Генерал Богинский рассказывает…
Когда мы договаривались с Михаилом Богинским об интервью, он еще исполнял обязанности руководителя следственного управления Следственного комитета РФ по Тюменской области. Но накануне встречи президент России Дмитрий Медведев легким росчерком в своем указе убрал из названия должности генерал-майора юстиции Богинского приписку «и.о.»
— Скажите, Михаил Вячеславович, что-нибудь изменилось после нового назначения? Может быть, почувствовали большую ответственность, возложенную на вас? Может, нагрузки прибавилось?
— Назначение на должность — это большое доверие, оказанное мне руководством страны. Но и до этого ответственность и нагрузка были большими. Не изменились они и сейчас.
А объем работы для следственного управления увеличился не с момента моего назначения, а с того времени, когда Следственный комитет РФ отделился от прокуратуры и стал самостоятельным органом, напрямую подчиняющимся президенту. С 15 января 2011 года к тем категориям уголовных дел, расследованием которых мы занимались традиционно: убийства, изнасилования, преступления коррупционного характера, преступления, совершенные против представителей власти, добавились дела о налоговых преступлениях. Кроме того, со следующего года Следственный комитет России будет осуществлять расследование всех тяжких и особо тяжких преступлений, совершенных несовершеннолетними и в отношении них. Для нашей области это порядка 600-700 преступлений в год…
— Однако в этом цейтноте вы находите время общаться с народом. В последнее время Следственный комитет стал более открыт для общественности. Вы и ваши подчиненные — руководители следственных отделов, часто проводите личные встречи, приглашаете на них горожан — с жалобами, заявлениями, предложениями…
— Действительно, раньше попасть на личный прием ко мне было немного сложнее. Сначала заявитель приходил со своим вопросом в территориальное подразделение, его жалобу рассматривал руководитель на месте, затем вопрос прорабатывал куратор этого подразделения в центральном аппарате. И только получив ответ от них, гражданин мог прийти с обжалованием решения ко мне. Но не так давно председатель Следственного комитета России подписал приказ о новом порядке приема граждан. Теперь ко мне на встречу может попасть любой желающий. Еженедельно я провожу встречи в территориальных подразделениях.
— С чем это связано — необходимость такого тесного контакта действительно назрела?
— Связано это с событиями в станице Кущевской. Вспомните, сколько обращений и жалоб было после того громкого убийства! Люди шли в следственные органы толпами, рассказывая, какой произвол творится вокруг них… Поэтому и было принято решение вести с гражданами открытый и доверительный диалог.
— С какими вопросами приходят к руководителю следственного управления тюменцы?
— Если честно, ровно половина горожан обращается ко мне с вопросами, решение которых — не в моей компетенции. Часто приходят с жалобами на некачественное расследование преступлений, которыми занимаются другие правоохранительные органы. Приходится объяснять, что по закону мы не обладаем никакими надзорными функциями. Надзор остался за прокурором. Прокурор контролирует, в том числе и нас. Обывателю, конечно, трудно сразу разобраться во всех этих нюансах. Поэтому я стараюсь помочь любому обратившемуся — если требуется, перенаправлю его туда, где смогут решить его проблему.
А если вернуться к тем вопросам, которыми занимаемся мы, то чаще они касаются обжалований принятых решений об отказе в возбуждении уголовных дел. Обращаются потерпевшие, которые считают, что следователь незаконно отказал в возбуждении уголовного дела против их обидчика. По каждому такому заявлению наши сотрудники проводят тщательную проверку, и уже по ее результатам выносится решение. Но я должен сказать, что ни по одному такому заявлению в последующем не было возбуждено уголовное дело. Обычно первоначальное решение следователя подтверждается.
Другая категория обращений — это жалобы на некорректное поведение сотрудников следственного управления. Часто по этому поводу обращаются родственники погибших, которые считают, что к ответственности привлечены не все лица, которые должны быть наказаны. Случается, что приходят и родственники осужденных, подозреваемых… Тоже просят справедливости. Что и говорить, преступление — это всегда две стороны. Это всегда чьи-то поломанные судьбы, трагедия…
— А есть ли у современного следователя возможность проникнуться каждой такой трагедией? Откуда взять столько душевного ресурса?
— В том-то и загвоздка. Это только в фильмах показывают, как следователь целыми месяцами вычисляет одного преступника, целиком и полностью вживается в ситуацию… В реальности так практически не бывает: сейчас у каждого следователя находится в пять-шесть уголовных дел и по 20-25 проверок по сообщениям о преступлениях. И не может быть такого, что сегодня он занимается одним делом или материалом, а завтра — другим. Приходится планировать свой день так, чтобы успеть уделить внимание каждому. Прибавьте сюда выездную и бумажную работу, а еще ненормированный график. Бывает, что следователь уезжает с работы в десять часов вечера, а в час ночи его уже будят — нужно ехать на вызов. Не удивительно, что многие просто не выдерживают такой нагрузки — уходят.
— Все чаще приходится общаться с молодыми следователями…
— Да, штат сотрудников часто обновляется, но это тенденция общая, не только следственных органов. Жалко, конечно, что уходят учителя, но у молодых — большой потенциал. За три года службы следователь набирает достаточный опыт — с такой-то насыщенной работой.
— А было, что ваши сотрудники жаловались на слишком навязчивых граждан?
— Нет, не было. Это их профессия — находить подход к любому человеку без посторонней помощи.
— Часто, наверное, случаются такие ситуации: звонят следователю среди ночи — называют адрес, говорят, что там найден неопознанный труп, нужно ехать. Как не сойти с ума, пока добираешься до места преступления — а вдруг несчастье с кем-то из знакомых?
— Без нервных стрессов не обходится, но приходится привыкать к смерти — без этого не обойтись. Это не значит, что следователь черствеет, просто начинает воспринимать свою работу как настоящий профессионал.
Но нужно отметить, что сейчас в нашем городе криминальная обстановка не такая напряженная, как была, например, в начале 90-х годов. Вот тогда-то причин переживать было больше, насмотрелись… В то время я и сам работал следователем: за день приходилось выезжать на несколько убийств…
***
фото: Михаил Богинский