Медсестра из реанимации
Самое страшное и потому врезавшееся в память тюмещев событие этого года — катастрофа самолета ATR-72. Мы уже рассказывали о героях, боровшихся за жизни потерпевших крушение: пожарных, спасателях и… врачах. Вот только выпало из поля зрения, что уход за больными — это почти половина успешного выздоровления.
… На том, чтобы Светлана поступила в тюменский медицинский колледж, настояла мама. Родительское чутье не подвело. Спустя три года молодая девушка устроилась в реанимационное отделение второй — тогда еще городской — больницы, где и работает уже 14 лет.
— Говорят, мол: «Не женская работа. Тяжелое отделение». Да, тяжелое. Зато какое интересное!
— защищает реанимацию Светлана Александровна. — Мы же принимаем не только плановых, но и экстренных больных. Каждый день
— операции. Больные со всей области… Вы только представьте, какой это для меня богатейший опыт и какая масса знаний!
Применять свой медицинский опыт сестре Пинчук приходится, в основном, в стенах родного отделения. Близкие болеют редко, а на улице она столкнулась с пострадавшим всего один раз. Тот ничком лежал на земле и уже был мертв. Светлане оставалось только прощупать пульс и вызвать скорую помощь, которая могла не торопиться.
— Если бы кто-то из прохожих раньше обратил внимание, что человек лежит на земле без чувств, и вызвал бригаду врачей, тот мужчина мог бы остаться жив, — с искренним сожалением отмечает она. — В нашей стране люди с каждым годом становятся все более равнодушными.
… Зато в отделении Светлане Александровне есть куда применить и медицинский опыт, и доброе сердце. Например, как и другие реанимационные сестры второй областной больницы, она ухаживала за пострадавшими при крушении самолета ATR-72. Все четыре пациента, попавшие в ее отделение, выжили и отправились домой к родным.
— Первый пострадавший был самый легкий, — рассказывает Светлана Пинчук. — Веселый молодой мужчина. Поступил в сознании, травмы не тяжелые. Конечно, мы стали его расспрашивать. Он отвечал охотно. Говорил, что с самолетами, на которых летал, частенько происходили неприятности, хоть и не такие серьезные, как в этот раз. Но летать все равно не боится и не перестанет. Оптимист…
Остальные пациенты были тяжелые, и, чтобы их спасти, нам понадобилось много сил. Но каждый из медицинского персонала поставил себе задачу: приложить все усилия и не дать никому из жертв катастрофы умереть. Об аварии они практически ничего не помнили. Все произошло слишком быстро… да и черепно-мозговые травмы давали о себе знать. Только тот мужчина, о котором я говорила раньше, рассказывал, что ему было страшно: все вокруг кричали, а самолет кренился то в одну, то в другую сторону. И еще он помнил, что было очень холодно. Наверное, от того, что его выбросило из салона и он лежал в снегу, — предполагает она и сама как будто поеживается. Видно, что до сих пор переживает из-за трагедии, с которой соприкоснулась. Одно дело, когда об авариях и жертвах говорят по телевизору. Кажется, что происходят такие страсти где-то на другом конце мира. Но когда это в твоем городе, когда пострадавших выхаживала своими руками…
Кажется, что в реанимации медсестры и пациенты практически не общаются. Ничего подобного! В этом отделении каждый больной — особенный. Часто он не может даже попросить: «Сестра, сгони муху!» Бинты, дыхательные трубки… Остается лишь выразительно смотреть сестрам в глаза и надеяться на понимание.
— Если больной в сознании, то ему надо сразу объяснить, что с ним сейчас будут делать и для чего это нужно, — рассказывает Светлана Пинчук. — Да и просто поговорить, поддержать… Вы только представьте, что лежите на больничной койке и не можете двигаться! Не знаете, который час, день сейчас или ночь. При этом с вами никто не общается, никто не разговаривает… Да в таких условиях будет не то, что неуютно, а просто страшно!
Вот и стараются реанимационные сестры к каждому больному найти свой подход. Прочитать в глазах желания и просьбы. Распознать по мимике боль и страх. И не прекращать беседовать даже с теми, кто способен ответить лишь кивком головы или дрожанием ресниц.
— Бывает, пациент руками двигать может, а говорить — нет. Тогда мы с ним болтаем, а он с нами — переписывается, — Светлана Александровна рассказывает, а сама улыбается. Видимо, последний больной, с которым она «вела переписку», благополучно вернулся домой. — Так и учимся понимать друг друга без слов. К одним эта способность приходит быстро, как будто изнутри поднимается, а к другим постепенно. Таким сложнее. Наверное, нужно просто очень любить свою работу.
… Без любви и, пожалуй, без фанатичной преданности делу в реанимации не прижиться. Ни медсестрам, ни врачам. Чужие здесь не задерживаются, остаются только свои. Те, для кого реаниматолог — призвание.
— Я люблю свое отделение и своих коллег, — признается медсестра Пинчук. — Я поняла это сразу, как пришла. И никогда не хотела сменить работу на ту, что попроще или почище. Мне здесь комфортно. А главное — я каждый день помогаю людям. По-настоящему помогаю… Ведь когда у больного случается кризис, мы, вызвав врача, не стоим и не ждем, пока тот придет, а начинаем сами осуществлять первые реанимационные мероприятия.
Несмотря на тяжелый труд, отнимающий много времени и сил, Светлана Александровна успевает быть не только медицинской сестрой, но и мамой двух детей. Ее сын сейчас служит в армии, а семилетняя дочурка учится помогать по дому, пока мама на работе, — моет посуду и убирает свои игрушки.
— Я хотела бы, чтобы дети пошли по моим стопам и связали свою жизнь с медициной, но… Не похоже, что так случится, — с легкой грустью отмечает она. — Сын к белым халатам относится с опаской, а дочка еще мала, сложно судить, к какой профессии ее потянет. Но я что-то не видела, как она играет в доктора.
… Что мне помнится? — задумчиво повторяет Светлана Александровна мой вопрос. — Помнится только хорошее. Как пациент приходит после выписки и благодарит. А ты можешь его даже не узнать. Он ведь был… другой, а теперь — одетый, солидный. И появляется гордость: ты боролась и победила! Чувствуешь отдачу от работы. Пусть в наше отделение пациенты прибывают в тяжелом состоянии и не всегда из него выходят, но радость победы над болезнью и смертью с лихвой покрывает горечь поражения. Если бы я могла вернуться в прошлое и что-то изменить, то не стала бы менять работу. Не только профессию в целом, а даже отделение. Это — на всю жизнь!
***
фото: Светлана Пинчук