Ванька-взводный
«Охота за тенью» совместный проект «Тюменского курьера» с городскими и районными газетами области
Год четвертый, выпуск 101-й.
Приходилось как-то слышать старую, едва ли не времен Отечественной войны, песню о молодом командире, возможно, лейтенанте или даже младшем лейтенанте — «И упала звезда на погоны…»
Неизменный герой частушек («.. лейтенанта я любила…»), порой анекдотов, но неизменно во всех подобных историях никогда не оспаривался факт, что лейтенант или младший лейтенант — тот, кто всегда на линии огня. Тот, кто отчаянно бесшабашен, потому что всегда «на передке», то есть на переднем крае, под огнем, между жизнью и смертью. Это о нем говорили: Ванька-взводный. Это от его лица говорилось: дальше фронта не пошлют, меньше взвода не дадут. Это он, вышедший из боев, создал целое направление в литературе — лейтенантскую прозу.
СКОЛЬКО БЫЛО ЛЕЙТЕНАНТОВ
Никто никогда не пытался подсчитать: сколько их погибло на войне — лейтенантов и младших лейтенантов? А военно-пехотные училища день за днем, по ускоренной, трехмесячной, программе все продолжали и продолжали их выпускать — до самого конца войны. И они, получив полагающие «кубари» в петлицы — в первые полтора года войны — или одну-две звездочки на погон, летели на фронт, как бабочки на огонь, и сгорали так же быстро. Кто-то даже сумел высчитать, что средняя продолжительность жизни командира стрелкового взвода составляла от двух недель до трех.
Приказом Главного управления формирования и укомплектования войск Красной армии N 01297/пр. от 18 декабря 1942 года исключены из списков Красной армии пропавшие без вести в боях против немецко-фашистских войск 196 человек начальствующего состава. В том числе: старших лейтенантов — 3, лейтенантов — 35, младших лейтенантов — 60. Старших политруков — 6, политруков — 30, младших политруков — 40. Вот, практически, и весь список.
Почему я цитирую именно этот приказ от 18 декабря 1942 года? Потому что именно в нем перечислены потери «начальствующего состава» нашей 229-й стрелковой дивизии, трагическую судьбу которой мы стараемся столь скрупулезно исследовать уже в течение трех лет.
Из 19 6 пропавших без вести командиров и политруков в этом списке — 120 из 229-й стрелковой: 79 и 41. В том числе 47 — командиры взводов.
На первых трех страницах приказа N 01297 — пропавшие без вести командиры, уроженцы Омской области. Младший лейтенант Григорий Евпак из деревни Пролетарская Велижанского района.
— Это был брат моего отца, -рассказывал мне Александр Парфенович Евпак, живущий ныне в Тюмени. — Я его никогда не видел, потому что с войны он не вернулся.
Не вернулся и младший лейтенант Григорий Калиновский, родители которого жили на ферме Степное Сладковского района. И младший лейтенант Андрей Пушкарев, считающийся погибшим в августе 1942 года (с. Викулово). Неизвестна и судьба тоболяка младшего лейтенанта Григория Селезнева. И пропавшего без вести лейтенанта Федора Слинкина из Уватского района считают погибшим в 1942 году.
Немногие счастливчики, уцелевшие, как они считают сами — случайно, много лет спустя вспоминали о пережитом.
СЧАСТЛИВЧИК
«… В полку было всего пять автомашин-полуторок, — писал о переходе к назначенному рубежу политрук роты связи Алексей Пасютин, — для транспортировки 110-миллиметровых минометов. Остальной транспорт — лошади. Овса не было, и они быстро вышли из строя. Минометы и мины пришлось нести на себе бойцам. Песок, пыль, воды нет. Когда стали менять части другой армии, у нас не было полного состава подразделений и вооружения — было много отставших…»
Судя по всему, полевых карт тоже была нехватка — Алексей Пасютин пишет, что позиции его 783-го полка «ориентировочно располагались в 26-30 километрах от станицы Нижне-Чирской».
Еще один эпизод из, быть может, самого последнего дня сопротивления. Когда разрозненные части начали отход, а попросту говоря, отступление к Дону.
«Остатки батальона, в котором я находился, были в клещах двух немецких танковых колонн по 30-40 единиц каждая, двигавшихся справа и слева от нас к переправам у Нижне-Чирской. Мы заняли оборону по обеим сторонам дороги на окраине станицы. Но в непосредственной близости возвышался обрыв, с которого просматривалось все, вплоть до отдельных домов. Укрыться от огня противника было негде и возможности вырыть окопы тоже не было. Вышедшие на обрыв танки расстреливали оборонявшихся прямой наводкой.»
В середине дня Пасютин был тяжело ранен осколком танкового снаряда, в тот же день его удалось вывезти через две переправы на реках Чир и Дон. Через несколько часов обе переправы были разбиты немецкой авиацией.
Повезло. Через тридцать с лишним лет Алексей Семенович Пасютин — чрезвычайный и полномочный посол СССР в республике Шри-Ланка…
МЕНЬШЕ ВЗВОДА НЕ ДАДУТ
Река Дон в те дни была не только границей между двумя противостоящими армиями, но водоразделом между человеческими судьбами.
В тот же далекий уже день 18 декабря 1942 года в главном управлении формирования и укомплектования РККА был подписан еще один точно такой же приказ об исключении из списков пропавших без вести — приказ N 01292. На первой же странице этого приказа — младший политрук 804-го стрелкового полка 229-й дивизии Петр Губанов из села Равнец Ишимского района.
Сжато его история выглядит так: родился в 1915 году, младший политрук 804-го СП, попал в плен 12 августа 1942г. около г. Калач-на-Дону, бежал из плена 18 августа 1943г., присоединился к частям советской армии.
Но попробуем изложить ее в именных списках безвозвратных потерь и приказах Главного управления кадров.
Документ 1. Именной список безвозвратных потерь начальствующего и рядового состава 804 СП с 8.08 по 20.08.1942г. (21 ноября 1942г.): «… 65. Губанов Петр Ильич, младший политрук, политрук роты, канд. ВКП(б)… »
Документ 2. Приказ Главного управления формирования и укомплектования войск Красной Армии N 01292 (от 18 декабря 1942 г. г. Москва), согласно которому исключаются из списков Красной Армии: «… 3. Младший политрук Губанов Петр Ильич — политический руководитель роты 804 стрелкового полка 229 стрелковой дивизии. Пропал без вести 20 августа 1942г. 1915г., кандидат ВКП(б), жена -Пятихатова Евгения Ивановна, Ишимский р-н, Михайловский с/с.»
Документ 3. Приказ Главного управления формирования и укомплектования войск Красной Армии N 0312 (от … марта 1943г., г. Москва): «… 165. Ст. 3 приказа Главупрформа N 01292 от 18.12.42г. в отношении пропавшего без вести младшего политрука Губанова П.И. отменить. Младший политрук Губанов Петр Ильич находится в Красной Армии… »
И, наконец, документ 4. Приказ Главного управления кадров народного комиссариата обороны СССР N 04281 (от 16 января 1945г.), по которому исключаются из списков Красной Армии: « … 44. Младший лейтенант Губанов Петр Ильич — командир стрелкового взвода 297 стрелкового полка 184 стрелковой дивизии, убит в бою 30.10.44 г. Мать — Губанова Анна Николаевна, Ишимский район, с. Равнец… »
Больше никаких сведений о бывшем политическом руководителе роты 804-го стрелкового полка нет, кроме еще одного именного списка безвозвратных потерь, подписанного подполковником Исаковским, начальником штаба 184-й Духовщинской Краснознаменной дивизии. В этом списке бывший политрук, а ныне младший лейтенант Губанов — беспартийный. После шести дней плена, в котором уцелел, видимо, чудом — комиссаров, как и евреев, гитлеровцы расстреливали, как утверждают, сразу, -дали Петру Губанову самое маленькое офицерское звание, дали взвод, а партбилет — не вернули. И видимо, что-то случилось и в его семейной жизни.
Пока он был в плену, бежал, потом проходил фильтрацию (тоже процесс не скорый), его жена Женя, что жила в селе Карасуль, трижды, между августом и ноябрем, писала ему на адрес полевой почты 1699. Ответа, понятно, не получала. Что было потом, мы не знаем, но похоронку на младшего лейтенанта Губанова Петра Ильича в 1944 году выслали матери, в село Равнец.
Все равно, дальше фронта не послали.