Находка
Рассказ
Надежда Степановна жила в своей половине дома одна. Дети выросли, возмужали и разъехались из родного дома. Не сказать, что она чувствовала тяжкое одиночество, дети ее навещали, помогали, чем могли, да и своя хата требует заботы.
Как говорится, дом невелик, а сидеть не велит.
Вот и на этот раз после уборки своих скромных комнат прикорнула на диванчике. Сна не было, но во всем теле чувствовала блаженство отдыха. Даже ноги, которые часто беспокоили по ночам, сейчас не болели.
В такие минуты, когда весь организм расслаблен, в голову иногда приходят непрошеные мысли. Как-никак она разменяла уже седьмой десяток, есть что вспомнить. Все-таки хороша жизнь. Если жить по-человечески, не лениться — жить можно нормально.
Машинально думы перекинулись на дочь… Не один раз она уговаривала ее не ездить в этот Кустанай. Чего не жилось здесь? Земля такая же, погода тоже, кругом люди свои.
Так нет, Михаил, муженек, уговорил! Уехали, а теперь мыкаются. Ладно, хоть детей не завели, хотя уже давно пора, шестой год живут вместе.
Потом мысль перекинулась на сына Вадика. За него у нее вся душа выболела. Не зря говорят: если судьба приносит печаль, успевай только подол подставляй. У него невзгод хоть пруд пруди. Проклятый «Афган» всю душу выпотрошил. Пришел оттуда вроде бы цел, руки, ноги на месте, но мать не обманешь, все видит. Ходит сын, как в воду окунутый, замкнутый, неласковый. Как будто его подменили. Дома ничего не клеится, все из рук валится.
Надежда Степановна всей душой радовалась, когда немножко отошел сын, потеплел, семью обрел. Думала, дети пойдут, заботы появятся, все наладится, но не тут-то было. Вскоре все распалось, развалилось.
Потихоньку она задремала и сквозь сон краем уха уловила знакомый скрип калитки. Встала, в окно посмотрела — на дворе сумерки. Никого. Наскоро оделась. Вышла. Хотела спуститься по ступенькам, но машинально глянула под ноги. На крылечке лежал какой-то сверток. «Все свои половички-коврики после уборки вроде бы унесла домой, постелила», — подумала она.
Только хотела взять в руки рогожку, и в это время уловила какой-то шипяще-кряхтящий звук.
Женский инстинкт сработал мгновенно. Чутье подсказывало, что это не просто сверток, а что-то в нем живое. Наклонилась, взяла в руки и почувствовала теплое, шевелящееся.
На какие-то секунды опешила, оторопела, но потом, не раздумывая, взяла в руки рогожку-сверток и вошла в дом.
Включила свет. Положила на диван, где лежала сама. Трясущими руками развернула и оцепенела. На рогожке лежало, размахивая ручонками и ножками, дите.
Руки и ноги задрожали, и невольно из глаз выкатилась слеза. Вся она как бы в комок сжалась, растерялась и испугалась даже.
Немного придя в себя, потрогала ножку малыша, и он, почувствовав прикосновение живой, теплой руки, заплакал.
Материнское сердце не выдержало — приняла на руки живой комочек, и уже ничто не могло помешать общению этих двух существ.
Мало-помалу Надежда Степановна чуть отошла от случившегося и спохватилась. Надо покормить найденыша! Пошла на кухню, вскипятила молока. Тут опять незадача — соски-то нет, с ложечки такого малого кормить не годится. К соседям пойти не решилась. Вспомнила, что в аптечке есть пипетка. Нашла, приспособила на маленькую бутылочку и подала малышу. А тот принял как должное, и сразу глазки повеселели.
А у нее в эти минуты отлегло от сердца.
Только теперь разглядела, что это мальчик. «Боже мой, боже мой! Мужик в доме», — мелькнула на мгновение мысль.
Когда малец уснул, обложила его подушками, легла рядом на пол. Сна не было. Да какой может быть сон, если такое на голову свалилось!
Что только ни передумала она в ту самую длинную ночь. Как поступить в этой ситуации? Для себя решила: никому ни слова о находке.
Наутро, пока малыш посапывал, быстро оделась и первым делом пошла в аптеку, купила соску и пустышку — самые необходимые вещи. Вернулась быстро. Даже в магазин за хлебом не зашла, боялась: вдруг проснется?
Сходила к соседям, они свою корову держали. Купила свежего молока. Все что надо приготовила.
День прошел нам удивление спокойно. Дите почти не плакало. Так, немножко захнычет — она ему соску или пустышку, а он и этим доволен. Опять засыпает.
Худо-бедно пришла в себя. О новости никому не говорила, даже соседям, а дочери дала телеграмму: «Срочно приезжай, тяжело заболела». И потекла ручейком эта новая жизнь.
Пока дочери не было, решила пригласить знакомого врача-педиатра, ведь нужно малыша осмотреть, обследовать. «Женщина очень надежная, порядочная, ей все и расскажу как есть», — думала про себя. А та сама пришла, как будто знала, что в этом доме она ой как нужна.
Осмотрела дите, прослушала. С довольной улыбкой обрадовала Надежду Степановну: мол, все в порядке. Малышу примерно три месяца.
Долго сидели, говорили, обсуждали, как быть. Уйму дельных советов выслушала она от этой доброй женщины. Для себя решила: если не объявится горе-мать, малыша оставит у себя.
В глубине души полагалась на дочь. У нее детей нет, но как она поступит — неизвестно?
На сына, Вадика, не рассчитывала, у него и так жизнь не устроена.
А дочь, напуганная телеграммой, не заставила долго ждать, приехала.
Поговорили две мудрые женщины и решили: оставляем мальца у себя. Оформили все, как полагается по закону, и укатило наше дите в Казахстан.
В те времена в соседнюю республику (а нынче ближнее зарубежье) Надежда Степановна ездила нечасто — как-то не тянуло. Теперь ее словно подменили. Чем бы ни занималась дома, малыш все время маячил перед глазами.
Хотя это не ее кровинка, но у нее появилось столько жалости и сострадания к этому нежному существу. Иной раз защемит внутри так, что улетела бы к нему. А когда становится совсем невмоготу, собиралась и ехала. Теперь стала ездить ежегодно и жила подолгу.
Пенсию поручила соседям. Но годы брали свое. Теперь стали ездить они к ней.
Первый раз приехали, когда ее внук Дима пошел в садик. Сколько тут было радости и умиления. Когда она в первый раз услыхала от него слово «баба», просто перехватило дыхание и в глазах зарябило. А у дочери теплели глаза, когда Дима называл ее мамой.
С мужем, Михаилом, — особые отношения. Малыш так привязался к нему, все спрашивал: «Папа, а как это? А это что?» А старший не отмахивался от него, как от мухи, терпеливо отвечал.
Потом приехали, когда Дима пошел в школу.
Сейчас парню уже семнадцать лет, а у Надежды Степановны до сих пор маячит перед глазами картинка, которую запечатлела ее память: сверток-рогожка, найденная на ступеньках крыльца.