В поисках системного подхода
Дмитрий Еремеев, председатель Тюменской городской Думы, был вчера гостем «Тюменского курьера». Мы, Еремеев и «Курьер», вообще-то знакомы, но знакомство это можно назвать, скорее, шапочным. А недавно Дмитрию Владимировичу вручили жезл председателя Думы, настала пора познакомиться ближе. Мы, со своей стороны, показали и рассказали высшему должностному лицу города, как и кем делается городская газета, какие у нее, извините за выражение, принципы (придумают же такое немодное слово!), куда склоняется, как говорил Василий Аксенов, «индифферент ее посягательств»… Наш гость рассказал о себе, человеке и депутате. Разговор был обоюдно уважительным и дружелюбным. О содержании беседы за круглым редакционным столом, у нас такой имеется, читатель вправе судить сам.
Три окраины…
Сначала мы попросили:
— Дмитрий Владимирович, расскажите о себе…
Д. Еремеев: — Кратко, сухо и биографично?
Курьер: — Нет, сухо не надо. Расскажите о том, что не написано на сайте городской Думы.
— Родился в Калининграде, учился в Салехарде. В Калининграде был один из трех в Советском Союзе институтов рыбной промышленности. Мама его окончила, по распределению ее направили в Салехард. Но рожать меня там она побоялась. Уехала из Салехарда обратно в Калининград, родила меня там, а когда мне исполнился год, родители снова переехали в Салехард. Там я заканчивал школу N 3, что на рыбокомбинате. До девятого класса увлекался музыкой, играл в школьном оркестре, занимался в музыкальной школе по классу трубы. У нас был очень сильный преподаватель, в прошлом — военный дирижер, я пообещал ему, что обязательно поступлю на факультет военных дирижеров Московской консерватории. Чтобы туда попасть, я после девятого класса поступил в Суворовское музыкальное училище. Шел 1991 год, и первые полгода мы не столько занимались музыкой, сколько маршировали, готовясь к параду на Красной площади 7 ноября. Парад из-за августовских событий в Москве отменили. В это же время и у меня, видимо, произошла переоценка жизненных ценностей. Да и мама, человек очень практичный, говорила, что в нынешних условиях лучше быть юристом или экономистом. В результате я вернулся в Салехард, экстерном сдал экзамены за десятый класс, а потом подал документы сразу на два факультета — юридический ТГУ и экономический строительного института. Зачислили меня в оба вуза, но, поскольку математику я любил меньше, выбрал юриспруденцию. Так и началась тюменская эпопея моей жизни. После университета сразу пришел работать в «Запсибкомбанк». И, наверно, в работе был однолюбом — начиная со студенческой скамьи работу не менял. Даже когда в 2008 году стал депутатом. Тюменская городская Дума у меня — второе место работы.
Курьер: — То есть в вашей биографии — две российских окраины: Салехард и Калининград…
— Если говорить про окраины, то их — три. Вся моя родня живет в Хабаровском крае. И не раз приходилось ездить через всю страну от Хабаровска до Калининграда и обратно. К Хабаровску до сих пор у меня особое отношение. Меня многое в нем поражало и поражает… Вообще, Хабаровск — город очень интересный. И покоряет в нем то, что он очень зеленый.
… и центр
Курьер: — Но вернемся теперь в центр России, где расположен наш город, и в центр этого города, где расположена городская Дума, куда вы в 2008 году впервые избрались. Каково же впечатление?
— Для меня это не было новым. В активную выборную стезю я попал в 2003 году, став членом избирательной комиссии Ленинского округа, а чуть позже и областной избирательной комиссии. Другое дело, что став кандидатом в депутаты, увидел другую сторону медали. Приходилось многое организовывать, следить за избирательным счетом, за требованиями финансовой дисциплины…
Курьер: — Вам был интересен сам процесс выборов?
— В 2008 году особенно сильных соперников почти ни у кого не было. Трудность была в другом. Ведь раньше я не был публичным человеком, не возглавлял большой коллектив, не был, например, генеральным директором завода. Избирательный округ не был на тот момент хорошо известен. Поэтому бороться приходилось, прежде всего, с самим собой и работать на узнаваемость. Пройти по дворам и познакомиться с людьми. Вот это было интересно. Прежде мне, юристу, приходилось общаться только с судьями и представителями правоохранительных органов. А здесь общение было не казенное — живое. Приходилось даже учиться говорить — на простом, понятном людям языке, а не на профессиональном, юридическом.
Курьер: — У нас все время спорят: что за народ у нас в стране? Хороший? Плохой? Послушный? Грамотный? Трезвый или не очень? Ваше общение с людьми приблизило вас к пониманию, что за люди у нас живут?
— Как вы знаете, в стране всегда существовало определенное противостояние власти, хотя еще классики говорили, что недопустимо противопоставлять законность целесообразности. Обычно так: если человеку нужна власть, если она соответствует его интересам, то она для него — все. А если решения, облекаемые в какой-нибудь нормативно-правовой акт или документ, противоречат каким-то потребностям граждан, тогда власть сразу становится плохой. Так случилось, например, с запретом на посещение лесов в пожароопасный период. Но если бы у них дача сгорела от такого пожара, тогда власть, запретившая людям выезд «на природу», стала бы хорошей и правильной.
Курьер: — Ваши встречи с горожанами продолжаются. Чего они хотят? Бывает ли, что они не просят, не требуют, а сами предлагают что-нибудь дельное?
— Критики обычно бывает больше. Для того чтобы что-то предлагать, надо глубоко погрузиться в историю вопроса, в его существо. Поэтому в критике, как правило, больше популизма, чем конкретных предложений. Но бывают исключения. Недавно у меня состоялась встреча с ветеранами, мы два часа беседовали, затрагивали многие темы жизни города. Были и предложения, например, запретить курение в подъездах. Эти предложения во многом перекликаются с изменениями, которые областная Дума внесла 19 апреля в административный кодекс Тюменской области. Я взял себе за правило начинать встречу с избирателями словами: «Мне хочется не просто поговорить с вами о проблемах, а попытаться вместе найти пути выхода».
Курьер: — Одна из городских проблем, которая волнует многих, стоит буквально у крыльца многоквартирных домов. Конец июня — начало июля, необходимо создать советы многоквартирных домов и установить общедомовые приборы учета тепла. Пока ни того, ни другого в массовом порядке нет.
— Да, эти вопросы пробуксовываются. На мой взгляд, потому, что во многом был сделан упор на управляющие компании. Но могут ли они создать активные советы? Или просто подберут лояльных себе людей? Город в таком случае не получит достаточно действенную систему общественного контроля в лице управдомов либо членов совета управления многоквартирным жилым домом. А во-вторых, это не даст сбалансировать систему и достичь тех целей, которые предполагал законодатель, принимая поправки к Жилищному кодексу и обязывая создавать советы дома. Мне кажется, неплохо было бы создать единую координационную площадку или координационный совет, куда бы вошли представители администрации, саморегулируемых организаций, объединяющих управляющие компании, активные представители советов домов. На этой площадке можно вырабатывать компромиссные решения. Ведь жалоб на закрытость коммунальных служб от жителей очень много. И на то, что не предоставляется информация по лицевому счету дома, и на то, что УК или ТСЖ не отчитываются, куда были потрачены деньги, которые были собраны на текущий ремонт. А если отчитываются, то опять возникают вопросы: «Почему нас не спросили?» На совместной площадке можно вести конструктивный диалог. Пока такого диалога нет… С общедомовыми счетчиками учета тепла ситуация еще сложнее. С одной стороны, законодатель написал, что ставить счетчики надо, а с другой, не всегда в доме есть технические возможности установки. Так сети построены. И у нас много таких проблемных домов… Вообще, коммунальная тема таит в себе такое множество проблем… Сплошное чудо света…
Диалог с обществом
Курьер: — На прошлой неделе вы приняли участие в заседании палаты ТОС. Какие впечатления от встречи?
— Впечатления неплохие, ТОСы — серьезный, достаточно организованный институт. Заинтересовало выступление коллеги из Сургута. Она рьяно рассказывала об опыте сургутских советов! Но там уж такое сращивание общественников с муниципальными учреждениями, что диву даешься. Я понял по настроениям зала, что многие поддерживают этот путь. Конечно, материальное обеспечение всех беспокоит. С другой стороны, думаешь: «Ведь вы же общественники, альтруисты, этим и должны людей заинтересовывать, вести за собой…» Вопрос финансирования — двоякий, но разговор получился интересный.
Еще меня очень интересует подписание соглашения о сотрудничестве. Хочется вывести работу с ТОСами на иной качественный уровень, чтобы они стали помощниками депутатскому корпусу. Мы уже приняли положение о порядке отбора многоквартирных жилых домов, подлежащих капитальному ремонту. В положении прописали, что в комиссию по отбору входит представитель ТОС. Хотим продвинуться дальше и закрепить нормативно, чтобы общественники участвовали в процессе на всех этапах капитального ремонта, в том числе осуществляли функцию контроля за качеством. Может быть, если бы к 2012 году во всех домах были созданы советы управления многоквартирными жилыми домами, участия ТОСов и не потребовалось. Но пока домовые советы не созданы, это хорошая идея.
Курьер: — В городе есть памятник природы федерального значения — Гагаринский парк. Инициативные жители из поселка Мыс говорят о его захламленности. Очень много мусора, сухостоя. Один непотушенный окурок — может произойти беда. Функции по охране парка возложены на областной департамент недропользования и экологии, однако с ним у жителей не получается диалога. Может ли муниципальная власть посодействовать?
— Наверняка, варианты есть, надо подумать. Можно привлечь общественные организации. На Мысу, кстати, работает совет ТОС. Если речь идет об уборке мусора, с инвентарем и перчатками могут помочь управы. Жаль, общегородской субботник мы уже пропустили…
Курьер: — Почему не объявить Гагаринский субботник отдельно? Люди съедутся со всего города.
— Хорошая идея.
Искусство системного подхода
Курьер: — В Тюмени запущен федеральный пилотный проект по внедрению новых подходов к медико-социальной экспертизе и реабилитации инвалидов. Повлияет ли он на развитие инфраструктуры и благоустройства городского пространства для этой категории людей?
— Важная проблема. Зачастую пандусы строят, не соблюдая никаких норм. Но иногда и само здание не предусмотрено для установки пандусов. В моем избирательном округе было несколько таких историй. В жилом доме крыльцо было настолько узким, что пандус для инвалидной коляски мешал другим жителям дома. Они были категорически против, требовали снести конструкцию, и, в конце концов, искорежили пандус. Возникает другая проблема для инвалидов-колясочников — им сложно спускаться на первый этаж по лестничным пролетам. Человек долгое время не может выходить на улицу. Хорошее решение предложила управляющая компания «Север» — в одном из домов установила на перилах специальный откидной подъемник. Думаю, этот опыт необходимо использовать в дальнейшей практике.
Курьер: — А еще есть еще высокие бордюры…
— Есть. Для решения этих вопросов необходим системный подход. Признаюсь, такого подхода у нас пока нет. Это вообще-то проблема всей нашей страны. Иногда поступает сигнал снизу в силу каких-то чрезвычайных ситуаций, иногда правила диктуются сверху. Но системы, гармонии нет.
Курьер: — Как раз вопрос о гармонии и искусстве. Два года назад в Тюмени открылся частный театр «Первоцвет», но у актеров не хватает денег на костюмы, прибыль совсем маленькая. Люди не идут на их спектакли. Как помочь этому театру развиться?
— Театры по определению не могут быть прибыльным предприятием. У них просто цели другие. Люди, которые открывают частный или, лучше сказать, инициативный театр, должны рассчитывать свои средства самостоятельно. Но, в любом случае, мы заинтересованы в развитии культуры, единственный механизм финансовой поддержки частных театров — это гранты.
Курьер: — Кстати, 29 апреля в «Первоцвете» показывают семейный спектакль «Непослушный ребенок» по стихотворениям Агнии Барто. Не хотите сходить всей семьей?
— С удовольствием сходим.
В музыке достичь гармонии легче
Курьер: — Ваши занятия музыкой, они каким-то образом помогают вам в депутатской работе, часто связанной с вопросами сугубо бытовыми?
— Вы знаете, я всегда всем доставлял бытовые неудобства. Когда человек репетирует, играет на трубе, а труба у меня была большая — баритон, все соседи в курсе. Поэтому я старался играть днем, пока все на работе. Но была у меня самая дорогая, наверное, слушательница — соседка снизу, бабушка. Как-то я готовился к экзаменам, сделал перерыв, она пришла и говорит: «Дима, что ж ты замолк — давай дальше!» Мне это понравилось, я с тех пор всегда с удовольствием для нее играл. Достаточно неплохие играл произведения, серьезные вещи: ария Ленского из оперы «Евгений Онегин», ария князя Игоря.
Что говорить сейчас, помогает или нет… Даже если ты не играешь, музыка в любом случае, помимо того, что развивает кругозор, заставляет немножко по-другому относиться ко всему. В музыке что главное? Гармония. А любая проблема или ситуация — это всегда поиск гармонии, выстраивание отношений. Но, к сожалению, у нас в стране еще очень много «ручного управления», а системы, когда все механизмы работают без вмешательства руководства, нет. Самое удивительное, что ее нет на многих предприятиях. Но, учитывая то, что предприятия — они поменьше, они больше заинтересованы в получении собственной прибыли и снижении издержек, то они стремятся налаживать эти управленческие бизнес-процессы. Но на уровне управления уже более крупными организмами, такими, как город или страна, — тут немножко сложнее.
От редакции. Вот такой состоялся разговор. Обо всем понемножку — о прошлом, о настоящем. Хотя каждого из нас, гражданина и председателя Думы, обывателя и журналиста, больше интересует будущее. Только не надо забывать, что оно зависит от всех нас вместе. Когда мы — вместе. Поработаем — увидим.
В беседе за круглым столом принимали участие Инна Горбунова, Полина Горынина, Дмитрий Зайцев, Елена Мингалёва, Анна Чудинова, Рафаэль Гольдберг.
***
фото: