Есть ли жизнь за сценой
Оригинальную экскурсию предложил тюменский драмтеатр журналистам — знакомство с производственными цехами.
Вчера состоялся условный «круглый стол», где собрались работники театра и пресса. Условный, потому что за столом как раз никто не сидел, все сначала расположились в зрительном зале. Причем вошли в него не с парадного входа, а пройдя через сцену, заставленную декорациями. Театральные работники не стали прятать текущего творческого процесса, напротив, показали его «лицом»: актеры свободно обсуждали за кулисами репетицию, кто-то отдыхал, примостившись на стуле, кто-то выяснял, нужно ли ему принимать участие в танцевальном эпизоде.
— Мы хотим, чтобы вы ближе познакомились с тем, что происходит за сценой, — сказал для начала директор Владимир Коревицкий. — Надеемся, что это поможет представить внутреннюю жизнь театра. Поэтому пойдемте прямо в цеха!
Принимающая сторона провела экскурсию без изнуряющего официоза, почти по-домашнему. Директор, главный художник Алексей Паненков и режиссер Александр Горбань с удовольствием показывали свои владения, знакомили журналистов с работниками производственных цехов. Мы, правда, некоторых из них знаем и сами. Например, Вячеслава Шабалина — руководителя слесарно-токарного цеха и мастера на все руки. Именно в этот цех сначала попали журналисты.
Eще не забылась мастерская Вячеслава Анатольевича на внутреннем дворе старого театра, наполненная всевозможными удивительными вещами: рядами пустых бутылок разного размера и форм, настенными часами и смешными масками. Часть этих вещей (теперь уже практически экспонатов) перекочевала в новый цех — большой, но уже обжитый мастерами. Они расставлены в отгороженном закутке, где рабочие устраивают себе небольшую передышку, пьют чай.
Остальная часть помещения наполнена металлическими конструкциями, которые «варят» для спектакля, который ставит Александр Горбань, «За двумя зайцами». Здесь эту основу для декораций так и называют: «для Горбаня».
Некоторые работы проводятся на заднем дворе, перед входом в цех: сюда выносят декорации особо крупных размеров.
— Вот это для новой постановки, — показывает Алексей Паненков на ряд бутафорских уличных фонарей образца начала прошлого века. — Почти все конструкции удобно разбираются и составляются к стенке, если они в данный момент не нужны. Перевозить их удобно.
Что касается перевозки, то директор добавляет, что в распоряжении театра есть 16-метровая фура, автобус, микроавтобус и «тягач». Автопарк собираются пополнить.
— Вот они, наши золотые руки! — восклицает режиссер Горбань, когда мы попадаем в столярный цех, где, конечно же, пахнет деревом, где аккуратно сметена по углам стружка, а у стен стоят новенькие декорации.
— Все это и то, что делают в слесарно-токарном цехе, называется основой, — говорит главный художник. — Потом основа попадает в декорационный цех, где наши мастерицы доводят ее до ума. Оклеивают пенопластом, красят, обшивают тканью — словом, делают конфетку.
В столярном цехе есть склад для дерева, туда ведет противопожарная дверь из металла. За ней — уложенные штабелями деревянные бруски и листовая фанера.
Все перечисленные цеха расположены в отдельном здании, на заднем дворе большого театрального здания. Здесь же склад металла, резервная электрическая подстанция и гараж. Остальные производственные службы расположены в самом здании театра — декоративный и швейный цеха.
В декоративном Паненков чувствует себя как дома. Сразу представляет заведующую цехом Нарине Манвелян, которая по просьбе журналистов показывает «недоделки» — недошитого «черного дохлого кота», шляпы, богатырский шлем. Между тем, Владимир Коревицкий предлагает обратить внимание на накрытый бутафорский стол.
— Полная иллюзия! — говорит он. — Только запаха не хватает. А сидя в зрительном зале, бутафорскую еду невозможно отличить от настоящей.
Журналисты, рассматривая наполнение декорационного цеха (а было на что посмотреть, как будто попадаешь на фабрику игрушек и галерею искусства одновременно), нашли еще один накрытый стол и приняли настоящую селедку за бутафорскую. Только по запаху и отличили.
А работникам швейного цеха отвлекаться на разговоры некогда. Столы со швейными машинами заняты, закройщики смущенно вертят в руках свои лекала, предлагают посмотреть коллекцию пуговиц, которую высыпают из матерчатого мешочка. Директор шутливо рекламирует работу портних, говорит о том, что в театре могут сшить любой костюм, хоть карнавальный, и любое платье, хоть бальное. Дескать, обращайтесь, качество гарантирую. Кто-то из журналистов даже берет у одной из портних телефончик.
… После такой прогулки театр и в самом деле кажется уютнее и ближе. Глядя, как по двору вальяжно, не пугаясь людей, идет серая кошка, я поняла, что «театральное население» действительно обжило новое здание, адаптировало его к себе. Даже животными обзавелось. Что за внешним блеском и лоском здания — все те же знакомые люди.
Правда, жаль, что подобные встречи всегда проходят в быстром ритме, когда не успеваешь толком поговорить, и время от времени звучит слово «лимит». Но мы сюда еще обязательно вернемся.
***
фото: режиссер Александр Горбань (слева) и руководитель слесарно-токарного цеха Вячеслав Шабалин; бутафорские щит и клинок; театральное закулисье в «Зазеркалье»; швея Людмила Антипина