Мир спасают неравнодушные люди
На выходных знакомая огорошила меня: она отправляется спасать мир! Точнее, старенькую бабушку, которая заблудилась в лесу.
Знакомая быстро нашла подходящую для леса одежду, отпросилась с работы и присоединилась к волонтерам-поисковикам. Чуть позже, заинтригованная таким ее перевоплощением в спасителя мира, я встретилась с координатором волонтерского движения «За безопасное детство» Андреем Фалалеевым. Это он созывал неравнодушных и инициативных тюменцев на поиски пенсионерки Тамары Авганченко.
— А бабушка-то нашлась! Живая!
— заходя в редакцию, радостно сообщил мне Андрей Фалалеев. — Вот прямо сейчас мне позвонили и сказали, что один из волонтеров нашел ее на лесной дороге, он прочесывал местность на квадроцикле. Так что можно отменять сбор, который мы назначили на завтра!
— А много людей собиралось прийти? — спрашиваю я у Андрея.
— Человек тридцать, наверное, собралось бы в этот раз.
— Где вы ищите добровольцев?
— Даем объявления на городских интернет-форумах, делаем рассылку в социальных сетях. И, знаете, люди отзываются. Отзывчивых среди тюменцев, все-таки, больше. Хотя реакция на призывы о помощи бывает разной.
— Например?
— Многие начинают обсуждать наши сообщения на форумах. Дескать, а в полицию или МЧС вы не пробовали обращаться? Не понимают элементарного, что волонтеры работают не просто сами по себе — захотелось им, и они пошли в лес, никого не предупредив, — а во взаимодействии с правоохранительными органами и спасателями. В общем, некоторым лишь бы высказать свое мнение. Помощи от таких ждать не приходится. Ждем ее от других.
— Есть ли в вашем движении постоянные участники?
— Да. В активе у нас семь человек — разного возраста, разных профессий. Есть студентка, юрист, археолог… Я вот — программист.
— Общественная организация, в которую вы входите, называется «За безопасное детство». Все ли участники этой группы — родители, которые не понаслышке знают о детских проблемах?
— Вовсе нет. Чтобы переживать за детей, заботиться об их безопасности, не обязательно быть родителем. Среди наших активистов много молодых людей, у которых пока еще нет своих ребятишек.
— Несмотря на «детскую» направленность, вы взялись и за поиски бабушки.
— Но бабушки — они же как дети. Такие же беззащитные, так же нуждаются в помощи других людей. Поэтому мы сделали исключение, а обычно наша группа за поиски взрослых, здоровых людей не берется. Потому что если исчезает взрослый, то это, скорее всего, либо надо ему самому, либо здесь имеет место криминал. В таком случае, я считаю, волонтерам нет смысла ввязываться. Однако если кто-то попросит помощи, я в любом случае помогу. По крайней мере, советом — точно.
— Если можете давать советы, значит, у вас неплохой поисковый опыт? Проходили какие-то курсы?
— Нет, самоучка. Интересуюсь опытом поисковых волонтерских отрядов из других регионов, многую информацию черпаю в специальной литературе и в Интернете. Да и личный опыт некоторый есть. В молодости приходилось проводить в лесу по нескольку дней, питаться сыроежками, собирать росу с травы, ориентироваться по солнцу.
— Что руководит людьми, которые откладывают свои дела, работу, и идут искать совершенно незнакомого им человека?
— Женщинами руководит сострадание. Мужчинами, если они настоящие мужчины, — желание защитить слабого. Правда, обобщения не всегда уместны. Наверное, у каждого своя причина. Хорошо, когда желание помочь кому-то исходит от чистого сердца. Хуже, когда к волонтерскому движению присоединяются просто из-за того, что это сегодня модно. Но такие люди чаще всего отсеваются в первые же часы. Им не хватает ни моральных, ни физических сил. Скажу честно, я человек подготовленный, но на следующее утро после того, как прошел несколько километров по лесополосе в окрестностях деревни Княжевой (там искали бабушку Тамару — М.С.), у меня болело все тело.
— А какой-то отбор волонтеры проходят? Например, если вы видите, что, скажем, молоденькая девушка не готова к таким марш-броскам, не отправляете ее домой?
— У нас есть несколько таких молоденьких девушек — хрупких на вид, — которые шагают наравне с мужиками. Так что никакого отбора мы не проводим. Единственное -не берем на поиски несовершеннолетних. Наша задача защищать детей, а не втягивать их в подобные мероприятия, которые могут оказаться для них опасными.
— А что, во время поисков существует реальная опасность?
— Лес — он непредсказуем. Однако я стараюсь свести любую опасность к минимуму. Перед тем, как выехать на местность, обязательно составляю маршрут движения. По лесу мы движемся дугой, на таком расстоянии, чтобы каждый участник обязательно видел двух других участников — слева и справа от себя. Еще не хватало, чтобы волонтеры искали потом волонтера!
— Когда появилась ваша группа?
— В то время, когда пропала Аня Анисимова. Из большого спонтанного волонтерского движения появились несколько поисковых групп. Мы стараемся объединяться, когда нужна наша помощь.
— С тех пор много раз приходилось выходить на поиски?
— Так как мы специализируемся, в основном, на детях, то не так много. К счастью!
— Чем вы занимаетесь в свободное от волонтерской деятельности время?
— Работаю программистом, воспитываю троих детей. Сейчас, кстати, надо уже бежать к ним. Мама у нас в отпуске, так что ребятишки полностью на мне.
— А волонтеры уходят «на пенсию»? Сколько вы планируете этим заниматься?
— Оставлять это не собираюсь -чувство патриотизма не позволит. Но даже если когда-то по каким-то причинам уйду, то на мое место придут другие. Пока у нас есть неравнодушные люди, будет и волонтерское движение.
***
фото: Андрей Фалалеев.