Финка Анатолия Губкина

Толя Губкин родился в селе Ярково Тюменской области. Как и все мальчишки, он очень любил оружие. К восьмому классу парень уже хорошо стрелял, за что в селе его прозвали «ворошиловским стрелком».

Когда началась Великая Отечественная война, Анатолию Губкину было семнадцать лет. А в Красную Армию его призвали в декабре 1942 года.

– На месте, где сегодня в Тюмени Центральный рынок, у нас был перевалочный пункт. Все корпуса – деревянные, – рассказывает Анатолий Тимофеевич. – Вызывает меня однажды командир на беседу. Спрашивает: «Хочешь Родине служить?» Я: «Хочу». И коль уж я жил недалеко от Тюмени – здесь учиться и оставили, в военном училище. А в мае начала формироваться 9-я десантная армия, меня по всем характеристикам в нее взяли. И первым же эшелоном с другими ребятами отправили в Киржач – это город такой во Владимирской области…

Сегодня Анатолий Тимофеевич, участник Великой Отечественной, обладатель медалей «За взятие Вены» и «За освобождение Варшавы», смеется, рассказывая о том, в какие условия они попали, приехав не в сам Киржач, а в густой лес, находившийся недалеко от города. Там – ни домов, ни палаток. Зато аэродром рядом, куда можно на тренировки ходить – с парашютом прыгать.

И все-таки ребят мучил вопрос: «А жить-то мы в лесу будем?» Оказалось – в лесу. Тогда солдаты решили: «Сами построим себе дом, только инструменты дайте!» Так, спустя какое-то время, посреди леса появилась первая большая землянка, где могла уместиться целая рота. Потом десантники в двухстах метрах от дома решили соорудить и столовую. Когда получили автоматы ППШ, решили и ружпарк построить, все оружие там хранили.

– Вот у нас и городок целый получился, – говорит Анатолий Тимофеевич. – А потом нам финки привезли! Правда, одинаковые какие-то – с черными деревянными ручками…

Солдаты финкам обрадовались, они знали: это настоящее оружие разведчика. Досконально изучили каждую, а потом решили: а почему бы самим не научиться финки делать?

Известно, что в период войны многие могли самостоятельно смастерить оружие. А чтобы сделать финку, надо знать несколько основных вещей – общая длина стандартного ножа должна составлять 263 мм, длина клинка – 152 мм, ширина клинка – 22 мм. Клинок должен быть стальным, а рукоятка – деревянной.

– У нас в городке был оружейным мастером Сенька Тульский. Он нас и научил финки делать. Привез откуда-то напильники, пластины. Сказал – «Чтоб на финке ни единой царапинки не было, ее шлифовать надо. Шкуркой, маслом с песком. Из толстого лезвия надо тонкое сделать, чтоб как бритва резало. Для этого наточите его об коровьи рога. Да на огне потом закалите. А ручку делайте, как душа пожелает»…

– Долго мы над оружием работали, дня три-четыре. А ручку своей финки я сделал в форме сапожка. Солдат ведь! – говорит Губкин.

Только солдаты в городке обжились, начались учения. Прыжки с аэростата на 300 метров. И с самолета – на 800. Потом была проверка на выносливость – марш-бросок на 60 км. Июнь, по словам Анатолия Тимофеевича, выдался жарким. Перед марш-броском солдатам дали селедки поесть. Поэтому пить хотелось ужасно. А с собой – лишь литр воды во фляге. Многие ребята падали на полпути. Их отправляли в батальон в пополнение. А тех, кто марш-бросок выдержал, брали в разведчики. И Губкина взяли.

– Гонять нас славно гоняли, а вот кормили негоже, – вспоминает ветеран. – Кашей да сухарями. И тушенкой американской. Она невкусная была, жирная. А рядом с нашим городом села были и поля, засеянные картошкой. Вот мы с солдатами ее и воровали. Я раз деревенский был, ребят учил: «Вы картошку не с корнем вырывайте, а аккуратно подкапывайте, чтоб никто ничего не приметил…» Так и научились. Уж больно есть хотелось. Однажды вечером, после отбоя, пошли мы с ребятами картошку на костре печь. Сидим, ждем…

Пока ждали, костер их приметил полковник Юматов, который вечерами все любил ходить проверять. Пошел на огонек, видит – солдаты у костра сидят. Говорит: «Ну что, разведчики, скоро картошка готова будет? А то я бы тоже попробовал!»

Юматов невредный был, понимал – проголодались, молодые. Ругать не стал. Только одно спросил: «Где картошку-то берете?»

– Тут мы и ему и признались…

Полковник покачал головой и рассмеялся: «Ну, молодцы ребята!»…

Губкин смеется и тут находит среди своих военных фотографий одну из самых ценных – на ней он с финкой, той, что с «сапожком». Глядит на фотографию и вспоминает…

На передовую Губкина с другими солдатами отправили под Бобруйск в июле 1944 года. Там фронтом командовал маршал Рокоссовский.

– Первое, что мы увидели под Бобруйском – два наших танка, немцем подбитые, горят. Видать, танковый бой вот-вот прошел. Нашу роту в этом месте и оставили. Думаю потому, что здесь были сильные бои, и много немцев в укрытиях затаилось, а есть они хотели, и деревни наши ходили грабить. Вот мы села и патрулировали. Надо было всех фашистов изловить. Около месяца мы здесь пробыли… А потом – Венгрия, Румыния, Австрия. Все прошли в боях…

10 апреля 1945 года при взятии Вены Анатолий Тимофеевич получил ранение. Попал в госпиталь. Тут-то у него финку и забрали – ведь не положено с оружием лежать. Обещали вернуть, да не вернули.

В госпитале – и немцы, и русские лежали. Всех выхаживали. Только Губкина на операцию понесли, началась бомбежка. Врачи бросились в подвал. Раненый на столе остался. Прогремел еще один взрыв. Такой, что Губкина на пол сбросило. Тут два санитара подоспели. Унесли его в подвал. Только бомбежка закончилась – сделали операцию. И через пару дней отправили в госпиталь Баден-Бадена, там уж долечили.

– В госпитале я и встретил День Победы! Помню, прибегает медсестра, радостная, кричит: «Все! Война закончилась!» Все давай обниматься и целоваться, а я ходить не мог, и все к кровати подбежали – меня обнимать начали! Когда пошел на поправку – сразу решил вернуться в свою часть. Пришлось идти пешком. Но нога подвела – рана открылась, и меня вновь отправили в госпиталь. Так от своих и отстал…

Когда Анатолий Тимофеевич выздоровел, решил продолжить службу. Попал в 131-й запасной полк в Будапеште. Потом три года служил связным у генерала-лейтенанта Лебеденко. Потом демобилизовался. А от Лебеденко за хорошую службу получил, кроме письменных благодарностей, отрез на костюм.

Домой Анатолий Тимофеевич вернулся в 1949 году. Пошел работать в органы внутренних дел. Получил звание сержанта, потом стал начальником паспортного стола, вскоре Губкину присвоили звание лейтенанта.

Сегодня Анатолий Тимофеевич в окружении детей и внуков с радостью вспоминает о Великой Победе. Надеется, что 9-го мая будет хорошая погода, чтобы, по традиции, всей семьей поехать на дачу, затопить баню, еще раз вспомнить о стальных 1940-х и громко запеть любимую «Катюшу»: «Расцветали яблони и груши, поплыли туманы над рекой…»

***
фото: Анатолий Губкин с финкой;с однополчанами (Губкин – второй справа);в наши дни;«это мы с Жоркой Мяснянкиным в Вене»

Поделиться ссылкой: