Незабытое старое
Вчера было 19 августа. Разрешите напомнить, что это за день. ГКЧП. Арест президента Горбачева в Форосе. Танки Таманской дивизии на улицах Москвы. Оборона Белого дома. Обращение президента Ельцина «К гражданам России». Начало конца сверхдержавы по имени Советский Союз…
Потом путч провалился, составные части — свободные республики «нерушимого Союза» — побежали в разные стороны.
Вы замечали, что у нас имеет место несколько двойственное отношение к событиям августа 1991 года?
С одной стороны, над нашими головами по-прежнему развевается триколор, и 22 августа страна опять станет отмечать День российского флага.
А с другой, в официальных и обыденных речах все чаще мне слышится какая-то имперская тоска по прошлому.
… Когда мы были большими. Когда мы делали ракеты, перекрывали Енисей. Когда по радио звучали исключительно добрые вести. Когда был Советский Союз с его двадцатью двумя миллионами квадратных километров, с «нашим Крымом», «нашей Прибалтикой» и «нашей Грузией». Когда печатались книги Шолохова и Георгия Маркова, а Солженицын, Аксенов, Бродский и прочие отщепенцы «клеветали про нас на заокеанские деньги». Когда наши военные противостояли империалистам на Кубе и западном берегу Суэцкого канала, в Анголе и Вьетнаме. Когда нас, если не все, то очень многие, боялись. Или, как предпочитали тогда говорить, уважали.
И получается, что мы, так сказать, сидим на двух стульях. Вроде бы строим новое демократическое государство. Говорим о гражданских свободах. И — с ностальгией говорим о тоталитарном прошлом. А «всенародным голосованием» едва-едва не утверждаем величайшим гением и символом страны на все времена и народы величайшего же тирана.
Особенно странно звучит этот пиетет по отношению к не устоявшему на ногах и осыпавшемуся от первого ветерка свободы Советскому Союзу в устах не последовательных коммунистов (для них-то это нормально), а совсем наоборот: те, кто за прошедшие восемнадцать лет стал всем . Стал депутатом, политиком, успешно продвигается по служебной лестнице, в том числе и на высоком уровне.
Логики в этой ностальгии не видится никакой. А наоборот — нет даже элементарной благодарности к людям, событиям и времени, которые выдвинули новых сильных мира сего. Отчего так? От характерного для человечества в целом неумения быть благодарным? Или от уверенности, что и при прежнем строе нынешние скорбящие о прошлом не остались бы незамеченными?
Ну, предположим, что Ельцин бы продолжал идти путем генсеков, если бы не его эмоциональный взрыв 1987 года. А многие в традиционную схему советской карьеры, по-моему, не укладываются.
И уж тем более нынешние богатеи, которые при прежнем «прижиме», как говаривал один из литературных героев, не стали бы ни хозяевами банков, ни владельцами многосотметровых апартаментов и загородных поместий, ни даже министрами обороны. Прорабы остались бы прорабами. Офицеры — офицерами. Юристы — юристами. Преподаватели вузов — в лучшем случае, ректорами. Процесс пошел так, как он пошел. И надо ли вздыхать с грустинкой: «Ах, где же прошлогодний снег?» тому, кто согрет ласковым солнцем нового времени?
В чем же причина демонстрируемой грусти? Может быть, в том, что поиски новой национальной идеи не вытанцовываются? Что четких контуров будущего государства разглядеть пока не удается? Прошлое, когда все были молоды, когда полузапрещенный «Пинк Флойд» радовал даже на рентгеновской пленке, когда вода была мокрее, это прошлое так ясно помнится, что хочешь не хочешь, а начинаешь петь по утрам: «Боже, царя храни.» Ой, извините, «Союз нерушимый республик свободных…» Тем более что и мелодия вечна.