Денис Мамонтов: «Люблю здоровым лес — и сосновым бор, и березовую рощу…»
В своем недавнем послании губернатор Владимир Якушев перечислял то, чем может гордиться наша область. Среди прочего вспомнил об успешных проектах в сфере деревообработки.
… Тюменский фанерный завод; Заводоуковский лесной комплекс компании «Загрос»; только что введенный в эксплуатацию Голышмановский лесоперерабатывающий завод компании «Рашфор»… Они уже сейчас производят конкурентоспособную, отвечающую мировым стандартам, продукцию. А еще дают совокупно более 1100 рабочих мест — не только на основных производствах, но и на участках в Исетском, Упоровском, Ялуторовском и Аромашевском районах.
Однако и без дегтя (не сказать, что только ложки — тут единица измерения посерьезнее будет) не обошлось. В продолжение своего послания губернатор оговорился, что перечисленные выше успехи — капля в море. Цитирую: «При всех наших лесных богатствах мы выбираем сегодня лишь четверть от расчетной лесосеки, и даже наши, прямо скажем, не такие уж значительные перерабатывающие мощности загружены лишь на две трети. Это и колоссальная упущенная выгода, и немалый экологический ущерб от гниющего на корню леса — то есть мина, которую мы своими руками закладываем под наше будущее. Решение этой проблемы — в огромной степени вопрос управленческой воли. Там, где ее нет (причем зачастую именно в наиболее богатых лесом районах), нет и мало-мальски адекватной наличным запасам лесопромышленности. Этим кластером нам предстоит плотно заняться в самое ближайшее время — и я советую всем, имеющим отношение к теме, уже сейчас начинать готовиться к серьезному разговору. И большим переменам».
Прошло два месяца. О переменах, которые за это время произошли (или не произошли?), я разговариваю с директором департамента лесного комплекса Тюменской области Денисом Мамонтовым.
— Денис Михайлович, речь губернатора о недостаточном развитии лесного производства в области была адресована, в первую очередь, главам муниципальных образований, которые располагают лесным ресурсом, но не торопятся его использовать. Не вкладывают в развитие лесного бизнеса накопленный капитал, не ищут инвесторов, у которых есть этот капитал и готовые идеи. Как обстоит ситуация сегодня? Удалось ли Владимиру Якушеву достучаться до тех, кто сидит на сене — сам не ест и другим не дает?
— Послание, безусловно, придало импульс развитию в муниципальных районах бизнеса, связанного с лесным хозяйством. Главы на местах задумались о той роли, которую играет лес в жизни их поселений. И сейчас мы наблюдаем реальный интерес к этой теме со стороны органов местного самоуправления. За короткое время на некоторых территориях появились новые инвесторы с новыми проектами разных уровней. Речь, конечно, идет, в первую очередь, о создании малых производств. Однако и это уже — кое-что. Самое главное, что главы органов местного самоуправления осмысли ли наконец-то, какую пользу их территориям приносят лес и предприниматели, с ним работающие. Какую долю доходов районного бюджета занимает лесная промышленность, сколько рабочих мест и какие заработные платы она дает. Ряд глав уже выступают с собственными инициативами организации средних и довольно крупных проектов, подключают имеющуюся в их распоряжении инфраструктуру, рассматривают возможности обеспечить производственные площадки инженерными сетями. А еще озадачились наличием вокруг их районов лесного ресурса.
— Получается, что лес им стал интересен тогда, когда появилась в нем реальная потребность?
— Да. Раньше они в меньшей мере рассматривали лес как источник заработка.
— То есть, было примерно так: растет — ну, и пусть себе растет?
— Это хорошо еще, если растет, а то ведь в некоторых районах бывает, что и не растет вообще. Но, по большей части, ресурс все-таки есть.
— Какая нужда была дожидаться упреков, если и ресурс есть, и кое-какие идеи в запасе уже были — судя по тому, что воплощаться они стали чуть ли не моментально?
— На самом деле, тенденция к развитию лесопромышленного бизнеса была намечена достаточно давно. Ей, скажем так, придали ускорение. Заставили глав муниципалитетов плотнее заниматься делами становления местной экономики. Благодаря этому в короткие сроки и появились, например, проекты коммунальной энергетики: строятся котельные, работающие на щепе, идут разговоры об отоплении путем пиролиза. Это сдвиги, которые произошли буквально за последние несколько месяцев.
— Откуда же быстро взялись инвесторы? Может, давно выжидали, когда растормошат глав муниципальных образований?
— Люди, которые желают продвигать те или иные виды бизнеса, есть всегда. Регион-то у нас динамично развивающийся. Однако стоит понимать, что мы не говорим сейчас о тех, кто пришел и начал заниматься лесной промышленностью с нуля. Речь, прежде всего, о тех, кто готов запустить новое производство, сопутствующее уже существующему. За пример можно взять компанию «Загрос». Лесной бизнес стал для нее логическим продолжением строительного дела, которым она занималась долгое время. В разработке у «Загроса», в основном, объекты сельского хозяйства, для которых требуется много деревянного материала. Поначалу огромное количество его они закупали на стороне. А со временем купили современный деревообрабатывающий завод, стали арендаторами лесных участков. И таким образом преобразовали и расширили свой бизнес.
— А как быть с оборотной стороной медали? Вдруг, воодушевленные успешными начинаниями других, все кинутся заниматься лесным бизнесом? Не иссякнут ли ресурсы?
— Но у нас же есть лесной план, который утвержден губернатором Тюменской области. В этом документе содержатся научно обоснованные данные о возможных объемах потребления леса. Соответственно, прописано предельное количество древесины, которую мы можем использовать для своих потребностей. Больше допустимого изъять невозможно. Катастрофы произойти не должно.
— Значит, смело можно углубляться в лес! Какое, кстати, самое популярное лесное производство в нашей области?
— Ну, это не музыка или, скажем, литература, чтобы говорить о самом популярном жанре или произведении. Правильнее говорить, скорее всего, о предельно занятых нишах. У нас есть заводы разных мощностей и разной направленности. Но нельзя сказать, что мы занимаем все ниши и используем все возможности. В настоящий момент мы, например, не занимаемся переработкой некачественного сырья: того же поврежденного огнем леса. Потому что нет рынка потребления — не только в Тюменской области, но и в соседних регионах. Основной потребитель пеллет (топливных брикетов — М.С.), которые изготовляются из второсортного сырья, — это страны Скандинавии. Но между нами и ними достаточно много других лесных регионов: это республики Марий Эл, Коми.
— Конкуренты?
— У них есть неоспоримое преимущество — короткий железнодорожный путь в Европу, поэтому им выгоднее заниматься переработкой некачественного леса.
— А что с ним делаем мы?
— Продаем жителям сельских районов на дрова.
— Знаю, что отводом лесоматериалов на нужды населения занимаются лесничие. В СМИ периодически просачивается информация о том, что некоторые из них злоупотребляют своим должностным положением. К Новому году, например, елочками приторговывают…
— Безусловно, некоторые подобные случаи имеют место быть, однако это всего лишь исключения из правил. У меня нет никаких сомнений, что, по большому счету, лесничие выполняют свою работу добросовестно. С учетом того, что работа-то эта достаточно специфичная. Она требует практически постоянно находиться в лесу, отнимает много сил и здоровья… Тем, кто продержался на должности лесничего не один год, а то и не один десяток лет, можно доверять.
— А молодые идут работать в лесничества?
— К счастью, сейчас уже да. Однако тот возрастной провал, который образовался в этой сфере деятельности еще в 1990-е годы, не восполнить. В то время выпускники сельскохозяйственных учебных заведений редко шли работать по специальности. Это было невыгодно.
— Но вы, судя по всему, рискнули? И не прогадали. На сегодня вы, кажется, один из самых молодых руководителей российских департаментов лесного комплекса — как раз примерно того года выпуска.
— Есть еще моложе — например, в Кургане. А насчет риска. Так получилось, что до назначения на должность директора департамента лесного комплекса Тюменской области я работал первым заместителем главы администрации Советского района ХМАО-Югры -как раз по вопросам лесной промышленности, поэтому новая должность стала логическим продолжением моей работы.
— Можно ли сравнить леса ХМАО-Югры и Тюменской области?
— В Ханты-Мансийском автономном округе их гораздо больше.
— А вам какие больше нравятся?
— Я люблю любой лес. Не имею большого опыта прогулок по лесам, скажем, Кавказа, но тот лес, который тянется от Казахстана и до нашего севера, мне нравится в полной мере. Будь то сосновый бор или березовая роща — не в этом дело. Главное, чтобы лес не был поврежден пожаром, не был замусорен, чтобы в нем не оставляли следов вандалы. Люблю тот лес, который находится в хорошем, здоровом состоянии.
***
фото: Тюменский лес;Денис Мамонтов.