Музыкант в бою был санитаром
368-я Печенгская Краснознаменная стрелковая дивизия начала формироваться в Тюмени осенью 1941 года. И шестнадцатилетний Сережа Соловьев решил добровольно к ней присоединиться…
Мальчика сразу взяли в музыкальный взвод — окончив музыкальный кружок при клубе «Водников», он неплохо играл на духовых и ударных инструментах.
Вот так и двинулась дивизия вперед — и с музыкой. А впереди ее уже ждала оборона юго-восточного побережья Онежского озера, напряженные бои, вылазки разведчиков и снайперов на Оштинском рубеже…
Более 400 деревенек и городов освободила дивизия в Вологодской и Ленинградской областях, в Карелии. Приняла участие в освобождении заполярного порта Петсамо (Печенга) и норвежского города Киркенес… За что и получила награды Родины — орден Красного Знамени и наименование «Печенгская».
Весь путь родной дивизии солдат Соловьев — музыкант, санитар, обладатель двух медалей «За отвагу», участник парада Победы, а после — преподаватель физики — помнит хорошо. Но самые яркие воспоминания — это апрель 1942 года, деревня Ошта, где он принял свой первый бой.
— Музыкантов тоже отправляли в бой, и мы «меняли квалификацию», — рассказывает Соловьев. — Я был ротным санитаром. Дело это нелегкое. Ведь раненого на носилках по траншее не вытащить. Нести на шинели — неудобно, она за все цепляется. А вот на плащ-палатке — можно. Она гладкая и скользит легко… Наша задача — дотащить раненого до первого медпункта, а там уже разберутся, что с ним делать.
Первый свой санитарный опыт я приобрел в Оште. На поле боя под высокой сосной лежал наш раненый санинструктор. Мы с товарищем к сосне побежали. Тут пулемет вражеский давай стрелять. Так что у нас сразу всю романтику вышибло! Пришлось ползти, да по очереди выглядывать, — где сосна-то? Когда доползли, увидели — у раненого осколок в ноге. Мы ему жгут наложили. Осколок вытащили. Ногу перевязали… Так вот и начали свой санитарный путь, — смеется Сергей Александрович. — Помню, медсестра одна говорила: «Раненого, что сильно стонет и ругается, не спешите нести. Раз ругается — жить будет. А вот тех, кто молчит, — тащите скорее!»
Сергей Александрович говорит, что первых раненых они еще помнили, а потом со счету сбились — слишком много их было. После боя ребята возвращались к привычному и любимому — в музыкальный взвод. Соловьев вновь играл на трубе — марши, вальс… А однажды вечером громко, душевно завел на баяне «Катюшу». Враг услышал веселую мелодию и открыл огонь. Но наши «катюши» дали им достойный отпор, словно говоря: «С песней мы сильнее!»
— Когда полетели в нашу сторону снаряды, мы поспешили в укрытие… Вернулся, когда все утихло, — инструмента нет нигде. Видать, его снарядом разорвало… Вот до сих пор на «Катюшу» обижаюсь. Хотя не раз еще приходилось ее играть…
Когда война кончилась, Соловьева с другими ребятами из ансамбля отправили в Москву на Парад Победы. Готовились к нему долго, каждый день репетировали. Правда, и Москву посмотреть успели, в метро покатались… А потом был сам Парад. Музыканты тоже шли в колонне, для этого и шаг армейский выучили.
— После войны я еще два года служил — в ансамбле Беломорского военного округа. Там пели артисты из Москвы и Ленинграда. А потом они демобилизовались, некому стало петь… Тогда Евгений Соколов, художественный руководитель ансамбля, поехал набирать артистов по разным армейским ансамблям. А я ему тогда, кажется, как раз «Катюшу» исполнил. Он меня и взял. И я стал певцом и баянистом… Все «Смуглянку» пел.
В том же ансамбле я познакомился со своей будущей женой -Верой Александровной. Она танцовщицей была, вскоре балетмейстером стала. С ее танцами мы даже в Москве выступали на ВДНХ.
А когда я ее в Тюмень привез, у нас здесь ничего не было. Все надо было начинать с нуля. Руководил хором педагогического института. Потом сам в этот институт решил поступить. Получил тройку по геометрии, но все же поступил… Первое полугодие смотрел на доску, как баран на новые ворота. Зато в следующие пять за хорошую учебу получал Сталинскую стипендию. Прошло время — и сам стал преподавать физику и основы производства…
Сергей Александрович никогда не оставлял музыку. Продолжал играть на баяне, петь. Сын Александр пошел по его стопам. Он, как и отец, хорошо играет на баяне и, как мать, прекрасно танцует. Александр часто приезжает к отцу, а когда он узнал, что мы собираемся делать с Сергеем Александровичем газетный очерк, сказал с долей шутки: «Отец! Неужели ты все еще не навоевался?»
На что Соловьев-старший рассмеялся и ответил: «Еще повоюем!» А потом взял в руки трубу, повертел в руках и сказал: «Почти на такой же я играл на Параде Победы. Помню, какой радостной была для нас та музыка!»
***
фото: Сергей Александрович Соловьев.