С книгой сквозь время
Что ж, однодневная выставка старых книг из домашних библиотек, о приближении которой несколько раз сообщал «Тюменский курьер», состоялась. И, кажется, она получилась.
В небольшом помещении литературно-краеведческого центра, которому принадлежат идея и воплощение выставки, было, пожалуй, даже тесновато.
Владельцы инкунабул, если можно так сказать о книгах, сохранившихся, может быть, по чистой случайности, были счастливы поделиться своей любовью. Давали своих любимцев в чужие руки. В четыре руки перелистывали страницы, обмениваясь впечатлениями.
Порой приходилось удивляться, как удалось уцелеть иным томикам, продираясь сквозь жестокое и кровавое время. Потрепанные, подштопанные, подклеенные переплеты напоминали мундиры солдат, вышедших из боя и вернувшихся из полевых лазаретов. Да, эти книги не были новенькими, с иголочки. Зато было заметно, что эти книги — ЧИТАЛИ. Их возили в дальние экспедиции, их утаскивали с родительского стола дети, чтобы нарисовать на форзаце какую-нибудь бяку-закаляку в качестве маминого портрета. И все же их любили и любят до сих пор.
Из рассказов участников выставки складывалось повествование о роли печатных изданий в человеческой судьбе. Ведь однажды найденная книга могла, наверное, изменить всю жизнь человека. Так или примерно так неутомимый и последовательный северянин Анатолий Омельчук рассказывал о зачитанном им томе записок путешественника Кастрена. Так или примерно так рассказывала педагог Ольга Ройтблат о собранном, потом переплетенном, а потом подаренном ей, еще школьнице, сборнике трогательных русских и цыганских романсов.
Если бы книги могли говорить! Что рассказал бы уникальный, бесспорный старейшина выставки (он издан в 1785 году, а сейчас — в коллекции Владислава Крапивина) первый в российской истории журнал для юных «Детское чтение»? Может быть, о своем издателе, великом русском просветителе Николае Новикове. Безумной храбрости был этот типограф, вступивший в литературную полемику с самой Екатериной Великой. Она закрывала один его журнал, Новиков открывал следующий. Потом еще и еще, пока его не посадили по указу царицы в Петропавловскую крепость…
На титульном листе затертого до неузнаваемости романа Юрия Тынянова «Кюхля» (1937 год) оставила свой след эпоха, в которую он появился на свет. Фамилия одного из четырех членов редколлегии прочно замазана чернилами. Неизвестный нам хозяин книги не хотел, чтобы опасное имя кто-нибудь прочитал. Но современный читатель, задав Интернету правильные вопросы о литературной серии, в которую вошел роман, об издательстве, где он появился на свет, способен читать и сквозь чернильное пятно. Оказалось, что исчезнувший редактор книги — замечательный литературовед и философ, академик, организатор института мировой литературы, директор Пушкинского дома, главный редактор госиздательства художественной литературы Иван Луппол. Он был арестован в 1941 году, находился в камере смертников саратовской тюрьмы, в июле 1942 года отправлен в лагерь в Мордовию, где и скончался в мае 1943 года. А книга сохранилась и донесла до наших дней имя Ивана Луппола.
На выставке были и неожиданности. Вошла в зал женщина и сказала, что прочла в газете о будущей выставке и принесла для нее большой однотомник Аркадия Гайдара (1948 год). Потом хозяйка книги Лидия Тотолина, Александр Петрушин и я листали страницы, останавливаясь то на «Школе», то на «Судьбе барабанщика», то на «Четвертом блиндаже». Три поколения читателей, с разницей в 10-15 лет, но одинаково хорошо знающих страницы своих детских книг.
А Ни на Филинова, отдавшая библиотечному делу полвека, в прошлом — зав. филиалом N 20, прямо на выставке сделала царский подарок. Она вручила городской библиотеке собранную ею коллекцию уникальных изданий серии «Жизнь замечательных людей» — от 1891 года до 1936-го.
… Выставка работала один день и закрылась. Но не огорчайтесь, возможно, что ровно через месяц она откроется — в День города. Вы можете стать не только ее зрителем, но и участником.
***
фото: Ольга Ройтблат и Анатолий Омельчук — сейчас споют…