Сладкий-сладкий вкус языка
Доктор филологических наук, профессор Леонид Вараксин не знает точного происхождения своей фамилии.
Его предки жили в Рязанской губернии: там водится маленькая птичка варакушка. Возможно, красивая фамилия произошла именно от имени пернатого существа…
— Есть еще просторечное слово — варакать. «Чего это ты тут наваракал?» — говорят неграмотным людям. Видимо, кто-то из моих предков писал плохо, — смеется Леонид Анатольевич.
— Вы, наверное, исправили все ошибки за своих предков?
— Не знаю… Русский язык такой необъятный! — задумчиво отвечает профессор.
Леонид Анатольевич 48 лет преподавал русский язык в Тюменском государственном университете. Одиннадцать аспирантов защитили у него диссертации, пять из них сейчас работают на кафедре русского языка и литературы ТГУ.
— Хорошую я себе замену подготовил. Жаль, что молодых людей нет. Когда в 1963 году начал преподавать, на кафедре шесть мужчин работали. Потом кто-то уехал, кто-то умер. А я один остался…
Я люблю преподавать! Особенно, если студенты заинтересованы. А если человек сидит передо мной с каменным лицом, разве хочется с ним работать? Сейчас все реже в университет поступают трудолюбивые студенты…
— Думаете, каждого из тех, кто приходит на пару, можно научить русскому языку?
— Конечно! Только если он сам того хочет. Надо быть любопытным человеком. Заинтересовать должна сама материя, дух языка… Ведь русский — это язык нации, на нем разговаривали наши предки!
А сейчас никто русский язык не изучает: все готовятся к ЕГЭ. Этот единый государственный экзамен — такое же несчастье для нас, как и Октябрьский переворот. Какая разница школьнику, почему препятствие пишется через «е»? Главное, просто отметить правильный вариант в тесте.
— А если у человека просто… хороший слух?
— Наверное, вы имеете в виду лингвистический слух или, по-другому, чутье языка? Действительно, есть такие люди, которые не знают правил, но пишут и говорят грамотно. Им повезло…
— Что же делать невезучим?
— Читать! Каждый день, можно даже вслух. Не для того, чтобы натренировать речь. Надо проникнуться в ткань, почувствовать аромат языка! Кто много читает, тот не ошибается.
Я всегда говорю студентам, чтобы читали классику: Тургенева, Куприна, Чехова… Мой любимый прозаик — Паустовский, постоянно его перечитываю, и каждый раз открываю что-то новое для себя. А вот — мой любимый поэт…
Леонид Анатольевич показывает на плакат с изображением Владимира Высоцкого. Профессор достает из шкафа сборник стихов барда, бережно перелистывает страницы и начинает читать:
В желтой жаркой Африке,
В центральной ее части,
Как-то вдруг, вне графика,
Случилося несчастье.
Слон сказал, не разобрав:
— Видно быть потопу!..
— В общем так:
Один Жираф
Влюбился в Антилопу…
— А у вас с рождения есть чутье языка, о котором вы говорите? — скромно спрашиваю я.
— Думаю, да… Уроки русского языка были для меня праздником. С самого первого класса, с самого первого дня полюбил язык. Слова, предложения, звуки… Мне повезло с учительницей. Добрая Таисия Дмитриевна Велижанина… Я и студентов к ней на практику водил.
Вот математика и физика давались с трудом, но троек не было. На русский и литературу я тратил мало времени, потому что предметы давались легко. Поэтому дольше трудился над примерами, формулами…
— Любовь к книгам тоже родилась в детстве?
— Хм… Помню, после шестого класса я отправился в деревню к тетке в Омскую область. Она дала мне ключ от шкафов местной библиотеки. Я там закрылся: читал Тургенева, Некрасова, Герцена. Вернулся домой другим человеком… Если не читать, не ощутишь сладкий вкус языка.
— А правила? Разве возможно их все запомнить?
— Надо иметь подготовленную память. Как в портфеле, все лежит в отдельном кармане: это для карандашей, для тетрадей. Так и в голове нужно все распределить по полочкам: это орфография, это — орфоэпия, а здесь — синтаксис.
Обернитесь: все полки заставлены словарями. Это единственное, на что мне не жаль денег. Я советую студентам покупать словари, но для них 120 рублей — дорого. Зато на помаду, одежду они найдут. А книга бы прослужила им много лет…
Вот посмотрите, есть у меня и такой словарь, — Вараксин протягивает мне словарь воровских слов и выражений. — Употреблять эти фразы в жизни не надо, но как лингвист я должен их знать. В нашем языке много всего интересного, он бездонный, бесконечный.
— Да, наверное, поэтому некоторые так безжалостно его коверкают…
— Однажды в автобусе услышал: «Шурка, у нас на работе такая холодина. У нас бройлер ремонтируют». Я сделал им замечание: холодина — слово мужского рода. А бройлер — это курица. Надо было сказать: «На работе такой холодина: бойлер ремонтируют»… Женщина махнула рукой. Можно вежливо исправить человека. Но не каждый услышит…
— Грамотный человек — редкость?
— Когда человек говорит правильно, это не замечается. Это как пить холодную воду из бутылки. А когда тебе дадут грязную из водопровода, ты сразу почувствуешь противный вкус во рту…
— В воскресенье у вас юбилей…
— 75 лет. Увы… Больно много, — улыбается Вараксин. — Я не думал, что доживу до таких лет. Проводил многих друзей, приятелей… умерла первая жена…
В конце нашей беседы профессор показал мне свою кандидатскую работу 1996 года. Толстая книга, набранная на печатной машинке. На ее создание ушло 15 лет. Вараксин изучал глаголы, свою любимую часть речи. Емкую, динамичную…
— А есть у вас любимый глагол?
— Работать, — улыбнулся мне профессор.
***
фото: Леонид Анатольевич Вараксин.