Этих имен не найти в учебниках истории
Все имена хранит в памяти ветеран Великой Отечественной войны, председатель совета ветеранов Центрального округа Тюмени Юрий Луковский. Серуха, Майка, Гнедая, Старуха…
Да, имена чудные. Но и бойцы тоже были не обычные — четвероногие и гривастые, вороные, каурые, в яблоках… Их показали солдатам 234-го артиллерийского полка 188-й стрелковой дивизии и сказали: «Выбирайте!»
— Это было в 1941-м году на Валдае. Мы хоть и артиллеристы были — не кавалеристы, но лошади нам тоже полагались. На каждое орудие — по шесть голов, чтобы тянули пушку за собой. А командиру расчета верхового коня давали, — рассказывает Юрий Маркович.
Он как раз и был командиром. Только вот незадача — в седле-то ни разу до этого не сидел. Удостоверение водителя танка у молодого воина имелось, а вот опыта общения с лошадьми — совсем никакого. Но не показывать же своего смятения перед однополчанами (ребята, что из деревень, махом на спины к лошадям взобрались)! Пошел среди табуна выбирать и себе товарища.
— По белой звездочке на лбу выбрал, так уж мне эта звездочка приглянулась, — улыбается ветеран своим воспоминаниям. — Сама лошадка гнедая была, Майкой звали…
Майка оказалась из породистых (Юрий, конечно, не разбирался в этом, но чувствовал) — размашистой рысью она обгоняла даже тех лошадей, которые пускались в галоп. Наверное, на фронт попала прямиком с ипподрома.
— Да, их же на войну и с конезаводов, и с ипподромов, и с частных дворов пригоняли, — говорит Юрий Маркович. — Даже из цирка были…
Однажды на привале к Луковскому и его товарищам подбежали бойцы из соседнего дивизиона. Руками машут, хохочут, зовут к себе — что-то интересное хотят показать. Оказывается, они попросили гармониста сыграть им. Тот не успел растянул меха и взять первые аккорды, как одна из лошадей поднялась на дыбы и начала… танцевать. Прямо так — на задних ногах. С тех пор в тот дивизион все солдаты ходили. «На представление», уточняет Юрий Маркович. Никто точно не знал, но догадывались — белобокая «танцовщица» выступала раньше на цирковой арене.
… А Майка тем временем Луковскому ближайшим другом стала. Прикипел он к ней, как будто всю жизнь верхом ездил. Хотя поначалу и проблемы были: взрывов очень боялась она, металась из стороны в сторону, ржала невпопад — когда враги могли услышать.
— Но это все как у людей, — разводит руками ветеран. — К войне-то никто не приучен, но через пару месяцев свыкается… И животные — тоже.
Были, например, в батарее Юрия Луковского две лошадки, которые наловчились по команде своих ездовых… ложиться на землю, чтобы не попасть под обстрел — стоило их только по холке хлопнуть. Остальных приходилось в окопы прятать. Специально для них рыли.
Только вот один раз спрятать не успели. Было это под деревней Рамушево. Перед артиллеристами стояла задача — поразить противника из «кочующих» орудий. Солдаты перевозили пушки с места на место, запутывая врага.
— Но в один из моментов нашу батарею заметили с немецкого самолета-разведчика, — вспоминает Юрий Маркович. — И практически сразу же в нас прилетел снаряд. Людей не задело, а вот пять лошадей погибли…
Живой осталась в этой упряжке только кобыла Серуха. Что делать? Солдаты были уверены — одним взрывом не обойдется, минута-другая, и сюда запустят новые снаряды. Надо срочно менять позицию! Тогда ездовой Серухи хлопнул ее ладонью по шее и крикнул: «Выручай!» Хотя это, скорее, было просто криком отчаяния. Но лошадка навострила уши, дернулась изо всех сил и… потянула за собой не только пушку, но и всех павших товарищей.
— Протащила на сто метров вперед, а через несколько секунд на оставленном нами месте раздался сильный взрыв, — продолжает рассказ Юрий Маркович. — Никогда этого не забуду… После командир повысил Серухе довольствие, ей выдавали двойную порцию овса!
Сами солдаты тоже не скупились на угощение для своих четвероногих друзей. То хлеба от своего пайка отломят, то сахару принесут. А зимой голыми руками разгребали для них среди снега кочки с засохшей, промерзшей травой.
Но и лошади не раз спасали солдат от голодной смерти. Юрий Маркович не скрывает: когда на целых два месяца попали в окружение и израсходовали все продовольствие, приходилось разделывать павших коней.
— Это от безысходности, — вздыхает ветеран. — Не знаю ни одного солдата, который посмел бы съесть погибшую боевую лошадь, если ему не грозит голодная смерть…
Наоборот, когда хватало времени, коней с почестями (какие уж там были возможны) предавали земле. А на опорных пунктах принимали в свою батарею новых. Только Майка и Серуха следовали за батареей Луковского неотлучно, практически до самого конца. Распрощаться с ними пришлось в 1943 году, около Харькова. Вместо лошадей артиллеристы получили автомобили.
— Мы выстроились в шеренгу, а лошадок наших мимо нас повели, — рассказывает Юрий Маркович. — Кому скажи сейчас, не поверят, но это было…
От глаз Серухи вдоль по всей ее серой морде тянулись темные влажные бороздки.
— Плакала она, — сдавленно говорит ветеран. — Ну, и мы, бойцы, прошедшие уже почти всю войну, не удержались в этот момент, прослезились…
С тех пор Юрий Маркович о Серухе и Майке ничего не слышал. А вспоминает их — до сих пор. Вспоминает с волнением и даже нежностью — ведь столько вместе прошли-проехали через войну и смерть!
***
фото: Юрий Луковский.