На заводе знают «Меру»
Попасть на завод в обеденный перерыв — все равно, что прийти в музей с закрытыми глазами: сумрачно, тихо, и никто не подскажет дорогу.
В цехах предприятия «ГМС Нефтемаш» выстроились в ряд безмолвные работяги-станки. Высятся скелеты недоделанных блок-боксов, сквозь металлические кости которых видны внутренние органы-агрегаты: пузатые емкости насосов, трубы, жилы проводов.
Чтобы сориентироваться, полагаемся на нюх. Здесь пахнет железом, значит, это заготовительный цех, там — сваркой, значит, сборочный. А малярный цех узнаем по запаху краски. Да еще декоративные скульптуры, расставленные по заводу, рассказывают немного о его работе: металлический дворник во дворе, аист с гнездом на крыше сторожевой будки, резной бобер в маске на сварочном участке.
Над всем этим хозяйством парят растяжки-слоганы, как будто оставшиеся с советских времен: «Для человека с талантом и любовью к труду нет преград!»
ПТИЦУ ВИДНО ПО ПОЛЕТУ, А ЗАВОД — ПО ОБОРОТУ
Наш сопровождающий, начальник отдела маркетинга Дмитрий Жернаков сразу отметает аналогии с Советским Союзом: и скульптуры, и слоганы — продукты новейшей истории. Хотя завод по производству нефтепромыслового оборудования появился в Тюмени в 1965 году — не то, что с тех пор, даже за последние десять лет здесь все совершенно поменялось.
В 2000 году компания разработала и запустила в производство измерительный комплекс «Мера», пришедший на смену советскому «Спутнику». Предназначенный для подсчета дебита скважин, он обеспечивает до 20 процентов годового дохода завода. Одновременно идет постоянная модернизация «Меры».
— Раньше нефтяники запускали установку с кнопки, сейчас — щелчком мыши, — говорит Жернаков. — Не говоря уже о том, что меняются комплектующие: лампочки, датчики, контроллеры… Все это учитывают наши конструкторы.
Мы входим в кабинет заместителя управляющего директора по маркетингу Сергея Бахтия. Еще перед дверью слышен его голос: Сергей Николаевич разговаривает с кем-то по громкой связи. После следует еще один звонок, затем еще… Телефонная перекличка связана с тем, что заводская делегация отправляется в Москву, чтобы в составе холдинга «ГМС-Групп» принять участие в международной выставке «Нефтегаз-2012».
— Наше вступление в холдинг в 2005 году — еще одна важная веха в истории предприятия, — говорит Сергей Бахтий. — В холдинге — 18 подразделений, и нефтяники могут получить полный пакет услуг, от проектирования и производства до монтажа и сервиса техники.
За десять лет поменялся принцип работы с заказчиками. Серийные образцы добытчикам нефти теперь не нужны. Работа ведется по опросным листам, и каждое изделие (а их в номенклатуре завода, помимо «Меры», еще сотня) — индивидуально.
Среди последних значимых работ «ГМС Нефтемаш» — поставка измерительного и насосного оборудования на Ванкорское месторождение в Красноярском крае, комплексы для орошения пустыни в Туркменистане. И все это — на фоне недобросовестной конкуренции со стороны компаний-однодневок.
— Мы называем их «гаражными кооперативами», — смеется Бахтий. — Они появляются в преддверии конкурсных торгов, заявляют цены ниже рыночных, автоматически получают контракт, а затем изготовляют оборудование из подручных средств. Покупают проект, арендуют ангар, нанимают бригаду гастарбайтеров, которые, как умеют, сваривают сложную, опасную технику. Страдают от этого все: государство не получает налоги, нефтяникам приходится самим, на месте, доводить оборудование до ума, а мы теряем контракты.
ВЕРНУЛСЯ, ЧТОБЫ РАБОТАТЬ В ЦЕХЕ
В том, что «ГМС Нефтемаш» — не ангар, и работают здесь профессионалы, мы убедились после обеда.
Зажигается свет в цехах, запускается вентиляция — шумит, как моторы самолета перед взлетом. Из столовых тянутся ряды рабочих. Широкоплечие, сильные, они становятся каждый к своему станку, чтобы запустить эту махину в движение.
Для Марселя Фарзиева сегодня первый рабочий день на заводе. Выпускник техникума, он пришел сюда после армии и сейчас планирует продолжить обучение на инженера-механика в Тюменском нефтегазовом университете. А пока хочет набраться опыта работы с металлом.
Напротив него — фрезеровщик Александр Агеев. С нашим приближением он степенно отключает станок.
— Здесь, в инструментальном, у нас работа интересная, думать приходится много, — рассказывает он. — Бывает, не знаешь, как деталь изготовить, так дома еще над ней корпишь, в голове прокручиваешь. Бывает даже, что она тебе снится…
Молодому коллеге он советует с умом относиться к работе, соблюдать технологию, не ссориться с начальством. Сам Агеев работает по специальности 32 года.
У Сайгуллы Давлетбалиева стаж в восемь раз меньше. Увольнялся с завода, чтобы окончить университет по специальности инженера КИПиА, а все-таки вернулся в цех, на участок сборки насосных кустовых станций: здесь и работа веселее, и платят больше.
Дмитрий Жернаков и Сергей Бахтий говорят, что завод постоянно испытывает дефицит рабочих кадров. Для них предусмотрены социальные гарантии, возможна компенсация платы за обучение.
… Жернаков проводит нас на участок отгрузки, где дожидаются отправки несколько десятков блочных модулей — результат работы тысячи рабочих и сотни конструкторов. В Москву технику не повезут, достаточно будет презентаций. Всего в московском «Экспоцентре» представляет свою продукцию тысяча компаний из Европы, Америки, Китая и России. И ни одного «гаражного кооператива».
***
фото: В сборочном цехе;Токарь Марсель Фарзиев;Участок готовой продукции;Сварщик-бобер;Изготовление емкостей под химикаты