Жизнь на вулкане
Продолжение. Начало в N124
Доминика в иллюминаторах выглядит суровой: скалистые берега, густо поросшие темно-зеленым лесом. Международного аэропорта в стране нет, собственной авиакомпании тоже, поэтому сообщение с миром осуществляется исключительно силами карибской авиакомпании LIAT, маленькие самолетики которой снуют между Малым и Антилами. Наш рейс 364 Барбадос — Антигуа с посадкой на Доминике, поэтому пассажиры из самолета вышли не все, но все равно на паспортном контроле образовалась небольшая очередь. Пока стоим, видим, что все другие пассажиры, забирая багаж, о чем-то беседуют с таможенником, некоторые даже открывают сумки. Мы тоже подходим, и нам задают несколько вопросов: чем мы собираемся заниматься на Доминике и не везем ли мы алкоголь. Мы везем пару бутылок рома с Барбадоса, но пить его мы не собираемся — ни на Доминике, ни дома: это в подарок. Тогда чем собираемся заниматься? Гулять, плавать с маской, загорать. Таможенник кивает и выпускает нас на улицу.
Первым делом меняем деньги. Местная валюта — восточно-карибский доллар. Не совсем местная: она имеет хождение еще в семи карибских странах. На купюрах разного достоинства один и тот же портрет королевы Великобритании Елизаветы Второй. Он же на монетах.
Деревня Калибиши, где мы сняли апартаменты, расположена близко к аэропорту. Ну и вообще-то место очень красивое. В море торчат две скалы — французы назвали их Вратами Ада (Port d’enfer): прежде это была арка, но лет пятьдесят назад она разрушилась. С веранды наших апартаментов открывается живописный вид на эти скалы и на французский остров Мари-Галант. Названный так Христофором Колумбом по имени флагманского корабля своей эскадры.
Вообще бедновата фантазия оказалась у дона Кристобаля. Было воскресенье 3 ноября 1493 года, когда темно-зеленая громада Доминики нарисовалась на горизонте, недолго размышляя, Колумб нарек остров этим днем недели (доминго по-испански). А может, отчасти и в честь отца — ведь папу Колумба звали Доменико. Все равно. Ведь мог же он назвать остров в честь матери — Фонтанаросса, или в честь сестры — Бьянчинетта. Мало ли красивых фамилий и имен. Так нет. Теперь Доминику все путают с Доминиканской Республикой, которую — намного позже! — назвали в честь святого Доминика, покровителя испанской колонии на острове Гаити. Жителей Доминики, которые грамматически тоже доминиканцы, это очень и очень волнует. Поступило даже предложение переименовать остров из Dominica в Dominique — чтоб, мол, мировая общественность, пишущая латиницей, могла получше различать. Вроде как никто ведь не путает Иран и Ирак, потому что Ирак пишет себя не как-то там тупо Irak, а утонченно — Iraq. Предложение красивое, но бессмысленное. Не все ведь пишут латиницей. Боюсь, чтобы мировая общественность научилась различать Доминику и Доминикану, как она научилась различать Иран и Ирак, двум карибским странам следует обзавестись своим Саддамом или аятоллой Хомейни. Чего мы им совершенно не желаем.
Другой вариант переименования — вернуть острову первое, индейское, название — Уайтикубули. Или хотя бы просто Кубули. Так, кстати, называется местное пиво.
9 августа. Сегодня адски устали, аж всех покачивает. С утра не нашли Криса (темнокожая барышня на ресепшне сказала, он уехал), посоветоваться было не с кем, поэтому поехали сами, наобум. Вернее, не наобум, а в индейскую деревню Калинаго. Здесь живут потомки воинственных индейцев из племени кариб, которые в доколумбовы времена приплыли сюда на своих лодках, прогнав мирных индейцев-араваков. Есть сведения, что карибы были каннибалами. Затем явились тоже весьма агрессивные испанцы, пальнули из всех пушек и прогнали бы карибов, если бы Доминика не была бы покрыта такими густыми и страшными джунглями. А так индейцы сумели спрятаться и дождаться наших дней, более-менее благополучно пережив и период французского владычества, и английского господства, и становления независимости.
Сегодня их около пятисот (по другим данным — несколько тысяч, очевидно, считая метисов), и правительство Доминики совместно с международным и фондам и воплощает в жизнь проект под названием Kalinago Barana Aute. В общем-то, это резервация на Атлантическом побережье острова, самом малообитаемом и малопосещаемом.
Сперва идет дождь, и на до рогах попадаются лужи. Но постепенно дождь стихает, а когда мы заезжаем на индейскую территорию (на картах это место обозначено как carib territory), прекращается совсем. Вниз-вниз, вправо-влево — ну и дорожка! Пройдя немного пешком от места парковки автомобилей, я почувствовала, что у меня кружится голова. От обморока меня отвлек какой-то мужик в бейсболке. «В деревню?» — спросил он. Я кивнула. Вот ведь мастер вопросов. «Ну, тогда велкам. Как вам Доминика?» — «Клево. Только погода не очень». — «Не, погода отличная! Я, кстати, видел вас вчера в аэропорту. Сейчас идите на ресепшн, там купите билет — где-то по 8 долларов за взрослого, а про детей я не знаю. Наверное, за полцены. Я, между прочим, сам индеец». — «Круто. А мы из России».
Я здешний английский язык понимаю с трудом. Это какая-то смесь английского, французского и каши из маниоки (которую тут называют кассава). Иногда только часть слова разберешь: бу-бу-фиш. Переспрашиваешь как дурак: что за рыба? А оказывается, речь идет о Крейфиш ривер. Река такая.
Для экскурсии по индейской деревне нам дали гида («Его зовут Рэйни. Как погоду сегодня»). Вслед за Рэйни мы пошли в какое-то помещение типа небольшого конференц-зала и прослушали его рассказ об истории появления индейцев на острове. Я попросила Рэйни говорить медленно, и он говорил очень медленно, но все равно непонятно. Переспрашивать было невозможно (не станешь же переспрашивать через слово), хорошо, что я кое-что читала о карибах, поэтому мне удавалось делать вид, что я все понимаю, кивать и смотреть Рэйни прямо в глаза. А он, наоборот, то и дело глаза отводил. Уж не знаю почему. Может, ему неловко, что его предки были каннибалами?
Поскольку вопросов у нас не оказалось, Рэйни повел нас по деревне. Хотим ли мы сразу посмотреть презентацию индейских песен и танцев или оставим на потом? Зачем потом, давайте сразу, если можно. Можно. Зашли в актовый зал, который здесь выглядит как большой шалаш со сценой и рядами скамеек. На краю сцены разложены бусы и браслеты, около них дежурит девушка в желтом. хм, в желтом наряде. Как я понимаю, это современный вариант набедренной повязки, дополнен ной лифом. Рэйни сделал ей знак, и она убежала звать остальных. Собрался ансамбль: два юноши и две девушки. Девушки заунывно запели, притопывая в такт, юноши аккомпанировали им на барабане и маракасах. «А сейчас мы исполним такой танец, он называется — приглашение к игре. Мы приглашаем вас танцевать с нами», -сказал Рэйни. Дети сперва заупрямились, но, как и следовало ожидать, танец был примитивнейший, не требующий абсолютно никакой хореографической подготовки. Далее мы сфотографировались на память, купили для приличия два браслетика, оставили в специальной коробочке на краю сцены чаевые и пошли дальше -смотреть, как пекут традиционные лепешки из кассавы (на огне пекут), как растет табак и нони. В деревне есть пара обзорных площадок с неплохим видом на Атлантику. Правда, небо сегодня серое, а в море водоросли, и вид получается так себе. В деревне также есть бар, где мы взяли курицу с рисом и выпили пять стаканов свежевыжатого мангового сока. Туалетов два, и оба почему-то женские. На одном написано 1, на другом 2. Поэтому мы немного замешкались на входе, решая про себя, — женщины мы первого типа или второго. Решили, что первого. В связи с этим я вспомнила, что по статистике 20 процентов женщин земного шара причисляют себя к трем процентам самых красивых женщин планеты.
Еще в деревне есть три лавки, где продают изделия традиционных индейских ремесел. В одной лавке мы купили крохотную плетеную коробочку, в другой — другую коробочку, в третьей — маску из папоротника. Чтоб никому не было обидно. Я попросила разрешения сфотографировать одну из тетенек, плетущих корзинки из тростника, спросила, как ее зовут — Алфия, сказала она. «Прекрасная у вас работа», — сказала я. Сидишь себе на свежем воздухе, мимо разные туристы ходят, а ты знай развивай мелкую моторику, пока не помрешь от старости. Кстати, тут, на Доминике, полным-полно долгожителей. А старейшей жительницей планеты считается Элизабет Ма Пампо Израэль, родившаяся в деревне Гланвилла под Портсмутом, умершая в 2003 году в возрасте 128 лет. Правда, документально ее возраст не подтвержден, и в Книге рекордов Гиннесса ее имени искать не стоит: метрика женщины была утрачена во время урагана.
Свежий воздух, чистая вода, натуральные продукты и отсутствие стрессов (ураганы и землетрясения, видимо, не в счет). Жители Доминики могут гордиться своей страной. Что они и делают.
Продолжение следует.
***
фото: «Врата ада»;Рэйни;Индейские танцы