От картины до фильма
Где рождаются картины? Откуда приходят стихи? Насколько взаимосвязаны эти способы самовыражения — живопись и поэзия?
В воскресенье по телеканалу «Культура» демонстрировали телеспектакль «Алтарь Иеронима Босха», снятый в 1989 году тюменской студией «Регион-Тюмень» и вошедший в «Золотой фонд» нашей телекомпании. Живопись, поэзия и актерская игра здесь слились воедино, рождая несколько пересекающихся ассоциативных рядов.
Если начать распутывать клубок ассоциаций, то окажется, что история, которая легла в основу сюжета, начинается в момент создания голландским художником средневековья Босхом триптиха «Сад земных наслаждений».
Босх изобразил Землю на третий день творения. Первые очертания суши. Рождение человека. Волшебный «сад любви», наполненный множеством фигурок мужчин и женщин. Ад… Многосюжетность, детальность полотна дала плодородную почву для тщательных исследований, которыми искусствоведы занимаются и теперь.
Вторая ниточка, за которую нужно дернуть, чтобы распутать ассоциативный клубок, — поэма «Алтарь Иеронима Босха», написанная польским поэтом Альфредом Гольдом. Это его словами говорят персонажи телеспектакля, его мыслями они думают. Гольд- поэт, публицист, член Союза журналистов, Союза российских писателей, с 1971 по 1988 годы работавший на севере Тюменской области.
Старшее поколение, наверное, помнит его как спецкора Салехардского радио, заместителя редактора газеты «Трасса». Он был свидетелем и участником освоения трех газовых месторождений
— Медвежьего, Уренгойского и Ямбургского. Автор уникальной книги о первопроходцах Севера
— «Медвежье: имена и судьбы». Впрочем, среди трудов Альфреда Генриховича были и такие, которые остались не то чтобы незамеченными на фоне других, а, скорее, оказались своим временем не востребованы. Поэма «Алтарь Иеронима Босха», которая рассказывает о том, что предположительно мог переживать художник во время работы над полотном, чем жить и о чем думать, выбивалась из общей массы рождавшейся в те дни поэзии. Она вызывала искренние переживания у слушателей, однако опубликовать ее возможности так и не появилось. Свидетели тех дней рассказывают, что поэма, наполненная мировоззренческим, отчасти даже мистическим смыслом, вряд ли могла быть напечатанной и, тем более, прочитанной многими. Неизданной осталась не только эта поэма. На свет так и не появилась книга «Сестра-ирония», написанная в 1986 году. О ней говорили «не ко времени, слишком много недоумения и горечи», но Гольд писал о том, что видел вокруг себя. Сегодняшним «буквоедам» повезло больше: есть Интернет, где можно найти и эту книгу Альфреда Гольда, и некоторые другие.
Третий «хвостик» клубка — это телеспектакль, для которого и картина Босха, и поэма Гольда стали в равной степени основами.
Режиссер спектакля — Светлана Стоянова, операторы — Юрий Киселев и Геннадий Исаков. Звукорежиссер — Галина Севрюгина.
Альфред Гольд появляется в фильме только раз, в самом начале. Он словно представляет свою работу, и дальше, когда слова поэмы произносят уже актеры, слышишь их словно через автора. Хотя те, кто был свидетелем, как читал поэму сам Гольд, утверждают, что актерская сценическая речь от эмоционального, чуть резкого авторского прочтения отличается разительно.
Надо признать, что образы, созданные актерами, угадываются не сразу. Босха, которого мы привыкли видеть на картинах, и Босха, которого сыграл актер Владимир Сизов, роднит разве что шапочка с отогнутыми полями. Но со временем Сизову все же начинаешь верить. Может, операторская работа, не содержащая особых изысков, добавляет достоверности. Может, трогает своей настоящей силой сам текст поэмы. А может, трагичная чудаковатость тюменского Босха вовсе не случайна, и именно ею он и завоевывает доверие.
Как бы то ни было, к финалу спектакля начинаешь угадывать, что и Босх, и Гольд, и Стоянова, которая увидела в картинах и стихах именно эти кадры, — все делают одно и то же. Рассказывают о том, где, а главное, почему, рождаются стихи и картины.