Любителям природы посвящается
Тот, кто переступает порог института биологии Тюменского госуниверситета, попадает в удивительный мир изучения живой природы.
Причем, попадает сразу. На первом этаже в стены вмурованы аквариумы — в одних порхают стайки разноцветных рыбок, в других — возятся серо-бурые мышки-песчанки, в третьих — греются под лампами ящерицы и лягушки.
Каждая из четырех кафедр достойна отдельного обстоятельного рассказа и таит в своих стенах немало интересного и удивительного. Но сегодня я остановлюсь на двух местах, куда мечтают попасть увлеченные биологией школьники и абитуриенты — зоологическом музее и уникальной тропической оранжерее.
НЕСУРАЗНОСТИ В МИРЕ ЖИВОТНЫХ
Пожалуй, для непосвященного зрителя кафедра зоологии и эволюционной экологии животных — самая интересная в институте. Тут даже в кабинете заведующего Сергея Гашева стоят аквариумы для мышек-песчанок. Пугливые зверьки прячутся в разбитых горшках, наполненных пожухлой травой, а если взять их в руку — могут… отбросить длинный хвост, совсем как ящерицы. Правда, в отличие от пресмыкающихся, у мышей хвост заново не отрастет.
— Мы используем песчанок для экспериментов, — объясняет их присутствие Гашев. — Например, скрещиваем, добиваясь получения шкурки определенного цвета… А когда эксперимент заканчивается, раздаем мышек студентам в качестве домашних любимцев.
На каждого, кто проходит по коридору, взирают из застекленного шкафа… скалящиеся черепа. Самые маленькие — размером с фалангу большого пальца — принадлежат землеройкам и другим грызунам, а самые крупные — копытным, вроде лошадей и быков.
Гордость коллекции — черепа льва, белого медведя и крокодила. У каждого есть своя история — одни институту подарили иностранные коллеги или выпускники, другие попали на кафедру еще более необычными способами. Даже такие старожилы кафедры, как таксидермист Александр Парфенов, не всегда могут вспомнить историю каждого экспоната.
Впрочем, по зоологическому музею Александр Дмитриевич может часами водить экскурсии и ни разу не повториться.
— Самое старое чучело в коллекции — южноамериканский дятел, ему 184 года. Если работа сделана хорошо, то храниться она может долго. В музее есть чучела птиц и животных, занесенных в Красную книгу, но это не значит, что их убили специально для нас. Просто все смертны. Пернатые, например, часто гибнут на дорогах или когда садятся на высоковольтные провода. А не так давно товарищ принес мне хищную птицу, которую застрелил сам. Они с супругой живут за городом и сделали во дворе большую кормушку для мелких птиц, а хищник повадился караулить неподалеку и хватать синиц и воробьев, которых они прикармливали.
Александр Парфенов не только знакомит студентов и школьников с животным миром нашего края, но и любит рассказывать забавные казусы. Например, в известной всем новогодней песенке про елочку поется: «Трусишка зайка серенький». Только речь в ней о зайце-русаке, а он зимой меняет серую шубку на белую.
Не согласен специалист зоомузея и с Редьярдом Киплингом, который в сборнике рассказов «Книга джунглей» сделал вожаком волчьей стаи самца по имени Акела.
— В волчьих стаях обычно верховодят волчицы, — утверждает он.
— А волки, какими бы крупными они ни были, всегда уступают самкам в уме и хитрости.
Впрочем, писатели и поэты, на взгляд специалиста, почти все -неучи. У Сергея Есенина: «Плачет где-то иволга, схоронясь в дупло…» Хотя эта птичка вьет гнезда на концах веток, и в дупло ее калачом не заманишь. А Александр Пушкин в «Сказке о царе Салтане» описывает, что на царевну в обличье лебедя нападает коршун.
— Вы только посмотрите! — возмущенно указывает Парфенов на чучела соответствующих птиц. -Разве же такая кроха, как коршун, может справиться с гораздо более крупным лебедем? Конечно, нет!
И уж совсем расстраивает Александра Дмитриевича известный советский телефильм про разведчика Штирлица.
— Помните, там есть момент, когда Штирлиц грустит по родине, а над ним пролетают журавли? Так вот, птицы летят высоко в небе, но по манере полета видно, что никакие это не журавли, а. пеликаны, — резюмирует мой собеседник.
ТРОПИКИ ПОСРЕДИ ТЮМЕНИ
Под патронатом кафедры ботаники, биотехнологии растений и ландшафтной архитектуры в институте существует настоящий уголок тропического леса.
— Наша тропическая оранжерея — единственная в области, — с гордостью рассказывает заведующий учебным ботаническим садом Игорь Кузьмин. — В высоту она достигает десяти метров и покрыта не просто стеклом или пластиком, а поликарбонатом — современным материалом, обладающим хорошими термоизоляционными, ударопрочными и шумоизоляционными свойствами. Мы рассчитывали, что здесь будет поддерживаться идеальная температура — 25 градусов, но, к сожалению, летом бывает до плюс сорока, а зимой до плюс десяти.
Впрочем, по словам специалиста, большинству изнеженных тропических растений такие температурные перепады практически не мешают. А цимбалярия средиземноморская, чем-то похожая на наш тюменский вьюнок, и вовсе умудрилась выползти за отведенные ей границы.
— Мы выносили на улицу какой-то мусор, и вместе с ним — семена цимбалярии, — рассказывает Игорь Кузьмин. — Они прижились и зимуют под снегом уже третий год, даже не думая умирать.
… Кстати, нам с фотографом Катей очень повезло — в тот день, когда мы пришли в оранжерею, зацвела юкка великолепная — капризная гостья из Мексики, которая даже в оптимальных условиях цветет лишь один раз в несколько лет.
— А царица ночи зацветает каждый год, но только в середине лета и ровно на одну ночь. Утром большой, до 25 сантиметров, цветок опадает, — говорит Кузьмин, показывая рукой на разлапистый кактус невзрачного вида. — Ее плоды многим доводилось пробовать, купив в магазине — они называются питахайя, или драконово сердце.
Кстати, о целебных свойствах драконова сердца слагали легенды еще ацтеки. Считается, этот фрукт полезен для системы кровообращения и является мощным афродизиаком. Впрочем, сотрудникам оранжереи пробовать собственноручно выращенную питахайю не доводилось.
… Пробираясь сквозь сплошные заросли миниатюрных тропиков, стоит быть осторожным — многие растения так и норовят вцепиться колючими листьями в одежду или поцарапать кожу. Впрочем, настоящей опасности они не представляют — единственное ядовитое растение в теплице нужно съесть, чтобы почувствовать неприятные ощущения — жжение и опухание языка.
— Раньше у нас жил здесь настоящий хищник — непентес, или кувшиночник, — рассказывает Игорь Кузьмин. — На конце его тоненького длинного усика висит кувшин для ловли насекомых, немного напоминающий необычный яркий цветок, а немного — открытую зубастую пасть. Это растение способно пожирать не только насекомых, как живущая в наших краях росянка, но и мелких млекопитающих, например, мышей. Жаль только, что этому обитателю азиатских тропиков оказалось слишком тяжело зимовать у нас в оранжерее. Пришлось отдать его знакомым цветоводам, которые смогли создать для привередливого хищника более подходящие условия.
… Рассказать обо всех чудесах института биологии в одном материале — просто невозможно. Но мы обязательно туда вернемся, побываем в лабораториях, заполненных уникальным оборудованием, посетим миниатюрный рыбзавод и познакомимся с исследованиями тюменских биологов.
***
фото: Александр Парфенов за работой;Амурский тигр — один из самых редких экспонатов в зоомузее;Цимбалярия средиземноморская — цветет.