О Протозанове — от чистого сердца
«Я очень любил этого человека», — с таких слов начинался практически каждый доклад об Александре Протозанове на «круглом столе», посвященном будущему 100-летию со дня его рождения.
Выступали соратники Протозанова, те, с кем судьба свела его во время работы в Тюменской области: с 1958 года он был секретарем обкома партии, с 60-го — председателем Тюменского облисполкома, с 62-го — первым секретарем Тюменского (промышленного) обкома КПСС, с 65-го по 69-й годы — вторым секретарем Тюменского обкома партии.
Сегодня эти названия должностей, наверное, мало что могут сказать людям, не жившим в СССР (а студентов на «круглом столе» было очень много), но когда речь зашла о конкретных делах, стало намного понятней, за что выступающие так любят Александра Константиновича.
Например, он был одним из противников строительства нижнеобской ГЭС, в результате которого оказалась бы затопленной площадь в 150 тысяч квадратных километров — как раз те земли, из которых уже полвека качают тюменскую нефть. «Даже вода в Туре поднялась мы на 70 сантиметров», — отметил почетный гражданин области Геннадий Богомяков. Еще Геннадий Павлович рассказал: когда никакой нефти еще не было, у Протозанова уже родились проекты строительства северных городов — будто он предчувствовал, как круто изменится статус Тюмени. И понимал, что для успешного развития отрасли, необходимо комплексное преобразование региона, его индустриализация.
— Он ведь приезжал в Тюмень гораздо раньше, — сказал Геннадий Богомяков. — В конце 40-х годов. Ему здесь очень не понравилось, он не хотел возвращаться сюда на работу.
Может быть, именно это желание — перестроить область по своему разумению, и двигало Протозановым?
Так или иначе, докладчики отмечали, что он курировал строительство всех объектов, определивших обеспечение добычи нефти и газа. Стал инициатором строительства нескольких предприятий — КСК, завода медоборудования, электромеханического завода. Был одним из идеологов блочно-комплектного метода обустройства месторождений. При нем расцвели заводы Строймаш, Сибкомплектмонтаж, судостроительный завод.
— Был план: в 1964 году добыть 100 тысяч тонн нефти, в 65-м -200 тысяч. А переправлять нефть планировали баржами. Но барж не было. В первый год хотели построить 10 штук, во второй — 30. Получили материал. Но Потапов (директор судостроительного завода) уже в 64-м спустил на воду 40 барж. А нефти мы тогда добыли 200 тысяч, а на следующий год — уже 950 тысяч тонн. — вспоминал Богомяков.
Журналист Виктор Горбачев рассказал, как строился Дом советов (здание областной Думы, где, кстати, состоялся «круглый стол»). Что безо всякого проекта Протозанов пришел на участок и сказал: «Завтра начинаем строить». «Как завтра?! — удивился кто-то. -Ни техники, ни материалов.» Но на следующий день в центре Тюмени стояла вереница грузовиков — стройка, действительно, началась.
Эту способность Протозанова мгновенно переходить от слов к делу тоже отмечали все выступавшие. Были ли это бывшие комсомольцы, как Виталий Майданов, ветеран нефтегазового комплекса, который сообщил, что Александр Константинович не позволял себе снисходительного отношения к молодым строителям, но выслушивал их и предлагал решение проблем. Или ветераны транспортного строительства, как Анатолий Грязев, что вспоминал о строительстве железной дороги Тюмень-Тобольск — еще одной инициативе Протозанова.
Директор института экономики и финансов аграрного университета Северного Зауралья Ольга Гончаренко с чувством заявила, что до прихода Александра Константиновича урожайность в Тюменской области была 5 центнеров зерна с гектара. Но работа с кадрами сельхозпредприятий, строительство помещений для скота, разработка системы сельского проектирования, электрификация села и другие мероприятия привели к тому, что к концу 60-х годов аграрии стали давать урожай в 20 ц/га.
Выступавшие нередко скатывались на рассказы о себе или, как Грязев, вспоминали других строителей Западной Сибири — в частности, Дмитрия Коротчаева. Что неплохо бы и его память почтить памятником или выставкой. Но, очевидно, только настоящая любовь к Протозанову могла заставить Виталия Майданова воскликнуть, дескать, на тюменской набережной стоит памятник «неизвестным мужикам», а на постамент Александру Константиновичу денег нет. А ведь он был первым, кто заявил о необходимости укрепления берега Туры!
А Геннадий Богомяков после своей проникновенной речи на замечание журналиста, что страна возвращается к крупному промышленному строительству, в сердцах воскликнул: «Какая страна?! Я не понимаю, о чем вы говорите!»
И только личное отношение к истории Александра Протозанова помогло профессору ТюмГНГУ Галине Колевой чисто женским взглядом разглядеть в его последних фотографиях «какую-то грусть и одиночество.»
— Мы предварительно обсудили все доклады, чтобы не было разночтений, — сказал один из инициаторов «круглого стола» Владимир Чертищев. — Постарались отойти от партийности Протозанова, а сконцентрироваться на производственной и жизненной истории.
А председатель областного совета ветеранов Игорь Шаповалов сказал, что дела Протозанова так велики, что невозможно рассказать обо всем за несколько часов.
… Выходящие из здания областной Думы студенты запомнили, что Протозанов был одним из тех, «кто внес огромный вклад в развитие нефтегазовой отрасли в Тюмени», «много сделал для тюменской нефти». А один молодой человек (будущий геолог) отметил вклад Александра Константиновича в развитие геологии в Тюмени (при нем, действительно, создавались институты Главтюменьгеологии и Гипротюменнефтегаза). А заодно извинился: «Я приехал из Курганской области, так что об этом человеке слышу впервые.»
Ну а разве мы можем похвастаться обширными знаниями о тех, кто строил нынешнюю Тюмень?