… И до последнего мужчины
Вчера члены жюри «Золотого конька-2009» рассказали о своих впечатлениях от спектаклей первых четырех дней фестиваля.
Горячий спор вызвала постановка «Психоз. 4.48» по пьесе английского автора Сары Кейн, которую привез на конкурс театр «Драма N 3» города Каменск-Уральский.
Главный редактор журнала «Театральная жизнь» Олег Пивоваров не смог досмотреть постановку, его оттолкнуло обилие нецензурной лексики, несущейся со сцены. Олег Иванович объяснил, что он не противник мата как такового.
— Брань может звучать со сцены, но только в том случае, если она мотивирована. Она должна нести какой-то смысл, быть уместной. Мне показалось, что даже актриса (Наталья Бахарева — О.Ч.) стеснялась, когда произносила матерные слова, и это выглядело неорганично. Хотя мне приходилось видеть и гораздо более чудовищные, перегруженные бранью, работы. Но они были «лабораторными», то есть их показывали людям, подготовленным к восприятию неоднозначных постановок — режиссерам, критикам, искусствоведам. «Психоз» же вынесен на широкую публику…
Его поддержала критик Евгения Розанова:
— Я считаю, что мат на сцене недопустим вообще. Это связано не с моей лично позицией в отношении брани: не важно, ругаюсь я сама или нет. Человек употребляет подобные слова, чаще всего, от бессилия. И театр, со сцены которого звучит нецензурная брань, таким образом, тоже демонстрирует свое бессилие. Бессилие выразительных средств. Ведь можно придумать множество способов заменить брань. Так что я — за цензуру, но она должна быть разумной.
— А я категорически против цензуры, — сказала председатель жюри фестиваля Ирина Мягкова. — Мат — это язык, на котором говорит большинство населения, он уже не несет в себе той разрушительной силы, не повергает в шок, как это было, когда брань только начала звучать в театрах. Люди косноязычны, многие из них для выражения всего спектра своих эмоций используют пять-шесть слов. Это так! И если пьеса именно об этих людях, то на каком языке, по-вашему, они должны разговаривать? На литературном? Сделать вид, что этих людей просто не существует, невозможно. Да и зачем?
В разговор вступил эстонский критик Борис Тух, который напомнил, что в Англии (а пьеса написана английским автором) матерную речь на сцене стали использовать куда раньше, чем в России. Поэтому, когда постановку играют поанглийски и для европейской публики, эффект несколько иной. То есть, такого заостренного внимания это не вызывает.
— При переводе можно было сократить количество ругательств раз в пятнадцать, — заверил он. — Смысл от этого не потерялся бы. Но, поверьте, разрушительная мощь этой пьесы — не в мате. Кошмар все-таки — в самом сюжете, в его надрыве.
Вероятно, споры еще продолжатся, когда жюри придется выносить окончательное решение относительно постановки «Психоз. 4.48».
провинциальная публика еще может принять ее за подлинную драматургию, столичная — вряд ли. Режиссер попытался прикрыть слабые места пластикой, музыкой, однако, они все равно просвечивают. Но Магнитогорск хотел ее показать, видимо, им нужна была оценка. Ну, это тоже полезно.
Зато в своем мнении о постановке «Летит» драмтеатра из Магнитогорска жюри оказалось единодушным. Журналисты высказали предположение, что эту «сагу о гламурной жизни» должны показывать только столичные театры и для столичной публики. Вероятно, поэтому в Тюмени она пришлась не ко двору — зрители (да и члены жюри) то и дело поглядывали на часы, ожидая окончания спектакля. Многие ушли, так и не дождавшись поклонов.
— Дело не в том, что для Москвы она будет интереснее, — сказал Ирина Мягкова. — Пьеса слабая. И, напротив, простодушная
Положительные отзывы прозвучали в адрес спектаклей «Момо» — постановки тюменского режиссера Михаила Заеца в екатеринбургском театре «Волхонка», и «Охота жить!..» Пермского театра юного зрителя, которым открылся фестиваль.
— Это интересно, — сообщила Ирина Мягкова.
Общее одобрение было высказано о трагикомедии «До последнего мужчины» Омского театра драмы. По мнению жюри, пока это самая сильная работа на фестивале.
О тюменском «Собачьем сердце» критик Евгения Розанова сказала: «Это наиболее грустное для меня впечатление. Режиссер (Александр Горбань — О.Ч.) не стал искать новых выразительных средств, он собрал уже имеющиеся, много раз использованные».
Однако другие члены жюри напомнили, что «Собачье сердце» участвует в фестивале вне конкурса.
Предварительные итоги первых четырех дней подвел Олег Пивоваров:
— Образно говоря, пока тюменский «Золотой конек» — это качели. Качество спектаклей — неровное: одни значительно ниже других по уровню. Большинство работ очень уязвимо для критики. Пока только труппа омского театра совершила чудо. Но должен сказать, что фестиваль считается удавшимся, если он собрал хотя бы две постановки такого уровня, как «До последнего мужчины». Надеюсь, что у «Конька» все еще впереди.
***
фото: сцены из спектаклей «Летит» (вверху)…;сцены из спектаклей «Летит» (вверху)…;сцены из спектаклей «Летит» (вверху)…;сцены из спектаклей «Летит» (вверху)…;… и «До последнего мужчины»;… и «До последнего мужчины»