Отец принес яблоко и сказал: «Рисуй!»
— Юрий Юдин, — говорит большинство молодых тюменских художников, когда слышит вопрос о том, кто является для них авторитетом.
И, как правило, добавляют, что хотели бы поучиться у признанного живописца и графика, или хотя бы получить совет, да вот только неловко отвлекать мастера от работы. Да и вообще — не принято такое в среде художников!
Действительно «не принято»? Или, несмотря на то, что художники давно не берут на работу подмастерьев и не принимают на обучение подростков, как это было принято, например, в XVII веке, получить дельный совет -это вполне реально?
НАСТАВНИКИ И УЧЕНИКИ
О наставничестве и творчестве мы решили поговорить с самим Юдиным. Сидя на диване в своей мастерской (месте удивительно уютном, обжитом, где хочется погостить подольше) он отвечает на наши вопросы кратко и по делу.
— Юрий Дмитриевич, когда и как вы сами начали рисовать? Откуда это пришло?
— Пришло, наверное, от отца Дмитрия Васильевича. Мне было лет пять, когда он купил мне большой альбом и карандаши. Поставил стакан, положил яблоко на стол. Сказал: «Рисуй!»
Когда я пошел в школу, он отдал меня в изостудию Дворца пионеров, я там занимался. Потом, в пятом-шестом классах, когда я стал оболтусом, на некоторое время перестал ее посещать…
— А вам самому хотелось рисовать?
— Я теперь уже не помню. Наверное. Ну, а потом, когда поступил в Свердловское художественное училище в 1967 году, все определилось. Вернулся сюда, стал художником-оформителем, участвовал в молодежных выставках, вступил в Союз художников. Вот и все (смеется). Так и работаю.
— А портретов отца вы не писали?
— Нет, как-то не пришлось. Он не настаивал, я и не собрался.
— Мне рассказывали, что однажды он купил два этюдника и вывозил вас за город, писать пейзажи. И сам писал?
— Да, было такое. На этюды вывозил. Сам он предпочитал делать копии с известных картин. Шишкин ему нравился. Вообще, отец человек деятельный, фронтовик! Организовал в свое время несколько (насчитали в итоге три) музеев или комнат боевой славы в разных школах города. Были ведь годы, когда о ветеранах не вспоминали, а он — один из первых, кто стал собирать коллекцию разных предметов с полей сражений: осколки, обмундирование. и документы разные.
Это все в комнатах славы хранилось. Был отец и председателем совета ветеранов Ленинского округа.
Юрий Дмитриевич однозначно не отвечает на вопрос о том, можно ли считать его отца наставником. Да и нужно ли? И так понятно, что в судьбе художника отец сыграл одну из ведущих ролей. А сам Юдин со временем стал примером для других, более молодых авторов.
— К вам в мастерскую молодежь заглядывает?
— Приходят студенты из академии искусств, дети из детских художественных школ, была даже группа библиотекарей. Обычно не больше десяти человек. Показываю им работы, разговариваем.
— Но это ведь, наверное, посещения, которые предусматривает программа их занятий? А появлялось на пороге молодое дарование с просьбой оценить его работы, дать совет?
— Это — единичные случаи, как-то не приходят.
— А можно?
— Можно, почему нет? Приходят иногда художники (но начинающими их назвать вряд ли можно, несмотря на молодость, они уже состоят в Союзе), приносят готовые работы. Смотрим, обсуждаем. Учеников, конечно, не беру, просто потому, что не настолько я состоятельный человек, чтобы ученика на работу принимать. Ведь раньше мастера без учеников и подмастерьев не обходились, потому что заказов у них было много. Одному такую работу не сделать, помощники нужны. А я сам справляюсь, и холсты свои, например, сам грунтую, другому не доверю. Потому что так привык.
А вообще, разговариваем с посетителями о разных вещах, интересно! Когда на улице дождь, я почти всегда в мастерской и для общения открыт.
Юрий Дмитриевич, кстати, считает, что «в глубинке» мастера и художники начинающие общаются больше, чем в столице. Я припоминаю, что молодое поколение нашего Союза художников (а это девушки, которым нет еще и 30 лет) действительно говорит о том, что в столице удивляются тому, что их так рано приняли в Союз, в ряды взрослых, нашедших себя мастеров.
ВДОГОНКУ СТАРОЙ ТЮМЕНИ
— Над чем вы сейчас работаете? — не могу не спросить напоследок.
Юрий Дмитриевич оживляется, принимается одну за другой помещать в «демонстрационную раму» полотна, натянутые на деревянные подрамники (фотокор Анна Пшеничникова при этом сетует, что газета у нас черно-белая, и неповторимого «юдинского» цвета снимки не отразят). Юрий Дмитриевич, впрочем, на вопрос о цвете чаще всего отвечает, что «погода тогда такая была», вот и цвет соответствующий. Как о фотографии.
На полотнах — Тюмень, в основном ее заречная часть. Прозрачно-весенняя улица Береговая с ее деревянными домиками и сараями и призрачными силуэтами храмов. А еще притихшее перед грозой озеро Андреевское, первый снег, последний лед. Много картин.
— Что это — последние островки старой Тюмени?
— Да. Уходит ведь, — печально говорит Юдин.
— Так уходить начала уже лет десять назад. Почему же пишете только теперь?
— И тогда писал! Правда, иначе. Художник показывает на одно из полотен, что украшают стены мастерской. Не узнать работу Юдина невозможно: его цвета, его манера. Тюмень, но не промозгло-грязная, какой ее часто изображают, а словно немного сказочная. Здесь же и вовсе удивительные работы, выполненные в технике монотипия (вид печатной графики, который заключается в нанесении красок кистью от руки на гладкую поверхность — металл, стекло, пластик).
— Вы пишете с натуры? А люди на улицах подходят, когда вы работаете? Что говорят?
— Об этом уже книгу писать можно. Вот, к примеру, писал я пустырь, заросший высокой сухой травой. Вокруг домики деревянные, банька. Вдруг из зарослей появляется человек: испуганно так подходит и спрашивает, не из налоговой ли я. Нет, говорю, я художник, пейзаж пишу. Он походил вокруг, посмотрел, снова уточняет: не работник ли я налоговой инспекции? Ушел, потом вернулся с телефоном в руке. Можно, говорит, я вас сфотографирую? Фотографируйте, жалко разве? Почему-то налоговой боялся (смеется).
А вообще, часто люди подходят, смотрят. Хвалят, иногда спрашивают, не пишу ли я портретов. А иногда и рассказывают о том, что сами в юности рисовали, да потом почему-то перестали.
На пороге мастерской в это время появляется. нет, не начинающий художник, а поклонник творчества Юдина по имени Дмитрий. Пришел забрать купленную недавно картину.
— Вы обязательно напишите, что Юрий Дмитриевич всегда своим посетителям уделяет много времени! — сказал он. — Я массу интересного узнаю из разговоров с ним.
И мне подумалось: может институт наставничества не умер, а просто мы перестали искать учителей?
***
фото: Юрий Юдин; внизу — рабочее место художника; шляпа, японские свитки и репродукция известной картины Пинтуриккио «Мальчик в голубом», которые вдохновляют мастера