором? Хотя нет, перемены видны невооруженным глазом. Патрули ГИБДД на подходе к школе. Турникет в вестибюле. Извините, двадцать первый век.
А все-таки, скажите, зачем мы первого сентября приходим к школьным дверям? Только для того, чтобы проводить ребенка в первый (в пятый, в одиннадцатый — нужное подчеркнуть) класс?