Назад, против тока времени
«Понедельник начинается в субботу», 1965 год.
Отчего бы не воспользоваться приемом, которые придумали Братья, и не пройтись по жизни вспять, к тому времени, когда мы бегали за книжками, а не они за нами?
Прием этот называется контрамоцией. Контрамоты, как У-Янус Полуэктович Невструев, директор научно-исследовательского института чародейства и волшебства, в отличие от нас, живут во встречном временном потоке. И то, что для нас — завтра, для контрамотов — вчера. То, что для нас будет, для них уже было.
И если бы я был контрамотом, то мог бы увидеть время, когда Братья (понятно, что речь идет о гениальных фантастах Аркадии Стругацком и Борисе Стругацком?) были молодыми и сочиняли свои самые первые книжки — «Шесть спичек», «Путь на Амальтею», «Страна багровых туч» и, конечно, «Понедельник начинается в субботу», где существует в северном городке под названием Соловец тот самый институт НИИЧАВО, где собраны люди-волшебники и мифические существа вроде драконов, джинов и сторуких детей Матери-Геи с труднопроизносимым названием — гекатонхейры…
Стоп-стоп, тормози, автор! Еще немного, и я начну пересказывать «Понедельник.», впервые увидевший свет в 1965 году. Между прочим, за 40 лет до Хогвартса и Гарри Поттера. Издано в Детгизе и наречено сказкой. Между тем, я знаю многих людей, для которых фраза «понедельник начинается в субботу» вышла из книги и стала образом жизни. Это люди, для которых работа — радость, а не мучение, не каторга. Они могут быть учеными или пасечниками, столярами или художниками, иногда — журналистами. Это люди, у которых нет кнопки «выкл.» Это однолюбы в профессии. С ними часто бывает скучно, потому что они говорят только о работе, не умеют отдыхать, не умеют развлекаться, а слово «оттянуться» им непонятно. Собственно, мне кажется, что Братья, которых я, признаюсь, никогда не видел, а только читал написанное ими, как раз и относятся к такому типу людей. Иначе, зачем бы они и им подобные кочевали из одной книги, написанной Стругацкими, в другую? Это пилот Горбовский из «Далекой Радуги», это Иван Жилин — из «Стажеров» и «Хищных вещей века». Это Странник из «Обитаемого острова» и «Жука в муравейнике». Это «смертьпланетчики» из «Пути на Амальтею».
Как-то так получилось, что Братья, начинавшие с «детской литературы», стали нравственными авторитетами, трубачами тревоги. Сегодня идеи и даже оговорки, щедро рассыпанные на страницах их книг, превращаются в книги уже нового поколения авторов. Таким образом, Братья в различных трансформациях как бы возвращаются к читателю. Как тут не вспомнить фрагмент из «Малыша»: мальчик, чудом спасшийся в космической катастрофе, развлекается, играя в догонялки со своими двойниками-фантомами.
Впрочем, надо ли, подобно У-Янусу, превращаться в контрамота? Попробуйте перечитать написанное Братьями в обратном порядке — от «Отягощенные злом» до «Страны багровых туч» — почувствуйте, как говорится, разницу. А по пути задержитесь на станции под названием «Хищные вещи века» и выгляньте в окно. Увидите картину, которая уже запечатлена несколько десятилетий назад — совпадение до мелочей.
Не случайно кто-то из завистников, а в них у Братьев недостатка не было, написал рассказ, в котором герой, писатель по имени Аркадий встречался с путешественниками во времени и те снабжали его информацией из будущего.
Ушел из жизни последний из Стругацких. И мне хочется вслед за Борисом Гребенщиковым повторить: «я чувствую сквозняк оттого, что это место свободно».
***
фото: