Тореадор – он и в цирке герой
Его дебют на арене состоялся довольно поздно. Не потому, что не было таланта, – просто он искал только свою дорогу.
Сын известного воздушного гимнаста, а затем дрессировщика Тенгиза Самхарадзе – Серго Самхарадзе – родился, как и полагается всем цирковым детям, «в опилках», то есть на гастролях. Казалось, ему с пеленок уготована цирковая судьба, но он идти по этой тропе не спешил. Убедил родителей, что его больше интересует музыка, и поступил в музыкальную школу по классу фортепиано.
Наверное, отцу такое решение сына далось нелегко. Он понимал, что сочетать занятие воздушной акробатикой и игру на музыкальных инструментах почти невозможно. В первом случае требуется крепость пальцев, а во втором – их расслабленность и пластичность. Но отец уступил напору сына и мудро ждал. И искусство цирка все-таки победило: в 14 лет Серго в первый раз вышел на арену.
К этому времени Тенгиз Самхарадзе уже внес существенные изменения в «партитуру» своего номера. Впервые в российском цирке он придумал аттракцион, где сочетались акробатические номера с дрессурой… буйволов. До него этих животных на арену никто не выводил. Идея такого необычного сочетания жанров родилась, прежде всего, потому, что отцу по возрасту надо было менять привычную «воздушную» специализацию. Свою роль сыграли и его крепкая комплекция ловитора (того, который «ловит» летающих гимнастов), и настоящий кавказский характер.
Вначале им было очень сложно. И отцу переключиться на принципиально другой жанр, и сыну – освоить премудрости дрессуры. К тому же они попытались ввести в номер не только буйволов, но и таких экзотических копытных, как куланы, муфлоны, туры. Все эти животные, несмотря на свою схожесть, совершенно разные по темпераменту и характеру. Чтобы создать единую картину номера, пришлось перестраивать и их, и себя.
С тех пор Серго убежден, что умение преодолевать трудности и импровизировать на ходу – отличительная черта циркового артиста. Цирковые, говорит он, способны адаптироваться к любым условиям жизни. Если надо – станут и плотником, и музыкантом, и художником, и… тореадором.
Идея поставить корриду у него родилась случайно. Было начало 90-х. Разваливалась не только страна, но и все вокруг. Именно в это время на гастролях в Ростове пала пара буйволов. Искать замену было негде и не на что. Чтобы пополнить «коллектив», решили купить молодого бычка, Петрушку, как его называли за пеструю черно-белую окраску. Но «номер не удался», старики молодого не приняли, все от себя отгоняли: мол, уходи, ты не из наших. И Петрушка стал изгоем.
Так продолжалась шесть лет. Но в 1997 году труппа приехала на гастроли в Польшу. Цирк шапито был разбит прямо на лугу, и Петрушку выпускали пастись на зеленую травку. За время гастролей бычок так отъелся, что шея раза в два увеличилась в обхвате, он даже перестал входить в стандартный вольер. И у тихого, мирного по породе Петрушки появился бычий норов. Так родились номера «Коррида» и «Родео».
Корриду «вживую» Серго, к сожалению, ни разу не видел. Но прежде чем поставить номер, изучал литературу, смотрел видеозаписи. Бычков для корриды выращивают специально. Они, как правило, невысокого роста, но подвижные и агрессивные. И репетируют с ними совсем по-другому. Агрессивность не гасят, а поощряют. Буйвол же – животное хоть и крупное (в номере работали самцы, рост в холке у которых доходил до 175 см), но спокойное. Правда, говорит Серго, недавно спокойный Вано, преемник Петрушки, так мотнул на представлении рогом, что одним движением переломал ему пальцы на правой руке.
Быков в настоящей корриде, говорит дрессировщик, конечно, жалко, но есть в ней что-то неповторимое. Что-то цепляет. Коррида – как бой с превосходящими силами противника. И когда тореадор справляется с напором и мощью животного – это завораживает.
В Испании считают, что не каждый мужчина сможет противостоять быку. У тореадора должно быть что-то особенное в характере. У Серго Самхарадзе это «особенное» в крови.
При любых обстоятельствах, считает он, тореадор не должен падать духом и уметь мгновенно принимать решения. Быки, как и буйволы, непредсказуемы и строптивы. Работа с ними – постоянное укрощение. И надо, чтобы это укрощение нравилось, чтобы кровь закипала от сопротивления, чтобы появлялось почти первобытное желание «свернуть рога». Но при этом никогда не терялся разум.
И еще ему всегда хочется чтото доказать зрителям и себе. Привнести в номер то, чего никогда не было. Например, в аттракционе медведи работают наездниками на буйволах без всякой попоны. А ведь у медведей когти с палец толщиной. Когда известный телеведущий Николай Дроздов увидел этот трюк, в недоумении спросил: «Какое вы зелье животным капаете, что они такое терпят?»
В природе, например, в Африке, буйволы – цари прерий. Ни один лев не пойдет охотиться на них в одиночку. Нападать будут только прайдом (то есть семьей) по пять-шесть голов, да и то на полубольного буйволенка. Иначе буйвол просто затопчет. Смирное с виду парнокопытное никаких хищников не боится и обладает огромной силой.
… Это в природе, считает Серго, нормальные герои всегда идут в обход. А в жизни – ориентируются по ситуации. Если надо, герой пойдет в обход, если надо – напролом. Но он всегда будет там, где победа.
***
фото: Серго Самхарадзе и его буйвол;«я вас в упор не вижу»